Кромешный свет - Слюсаренко Сергей Сергеевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
– Выйти из машины, руки держать за головой, – проревел рупор на здании КПП. Человек с автоматом стоял, держа машину под прицелом.
– Сидите, – тихо сказал Вадим, – я сам.
Малахов сбросил куртку, чтобы было видно, что он без оружия, взял спецпропуск и повернулся в сторону военных. Он поднял обе руки и помахал пропуском.
– У нас разрешение на въезд в Зону! – громко, так чтобы его услышал охранник, сказал Вадим.
– Стоять где стоишь, – раздалось в ответ.
Военный достал рацию и связался с начальством, потом, получив инструкции, закричал:
– Пройди десять шагов, положи пропуск на землю и отойди к машине!
Пока Вадим выполнял указания, из КПП вышли еще двое вооруженных людей. Они стали чуть позади первого. Тот дождался, когда Малахов вернется в машину, и, не спуская с него глаз, двинулся к пропуску. Двое других в это время не опускали оружия. Вадима эта показная настороженность веселила, но виду он не подавал.
Подобрав документ, первый охранник оправился к начальству в домик КПП, остальные все так же грозно смотрели через прицелы автоматов на Вадима и на автомобиль.
Военные совещались минут пятнадцать, потом из здания КПП вышел солдат без оружия, в потертом хэбэ с расстегнутым воротом и без головного убора. Типичный разгильдяй. Он подошел, нагнулся к водительскому окну. Увидев за рулем женщину, отскочил как ужаленный, обошел автомобиль сзади и склонился теперь к другому окну, где сидел Малахов.
– Вот ваш пропуск. – Солдат протянул Вадиму бумагу. – Езжайте, начальство дает добро. Сказали, чтоб от маршрута не отклонялись!
– Крутая у вас ксива, – пробормотал Бубо. – Вон как вояки топорщились, пока не проверили. Видать, непростая ваша контора.
– Да проще некуда, – ответил Тельбиз. – Надо закон чтить, и все получится.
– Так! – В голосе сталкера вдруг прорезались командирские нотки. – Теперь слушайте сюда. Ехать по осевой. Не спеша.
– Есть, кэп! – бодро отрапортовала Клава. – Куда едем, дорогу покажешь?
– До проспекта Мира, потом по нему к ВДНХ.
– Понятно, – ответила Клава и вжала педаль газа в пол.
– Э!!! – завопил Бубо. – Ты с ума сошла, мы же в Зоне!
– Не боись, нас Клава не первый год возит, – остановил его Тимур. – Держись только крепче.
«Лада» неслась по московским улицам, как желтый призрак. Пустые дороги позволяли выжать из форсированного движка все возможные ресурсы. Прекрасный обзор позволял Клаве упреждать каждое препятствие. А препятствий хватало. Брошенные машины за несколько месяцев превратились в ржавые остовы, словно стояли здесь веками. Разметка на дороге по непонятным причинам изменила свою конфигурацию и вместо ровных, организующих движение линий превратилась в загогулины абстракциониста. Местами сквозь прочнейшее покрытие московских дорог пробивалась поросль нездешних трав и кустов. Бетонные стены торчали из раскрытых канализационных люков, словно кто-то большой выталкивал их из-под земли. Но Клава была тем водителем, который в таких условиях только куражится, не принимая всерьез эти преграды. Бледный от ужаса Бубо вжался в сиденье. Видимо, со скоростью двести километров в час по московским дорогам он никогда не ездил.
– А на ВДНХ куда? – Клава оглянулась, не сбрасывая скорости.
– А-а-а! – простонал Бубо, тыча пальцем вперед на оставшуюся от блокпоста бетонную плиту.
– Видела. – Клава чуть качнула руль, объезжая препятствие. – Ехать куда, Сусанин?
– К статуе «Мосфильма». – И, увидев недоуменный взгляд, добавил: – Работница и колхоз.
– Ясно, косноязычный ты наш. – Клава повернулась к дороге. – А там где?
– Там музей был, в постаменте, бабы какой-то…
– Вот где вас, высокообразованных сталкеров, только находят, – фыркнула Клава. – Там музей Мухиной был!
– Ну, так бабы, а я чё? – недоумевал Бубо. – Вам бы, местным, все бы из себя грамотных корчить. К музею гони. Шумахер.
– За «хер» ответишь, – сказал Тельбиз.
