Рыцари Старой Республики. Я, Реван (СИ) - Николаев Владимир (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗

     Я смотрел на Малака и удивительно остро, до самых печёнок понимал смысл поговорки «краше в гроб кладут». Тёмный лорд и раньше отличался, скажем так, своеобразным обаянием, но теперь…     Он обгорел. Сильно и почти весь. Комбинезон выше пояса отсутствовал полностью, как у Дарта Сиона, кожа висела безобразными копчёными лоскутами. Пояс и некое подобие штанов на Малаке ещё оставались, но было видно, что ткань обуглилась и вросла в плоть.     Последние фаланги почти на всех пальцах отсутствовали, но Тёмный владыка крепко сжимал рукоять меча горелыми пеньками, из которых кое-где контрастно торчали белые обломки костей.     Я до последнего не решался поднять взгляд на лицо врага, но всё же заставил себя.     Оно превратилось в обугленную копотно-чёрную маску, почти гладкую, как обшивка «Левиафана» после огненного шторма. Ни глаз, ни носа, ни зубов – ничего не осталось. Синтезатор речи заплыл горелым мясом гортани и равномерно пульсировал багровым: слепой Владыка ситхов, сам того не осознавая, постоянно кричал от боли.     Только сейчас я понял, что и сам раскрыл рот, непроизвольно и безмолвно подражая чужому крику.     За моей спиной гулко выдохнул Заалбар. Запах псины усилился.     – Не отпускай! – просипел я ему, лихорадочно нащупывая меч в рукаве. – Держи меня… Да, подмышки держи! И поворачивай, понял? Всё время лицом к нему.     Имела место надежда, что, если Малаку досталось никак не меньше, чем мне, то… Допустим, можно попробовать…     Малак шагнул к нам, ударом ноги отшвыривая с дороги зазевавшуюся гизку.     В тот же миг опомнившийся Кандерус сорвал с плеча бластер и, выступая вперёд, открыл огонь. Он успел сделать всего два выстрела. Первый болт владыка ситхов отразил взмахом меча. Второй ушёл высоко вверх: Малак протянул головешку-руку и Силой выхватил у мандалорца оружие.     Вернее, не совсем выхватил.     Кандерус носил свой тяжёлый бластер на портупее из двух широких ремней, перекинутых через плечи. Малак тянул оружие – оружие тянуло хозяина. Мандалорца рвануло так, что я почувствовал его потрясение через Силу. Затем импульс боли стих: придушенный сбруей Ордо потерял сознание.     Тёмный лорд подтянул к себе систему «человек-оружие», приподнял и отшвырнул в сторону. Ну да, он только что проделал подобный фокус с немаленькой космической яхтой, что ему центнер-другой… Малак горел заживо, ослеп, невыносимо страдал – для Тёмной Стороны лучше топлива не найдёшь.     Кандерус пролетел метров пять, ударился об острый край разрушенной пермакритовой колонны и безвольно стёк на землю. До пролома в стене, за которым бушевали языки пламени, мандалорцу оставалось совсем чуть. Повезло.     Державший меня Заалбар непроизвольно отступил на шаг назад.     – Стой спокойно, – прошипел я, хотя так и подмывало протрубить ретираду. – Спокойно стой! И держи меня. Повыше!     Отважный вуки тоскливо провыл уверения в готовности стоять до конца. А я лихорадочно прикидывал возможность адаптировать свою технику к новым обстоятельствам.     Вон, Дарт Вейдер после Мустафара даже двигался с трудом, и ничего, как-то приспособился, выработал уникальный стиль… А Малак тоже обгорел… не ситхи, а сплошь дрова какие-то… Раньше он, помнится, звездолётами не разбрасывался… да нет, ерунда, я же сам Одарённый: меня так не швырнёшь… Тёмная Сторона, Тёмная Сторона… нас и здесь неплохо кормят. Ну и что, что Тёмная Сторона? Ярость яростью, боль болью, а физику-то никуда не денешь, физика у тебя, дружок, покоцана так, что двигаешься с трудом, я же вижу… Нет, шалишь, ещё повоюем! Нам бы с Заалбаром день простоять, да ночь… и с Миссией тоже, конечно…     Где Миссия?!     