ПО 2 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (книги бесплатно без txt) 📗
– Нет, но…
– Ваш ответ?
– Всячески старался не дергать.
– Хорошо – кивнул я и в строчку посвященную «Зурло» вписал возраст, а затем добавил «старался не дергать, выглядит в меру энергичным». Теперь Анло Дивич. Ответы на те же самые вопросы, пожалуйста. Мне повторить?
– Нет. Анло Дивич, семьдесят три, всячески старался не дергать. Я смиренный.
– Спасибо – записав данные, добавил «в меру энергичный» – Продолжим. Как оцениваете свои силы? Как быстро приходит усталость?
– Быть может добрый Охотник все же соизволит пояснить к чему эти вопросы? Ведь мы…
– К тому, что я не поведу тех, кто не пройдя и десяток километров остановится в изнеможении и откажется идти дальше – жестко отрезал я – Вот к чему все мои вопросы. Я не хочу быть тем, кто будет вынужден бросить в снегах не рассчитавшего свои силы старика. То есть – я забочусь о вас! Проблемы?
– Нет… благодарим от всего сердца, Охотник! – оторопело мигнул Анло – Благодарим! Мы поняли. Ты задаешь действительно важные вопросы.
– И ваши ответы?
– В нас достаточно сил, чтобы одолеть весь путь. Но с ночевками и приемами пищи.
– Хорошо – кивнул, переворачивая лист и сначала ставя на нем жирную точку, а затем надписывая на ней «Бункер».
У меня был листок с наметками дорожной карты, где я максимально точно отметил важные для себя точки. Но показывать эту карту старикам-иноземцам я не собирался. Вообще никому не собирался ее показывать. Такой вот я наполненный паранойей в меру ненормальный индивидуум.
На клетчатом листке отмечать было легко и я быстро набросал грубые очертания Столпа, ближайших к бункеру холмов, после чего вопросительно воззрился на потенциальных клиентов:
– Вы знаете дорогу, верно?
– Мы знаем путь! – торжественно кивнул Анло, взявший на себя инициативу – Знаем точно!
– Куда?
– Если стоишь спиной к выходу из Бункера, то влево.
– Влево – на листе появилась короткая изогнутая стрелка смотрящая на невысокую гряду снежных холмов – Хорошо. Теперь самое главное. Примерное расстояние до цели?
Чуть помявшись, пожевав губами, поправив козырек бейсболки, Анло наконец разродился тихим ответом:
– Около двадцати пяти или тридцати километров.
– Хм… – проставив над стрелкой цифру, я задумчиво откинулся на стуле и оценивающе оглядел стариков.
Я видел только двоих. Но их больше – тех, кто в возрасте почти восьмидесяти лет собирается преодолеть по снежно-ледяному торосистому бездорожью тридцать километров. Это при порывистом ледяном возрасте и реально жестком порой минусе. И это помимо воспоминаний о медведях, Гарпунере, скрытых под снегом трещинах и прочих опасностях.
– Мы полны сил! – поспешил добавить Зурло, видя мои сомнения.
– Ну-ну – сказал я, возвращаясь в исходное положение – Какова подготовленность к долгому переходу? Теплая одежда? Запас продуктов? Снегоступы? Небольшой запас продуктов? Лыжные палки. Веревка у меня найдется. Но остальным помочь не смогу.
– Мы полностью готовы к переходу – заявил Зурло.
– Почти – чуть дополнил Анло.
– Почему «почти»?
– Одна из наших чуть приболела – пояснил Анло – Ничего страшного, обычная простуда. Но шагать в снегах в таком состоянии… Дней через пять мы будем готовы выступить, Охотник. И я сразу же уточню – мы снабжены запасом продуктов, теплой одеждой, лекарствами, одеялами, снегоступами, палками, непоколебимой верой и железным упорством. При наличии надежного провожатого и защитника знающего тамошние опасности – мы дойдем!
После небольшой задумчивой паузы я глубоко вздохнул:
– Звучит оптимистично. Ладно. Вашу подготовленность я увижу, если придем к соглашению. Там сумрачно, там всюду белизна. Как мы увидим ваш Бункер?
– Несколько раз в сутки они зажигают голубые огни. Три огня у вершины высокой ледяной горы. Вход в Бункер – у ее подножия.
– Неплохо – признал я – Правда рискованно, но неплохо. И главный вопрос – цена. Что я получу за свою работу?
– Золото? – предложил осторожно Зурло и удивленно моргнув, увидев, как я снова поморщился.
