Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги полные .txt) 📗
- Спати, у нас в лодках всего двадцать посадочных мест. Ты можешь взять с собой только пятерых.
- Я не брошу своих, - гордо ответил майор. - Я дам Вам проводников, а с остальными пойду на юг, в Габон. Вы сможете нас переправить на тот берег? Это не займёт много времени.
Акимцев кивнул. Река делила Зангаро на две изолированные области, и на том берегу у людей майора появлялся шанс выжить.
- Но лодки уже загружены, - возмутился Рамон, враждебно относившийся к майору.
- Мы должны им дать шанс, - произнёс по-русски Акимцев. - Разгрузи пару лодок: тогда сможем перевезти всех людей майора в два приёма.
- Мы потеряем время.
- Не больше, чем если вышлем дозор к грузовику.
Рамон закачал головой, не соглашаясь с командиром, но приказ выполнил. Переправа четырёх десятков человек через Зангаро заняла около часа.
- Прощайте, Спати! Счастливо Вам добраться до границы, - он крепко пожал майору руку. - А может всё-таки с нами?
Буасса отрицательно замотал головой.
Акимцев убедился, что все его люди сели в лодки, и завел подвесной двигатель. Заработал второй мотор, третий, четвёртый... Вереница невиданных доселе плавсредств отвалила от берега и начала свое путешествие вверх по широкой мутной реке. Они прошли под левым берегом, на котором ещё копошились люди Буассы. Их было человек тридцать, может больше. Они сновали вдоль берега, суетились и жестикулировали, разбирая остатки интендантства.
- Какие у них шансы добраться до границы, Рамон?- спросил Акимцев.
- Никаких.
Люди Буассы скрылись за поворотом реки. Поверх равномерного пыхтения подвесного двигателя Акимцев мог слышать пение птиц. Расслабившись, он наблюдал за стайкой пичуг с серебристым хохолком, которые летели перед его лодкой. Все три уровня растительности тропического леса были ясно видны на каждом берегу. Орхидеи свисали со второго, среднего яруса деревьев, в то время как нижний облюбовали кормораны и зимородки. Акимцев опустил свой палец в воду, и он покрылся коричневым налетом! Маленький тощий солдат покачал головой предостерегающе:
- Не надо совать руку в воду, там - крокодил. - И действительно, через две минуты он заметил уродливые морды.
Река постепенно сужалась, распадаясь на рукава, извиваясь и прокладывая свой путь сквозь тропический лес. Почти незаметно растительность сгустилась. Сквозь сплетение ветвей над головой Акимцев все еще мог видеть небо, но вскоре он перестал следить за маршрутом, пока река изгибалась на излучинах, змеилась назад, как бы ловя свой хвост, потом неожиданно делала поворот в противоположном направлении. После каждого Долгого Дождя река могла течь по совершенно другому руслу, отличному от того, которым она следовала несколькими месяцами ранее. В сезон дождей новые протоки открывались, старые - закрывались, местами образуя заводи. Излучина сменяла излучину, перекат следовал за перекатом. Они были бесконечны. Когда лодки огибали излучину, за ней открывалась другая, за ней - третья. Казалось, что река была против него, как и все на Чёрном континенте. Спустя некоторое время Акимцев окончательно осознал, что от его карты немного проку, поскольку протоки, по которым двигался к северу, с воздуха попросту не видны.
По мере того как река сужалась, она, казалось, бежала быстрее, протоки становились глубже, но пахли хуже: зловонием ила и гниющей растительностью. Течение усиливалось по мере того, как берега становились выше и водоросли скребли по днищу. Ветви над головой теперь сплетались вместе так, что река становилась более сырой и темной. Караван опасно маневрировал среди плывущих вниз по течению мертвых ветвей и протопленных гниющих деревьев. Для того, чтобы избежать столкновений на носу лодок встали люди. Они во всю орудовали слегами, отталкивали брёвна и ветки. Это была очень утомительная работа. Одно неосторожное движение и резиновая лодка могла нарваться на сук, который мог пропороть дыру в днище или борту. Слава Богу, что в всё пока обошлось без происшествий. Он стал просчитывать различные варианты своих действий, но так и не пришёл к окончательному решению. Когда наступили вечерние сумерки, река изогнулась вверх и вправо. Одна лодка напоролось на корягу. Надо было делать остановку, чтобы сберечь лодки от столкновения с сучьями и покормить людей. Караван вошёл в лежавшую наискось в узкую протоку, над которой по какой-то прихоти природы разошлись ветви деревьев. Их верхушки выделялись на голубом небе, как тёмный рисунок на фарфоре.