Маленькая твилекка, разумеется, от драки не бежала. Она бежала к Малаку, старательно постреливая из ручного пистолетика. Маломощная гражданская пукалка плевалась вялыми гражданскими болтами. Некоторые даже попадали: на злодейски-чёрной коже Тёмного лорда вспыхивали пепельные искры новых ожогов. На груди, животе… вот на левом плече…     Малак не реагировал: думаю, он уже утратил способность ощущать такую мимолётную боль. Он двигался навстречу Миссии, и, оказавшись на расстоянии удара, взмахнул мечом.     Твилекка взвизгнула и отшатнулась. Клинок должен был отсечь ей кисть руки, но вместо этого перерубил бластер, лишь самую малость не дотянувшись до пальцев. Миссия запустила во врага остатком окончательно бесполезного теперь пистолетика.     Малак неторопливо вернул меч на пояс, протянул руку и схватил девчонку за лекки. Она закричала, пронзительно и беспомощно, когда Тёмный лорд оторвал её от земли. Мне оставалось лишь представлять, насколько болезненно это для её вида. Представлять – и чувствовать мучения твилекки через Силу.     Всё смешалось в моих ощущениях: боль Миссии, отчаяние Заалбара, ярость Владыки ситхов…     – Малак! – закричал я, не зная, что делать дальше. – Теперь ты воюешь с детьми? Я думал, тебе нужна мантия Тёмного владыки, так приди и возьми её!     Он согнул в локте вытянутую чёрную руку, приблизил лицо твилекки к своим незрячим глазницам и на мгновение застыл. Девчонка, извиваясь от боли и ненависти, царапала ногтями по животу врага. Конечно, безо всякого эффекта.     Насмотревшись и сделав какие-то неизвестные мне выводы, Малак одним мощным движением отбросил вопящую твилекку к Кандерусу. Миссия упала на по-прежнему бесчувственного мандалорца, но, кажется, сознания не лишилась.     Проверять её состояние мне было не с руки, потому что Малак повернул ко мне угольную пустыню лица, приподнял голову и сказал…     – Бу-бу-бу! – сказал Малак. – Бу, Бу Бу-бу. Бу-бу-бу бу, бу бу, бу-бу бу-бу-бу!     – Чего?… – сказал я, потрясённо понимая, что синтезатор речи Малака то ли разбит, то ли слишком сильно подгорел.     – Бу Бу-бу! – ответил Малак, надменно задирая голову. – Бу-у-бу, бу бу-бу.     Вероятно, чувствуя, что звучит несколько неубедительно, Малак поднял руку, указывая на меня головёшкой пальца, и добавил:     – Бу-бу-у, бу!     – Впечатляет, – сказал я. – И вообще, интересное предложение. Я тоже считаю, что наши противоречия вполне можно разрешить без…     Тёмный лорд шагнул ко мне таким решительным и агрессивным движением, что в предстоящем способе разрешения противоречий сомневаться не приходилось. Заалбар напрягся, я напрягся… и сразу расслабился: нет страстей – есть безмятежность.     Малак медленным, страшным, неотвратимым жестом протянул руку к поясу. Сейчас он возьмёт меч, активирует клинок, мы сойдёмся в по-настоящему последней схватке…     Малак схватился за пояс. Ещё схватился. И снова схватился…     Меча на поясе не было!     – Ищешь это? – донёсся до моих ушей тонкий голосок, и мы с Малаком синхронно повернулись на звук.     На краю пролома, эффектно кривляясь на фоне разгорающегося пожара, лыбилась Миссия Вао. Одной рукой она уцепилась за колонну, а в высоко поднятой другой держала световой меч Малака. Характерную форму рукояти даже с такого расстояния спутать было невозможно.     – Что, съел, урод? – обидным голосом закричала девчонка. – А вот не будешь… А вот будешь знать! Пока ты там меня за лекки, ага! А я раз – это, знаешь ли, не на ту напал, урод!… Вот я сейчас тебя, знаешь ли…     И она перехватила рукоять таким жестом, словно собиралась активировать оружие. Малак протянул ладонь к твилекке…     – Миссия, бросай меч! – заорал я, прозревая замысел Тёмного лорда.     – Что, Мак? Нет… ну, нет же?!.     Малак тянулся к девчонке, он собирался вернуть себе оружие, он концентрировал Силу…     – Бросай! – завопил я ещё надрывней. – В огонь, в провал, ну! БРОСАЙ!     