– У меня несколько другие ценности – пояснил я – Меня больше интересуют знания. А если предметы – то предпочитаю медикаменты, работающие устройства, книги. Я согласен взять часть оплаты золотом. Скажем половину. Давайте так – считайте, что мы достигли предварительного соглашения. Через четыре дня я наведаюсь к вам в гости, и вы сделаете мне предложение. Хорошо?
Старики снова переглянулись и снова одновременно кивнули:
– Хорошо, Охотник.
– И вы должны понимать, уважаемые, что я могу повести и сделаю все, чтобы защитить от опасностей… но если вдруг у кого-то на морозе забарахлит старое сердце, разыграется ревматизм или скажет о себе еще какая-нибудь болячка…
– Мы понимаем, Охотник. И благодарим за напоминание.
– Всего хорошего – улыбнулся я, отодвигая записи и наклоняясь над остатками супа.
– Всего хорошего – вежливо произнес Анло и иноземцы пошли прочь. Я неотрывно смотрел им вслед, оценивая ширину и частоту шага, шаркают или нет, как держат спины и плечи, нет ли болезненной скособоченности.
Ну… если судить по увиденному, то эти двое дойти смогут. Но с частыми долгими остановками.
Но слово «смогут» не означает легкого пути для меня. Если я в это впутаюсь – я намучаюсь по полной программе. А я в это впутаюсь по любому. Только им об этом знать не надо. Пусть помозгуют над нормальной оплатой и не пытаются всучить мне пригоршню золотых зубов и несколько сломанных часов.
После того как перекусил, я подремал полтора часика, собрал в сумку два десятка писем, сунул туда же три пары шерстяных носков, пару варежек и белый колючий шарф. Добавил к этому немного выторгованных Матвеем лекарств и пищевую добавку с магнием. После чего тихонько собрался и покинул Бункер. Никаких долгих посиделок в тепле без причины, никакого привыкания к удобствам и безопасности. Я не могу позволить себе такой роскоши. Не могу…
Следующие трое суток – а считать я начал именно сутками, потому что спал урывками и большую часть времени находился в пути – я промотался между Бункером и Берлогой Апостола. Два раза я видел Ахава Гарпунера и каждый раз наши дорожки благополучно расходились.
Немало часов я посвятил изучению окрестностей, за три дня отыскав четыре замороженных трупа. К сожалению, улов был мизерным – видать при жизни они были из совсем уж не думавших о завтрашнем дне сидельцев. Потому и заблудились тут, не имея при себе ни карты, ни нормальных теплых вещей. Трупы я оттащил в Бункер, сдав монастырским для погребения.
Помимо мертвых тел я добыл немало дров и пару сумок мерзлой почвы, отыскал еще стебли и семена трупной травы, доставив все в Холл. Я старательно охотился, добыв за трое суток пятерых небольших медведей. Три ушли в Замок по новому торговому договору, что не делал лично меня богаче, но добавлял красок и тепла Холлу – жилетки, сапожки, мячи, удивительно хорошо вырезанные из принесенных мной бревнышек шары, биты и кегли. Так мало времени прошло, а некогда сумрачный и унылый Холл наполнился светом, теплом, шумом и весельем.
Тут стало настолько весело, что в последний мой приход я увидел семерых гостей из Центра, занявших крайний столик и сидящих вместе с улыбающимся Тихоном, угощающим гостей чаем и комментирующим ожесточенную игру в городки. Не забывали они с интересом поглядывать и на перебрасывающих небольшой мячик старушек.
Охота, поиск полезностей – все это интересно. Но большую часть времени я уделял тренировкам. Когда натруженное тело давало сигнал, что сегодня не стоит нагружать его физическими упражнениями, я просто бродил по снегу, ползал, потихоньку копал, учась создавать укрытия как можно быстрее. Учился бегать на снегоступах и лыжах, последние взяв на время у Апостола. На лыжах я стоять умел – как-никак детство прошло в деревне и любимая бабушка считала, что если мужик на лыжах никакой, то и в жизни таким же будет – беспутным, лыжню торить не умеющим и не видящим. Как я позднее перевел для себя ее слова – не привыкший с детства пробивать себе путь в снежной целине или же не привыкший с детства к регулярному спорту, в дальнейшей жизни не сможет быть ни ведущим, ни ведомым толковым. Не знаю откуда бабушка сделала для себя такой жизненный вывод. Но передвигаться на лыжах я умел и сейчас потихоньку освежал это умение – хотя по-прежнему в основном передвигаясь на снегоступах.