Лодки приткнулись к пологому берегу, из них вышли люди и стали разбивать лагерь. Через несколько минут уже пылал костёр, в котором готовилась фуфа из маниока и рыбы. Пропоротую лодку наскоро разгрузили и, на всякий случай, упаковали. Когда наступил вечер, старлей через просвет в пологе леса увидел звёздное небо и быстро сориентировался на местности. Он был доволен: за десять часов они прошли вверх по реке почти тридцать километров. После беспокойной ночёвки его люди выпили растворимый кофе со сгущённым молоком и поели варёных бананов. Затем лодки двинулись всё глубже и глубже в заросшие камышами протоки. Акимцев чувствовал, что его прямо засасывает в сырую, темную, гниющую утробу тропического леса. К обеду его отряд подошёл к месту, обозначенному на картах как Виндубрюке. Это была конечная цель его движения.
"Виллис" беспрепятственно докатил до Турека, не встретив на дороге ни единого солдата. У околицы Шеннон приказал остановиться и вылез из машины, чтобы проверить дорогу. Вдруг он увидел, что ему навстречу движется группа вооружённых людей. Один из них приветливо размахивал руками. Шеннон присмотрелся и сразу узнал его. Это был Мозес Нис. Командир наёмников не спеша расспросил его о последних событиях в Туреке. По словам Ниса, люди Кимбы появились в городе позавчера на рассвете. Их было много, несколько десятков. Все были вооружены. По совету Ниса, Хаджи Мишел и его люди забаррикадировались в здании мэрии, выставив наблюдателей. Кимбаисты сразу устремились к пристани и стали подавать какие-то сигналы большому кораблю, стоявшему в море. С него несколько раз прислали шлюпку, которая выгружала какие-то ящики и забирала людей и их вещи с берега. На следующий день появился синий "форд", который Нис видел в день Революции у дворца. В его кузове сидели люди, включая двух или трёх женщин. Затем он увёз корабельный груз куда-то на север, а его пассажиры поднялись на корабль. Через некоторое время грузовичок вновь вернулся. В этот раз он доставил на берег мешки с какао, которые стали грузить на шлюпку. Это повторилось несколько раз. Когда она отошла от берега, машина уехала на север и больше в городе не появлялась. Правда, сегодня утром её видели на околице. Вчера к мэрии на протяжении дня никто не приближался, но Мишел и Нис были настороже. Они всё время держали связь с Кларенсом и были очень рады, узнав о том, что послана помощь. Вечера под покровом темноты Мишел выслал лазутчиков в город. Им удалось достоверно установить, что люди Кимбы готовились к штурму города, но что-то им помешало.
- Наверное, мы! - ухмыльнулся Шеннон.
- Возможно, - промямлил Нис и замолчал, глядя на наёмника своими чёрными, масляными глазами.
- Мозес, так куда же они исчезли?
- Думаю, что к реке, на восток.
- Там разве есть переправа?
- Нет!
А где можно перейти через реку вброд?
- А нигде. Там много проток, в которых водятся крокодилы.
- Так значит, они от нас никуда не денутся?!
- Нет.
- У меня сейчас нет времени, чтобы заниматься их поисками. Нис, пошли местных ополченцев прочесать местность к востоку от города. В бой не вступать, - Шеннон подумал, что последнее распоряжение будет, пожалуй, излишним. - Я возвращаюсь в Рус. Связь поддерживаем по радио.
Жан-Батист всегда отличался осторожностью. Какое-то шестое чувство его всегда спасало от беды. Вот и в этот раз, он старался не спешить, чтобы случайно не нарваться на какую-нибудь ловушку. Продвигаясь по тропе, прорубленной людьми Кимбы он вышел на слоновую тропу. Здесь он обнаружил следы большого отряда, двигавшегося на восток. Но здесь же были и следы в обратном направлении. Оставив заслон из шести бойцов, корсиканец двинулся на запад. Если бы не эти следы ему вряд ли бы удалось обнаружить лощину, в которую закатили синий "форд", в баке которого, к большому сожалению, не было ни грамма бензина. Лангаратти поспешил сообщить о своей находке.