Миссия крутанулась на пятках, свесилась над провалом и швырнула рукоять в огонь. Над полем битвы пронёсся исполненный чудовищной злобы вой Малака. Рывок Силы превратился в Толчок. Девочку, как пушинку, смело с обрыва.     А я стоял на коленях и не мог дышать от боли. Нет, не потому, что почувствовал смерть твилекки: жива она была, жива. Успела за что-то там ухватиться и теперь с визгом болталась над той самой пропастью, куда только что отправила меч Малака.     Мне было больно, потому что Заалбар, услышав Силовой приказ «БРОСАЙ!», непроизвольно его выполнил. Ноги мои подломились, как сдутые воздушные шарики, острые края исковерканных костей прорвали мясо, мучительная волна взметнулась вверх по нервам… Теперь я, зажимая руками сведённый от невыносимой боли живот, кое-как балансировал на коленях, а осознавший свою вину Заалбар метался между командиром и подругой, не зная, к кому спешить на помощь.     – Иди!… – прошипел я сквозь зубы. – К Миссии… спасай девчонку!     Я чувствовал, что твилекка держится из последних сил. Чёрт с ним, со мной… не пропаду. Малак всё равно теперь без оружия.     Когда-то я собирался откусить ему нос, мол, слишком сильного врага следует побеждать по частям. Смешно: ведь примерно так и вышло. Я юлил, прятался, убегал – и на каждом шаге «откусывал» от Малака по кусочку его силы.     Ну же, Мак! Ты в этой игре главный герой, осталось одно, последнее усилие!     «Как едят слона?…»     Я сосредоточился, как мог отогнал слепящую боль, вытряхнул из рукава меч и приготовился встретить врага. Кажется, Тёмный владыка успел опомниться. С мечом или без, зрячий или слепой – он оставался опаснейшим хищником.     Балансируя на коленях, я снизу вверх смотрел, как приближается чёрный страшный человек. Мой собственный световой меч казался теперь бесполезной игрушкой, почти как пистолетик Миссии. Обгорелое тело Малака не боялось бластерных болтов – что, если и плазменный клинок окажется не в силах его разрубить?… Я ведь даже с кристаллами этими дурацкими, усилителями меча, так и не разобрался, поленился, идиот. Попробовать Толчок Силы, попытаться стряхнуть Малака в пропасть? Куда мне сейчас… я еле на ногах держусь, ещё одного болевого шока не выдержу. Да и он далеко не дурак, чтобы попасться на такой очевидный трюк.     Тёмный лорд был совсем рядом.     Я поднял оружие, потянулся дрожащим пальцем к кнопке активации…     Малак взмахнул ладонью. Рукоять меча выскользнула у меня из рук, как перелётная птица. Ситх поймал её спокойным небрежным жестом.     – Бу, Бу Бу-бу? – насмешливо проскрежетал Малак. – Бу бу бу… Бу-бу!     Сам не знаю, что со мной произошло. Видимо, перегретый злоключениями мозг так быстро перебирал варианты, что случайно нашёл верное решение.     Я вспомнил Татуин. И потянулся к мечу Силой, схватил его и рванул в свою сторону. Малак предвосхитил мой порыв, вцепился в оружие обеими руками и потянул к себе, к самому центру живота, естественным жестом человека, не желающего расставаться с дорогой игрушкой.     И тогда я сжал невидимую ладонь Силы.     Кнопка активации клинка сработала.     Алый огненный шампур вырвался на волю, пронзая Малака насквозь.     – К-х-х… – прохрипел ситх. – Бу-бу-бу… к-х-х…     – Ну же, падай! – закричал я шёпотом. – Падай, ну?!.     Но он не падал. Так и стоял, удерживая обугленными ладонями включённый меч, всё сильнее и сильнее сжимая рукоять, пока она не заскрипела под этим чудовищным напором.     А затем металл корпуса лопнул, начинка рукояти искрошилась, и клинок погас.     Малак разжал ладони, высыпая на землю обломки меча.     Поднял голову так, словно ему было чем посмотреть прямо мне в глаза.     И опять шагнул вперёд. В животе Тёмного лорда зияла дыра, сквозь которую были видны языки пламени.     