Машина летела по бывшей двойной осевой проспекта Мира. Неизвестно откуда взявшийся синий плющ затягивал выбитые окна и желтые стены домов сталинской постройки. Стебли, словно жилистые руки сенегальского негра, цеплялись за стены, кроша желтые кирпичи и выламывая пластик из оконных рам. В одном месте такой плющ подхватил ларек возле автобусной остановки и поднял его метров на пятнадцать в воздух, продолжив потом свой рост уже по стене дома. Причудливый узор растений придавал проспекту неземной вид.
– Вот ты едешь, как Шумахер, – начал рассуждать Бубо, немного привыкший к бешеной гонке. – А знаешь, что было тут, прямо посреди проспекта? Дом… ой, не помню, ну, покажу. Так вот, идем мы с… ну, с товарищем моим, нам сказали, что там, в подвале этого дома, «ляпы» найти можно…
– Что? – Малахов удивленно обернулся.
– «Ляп» – это такой артефакт. Не аномальный объект, а именно артефакт. Ну, оно такое, типа, как из воздуха сопля.
– Образность твоего языка потрясает, – улыбнулся Вадим. – Так что сопля?
– Ну, мне сказали, что это такой модулятор реальности.
– Вот блин! – Тимур удивился неожиданному лексикону сталкера.
– Только вам грамотными быть? – фыркнул Бубо. – Так вот, короче, эти «ляпы» могли реализовать то, что у людей является устойчивым мемом, образом. И самое главное, эти «ляпы» не из реальности взяты, то есть, они вообще никак не связаны с настоящей жизнью. Они… ржать будете…
– Почему? – заинтересовалась Клава, переключая передачу.
– А потому что они почти все из книг взяты! Вышла книга тиражом сто тысяч…
– Каким? – переспросил Герман.
– Сто, – упавшим голосом ответил сталкер.
– Урежь осетра, десять.
– Ну, не важно! Говорили, сто… Ну, десять тысяч раз написано, что колбаса стоит два двадцать. Вот с этим «ляпом» можно по магазинам ходить и покупать!
– И где здесь магазин?
– Вот зануда! Вне Москвы! С «ляпом» в Рязани в любом магазине я икру куплю по девять рублей за кило! Черную!
– И доллар по шестьдесят копеек?
– Ты, Малахов, долго живешь, – заметил Тимур.
– На каждое свой «ляп» нужен, – важно вставил Бубо. – А тут…
– И что же ты такой бедный, если тут такие «ляпы» водятся? – перебил Тельбиз.
– Не спеши. Прорвались мы в подвал этого дома, вон он, кстати, на горизонте. Только ни оного «ляпа» не нашли… А когда товарищ мой наверх поднялся, на восьмой или одиннадцатый этаж, не упомню, ну, по квартирам решил пройтись, там он и нашел его… Лучше бы не находил. Я его напарнику оставил, не делили мы его.
– Чего это?
– Напарник мой взял себе, ну, у меня должок был… Нету теперь напарника…
– Умер?
– Хуже… Машинистом на Сызрань-Рязанской железной дороге работает. Умом съехал.
– Так может, и не «ляп» виноват?
– Хэ-зэ… Видать, что-то кто-то много раз повторил, вот и получил он… А какой сталкер был! Он меня из «воронки» вынимал, от «ржавой гадости» лечил. Эх… И самое смешное – на единственном в России паровозе машинистит!
– Да, Шекспир рядом не валялся. Приготовьтесь! – Клава заложила вираж, выруливая к северному входу на ВДНХ.
«Лада» лихо затормозила у разбитых ступенек из красного гранита, которые вели к постаменту. Ступеньки упирались в двери музея. Зона не пощадила ни гранит, ни ценное дерево и полированные стекла дверей. Все выглядело так, словно пережило сотни лет запустения.
– Так, ждите меня здесь, – оживился Бубо.
– А ты, мил человек, не смоешься? – спросил Тельбиз.
– А ты хочешь, чтобы я тебе свой схрон показал? – обозлился Бубо. – Может, там у меня деньги лежат. Я же для вас ваще стараюсь. Куда мы с пустыми руками по Зоне?
– Откуда у тебя деньги?
– Да пусть идет, куда денется, – сказал Вадим. – А если и денется, то куда?
Сталкер направился к разбитым входным дверям. Он толкнул одну из половинок, и она, жалобно заскрипев, открылась, повиснув на нижней петле.
– А откуда мы знаем, что этот человек надежный? – спросил Герман, проводив взглядом сталкера, скрывшегося в темноте дверного проема.