Из оружия у меня оставались только зубы. У Малака… двухметровый монстр сам по себе был оружием. Он сделал шаг, ещё один. Движение давалось ему с трудом.     – Падай, – сказал я.     Он шёл упрямо и неотвратимо, вколачивая ноги, как сваи, в пепел и грязь. Я смотрел на приближение смерти и испытывал парадоксальное уважение к неспособности сдаться. Уважение… и зависть, что ли? Да нет, чему тут завидовать…     Только теперь я понял, почему правоверные Светлые, даже одолевая врага, иногда вдруг ломаются и переходят на Тёмную Сторону.     Эта мысль оказалась на диво освежающей. Собственная боль забылась, я так и стоял на коленях, поэтому из чистого упрямства наклонился вперёд, словно и в самом деле хотел этого столкновения.     Мы сражались за судьбу галактики. А внешне это почти ничем не отличалось от драки двух калек за сытное место на паперти. Отброшены костыли и тележки, сорваны накладные язвы, выпучены глаза, сжаты в кулаки корявые пальцы…     Малак был уже совсем близко. Его штормило на каждом шаге, обрывки горелой кожи опадали с тела, обнажая ослизлые комья мускулов.     – Падай, ну! – сказал я. – Падай…     – Бу Бу-бу! – воздевая обугленную руку и раскачиваясь на ходу, презрительно проскрежетал Тёмный лорд. – Бу-у, бу-бу-бу-бу-бу!…     – Падай, падай, падай! – заорал я, не зная, как ответить на оскорбление, не унижая себя самого. – ПАДАЙ!…     Чёрный ситх сжал кулак для удара, поднял ногу…     Раздался душераздирающий писк.     Из-под ног Тёмного лорда выпорскнула придавленная гизка… встрепенулась, отряхнулась… обиженно вереща, поскакала куда-то в мешанину грязных обломков…     А я смотрел, как летит на землю поскользнувшийся Малак.     Падал он, как небоскрёб, неторопливо, степенно, веско. Даже руки, чтобы смягчить удар, не выставил: то ли уже не мог, то ли не вполне осознавал происходящее. Случается такое с вестибулярным аппаратом, когда смотришь на мир только Силой.     Вздымая клубы горелой пыли, Малак ничком грянулся о землю.     Я оцепенело смотрел на его затылок: такой близкий, такой беззащитный…     Затылок шевельнулся.     Я машинально схватил последнее, что оставалось в моём распоряжении: кисет с кристаллами для светового меча. Сорвал с пояса, вскинул на верёвке, занёс для удара…     – Буууу?… – донеслось снизу.     Моя рука застыла.     – Бу-бу, – неразборчиво простонал Малак, ворочая лицом в грязи, – бу-бу-бу, бу-бу, бу-бу. Бу бу бу бу, Бу-бу… бу бу бу бу бу-бу. Бу бу бу, бу бу-бу бу бу-бу бу бу, бу бу бу-бу. Бу бу бу-бу-бу бу бу-бу.     – Малак, Малак, Малак, – ответил я, качая головой. Во рту пересохло, голос скрипел. – Финальная речь Главного Злодея? Долго репетировал?     Он приподнялся на руках:     – Бу бу-бу бу бу Бу-бу бу бу Бу бу бу-бу бу бу бу-бу-бу. Бу бу бу-бу-бу бу бу бу, Бу-бу. Бу бу бу бу бу, бу-бу… бу бу-бу бу. Бу бу бу бу, бу бу бу-бу бу бу, бу бу бу-бу. К-х, к-х.     Упираясь горелыми ладонями в землю, он «посмотрел» мне прямо в лицо:     – Бу-бу, Бу-бу? Бу-бу бу бу бу-бу бу-бу?     – Нет, – ответил я, поднимая кисет выше. – Я Светлый, а не идиот.     Обугленная кожа головы лопнула под первым же ударом. Повреждённый череп сдался, затрещали кости, брызнула сукровица.     Я ударил снова.     И снова.     И снова.     Кисет, как набитая копейками нищенская мошна, превратился в кистень.     Во мне не было сейчас ни злобы, ни ярости: я лишь пытался погасить чужую злобу и чужую ярость. Галактика слишком долго жила под их гнётом.     Малак, возвращаясь в прах, упал лицом в грязь.     С каждым ударом, с каждым проломленным фрагментом черепа я чувствовал, как уходит боль, как отступает Тёмная Сторона. И продолжал бить, потому что не хотел позволить ей вернуться.     Не могу сказать точно, сколько продолжалось избиение, но жизнь Малака прервалась задолго до того, как кисет выпал из моих рук.     Я захрипел и опрокинулся на спину.80.