Извне-2 (сборник) - Головачев Василий (книги хорошего качества TXT) 📗
– У нас лучший экипаж космофлота…
– Никакой экипаж не в состоянии обеспечить победу даже не над превосходящими в тысячу раз силами противника – над физикой!
– Мы прекрасно защищены…
– Но не от фазовых переходов вакуума и скачков мерности. Только что мы были свидетелями процесса, соединившего концы Антенны и породившего судорогу пространства, что повлияло и на корабль. А ведь это всего лишь слабенькое эхо настройки Антенны! Что будет, если её включат?
Руслан задумался, наблюдая за вознёй подчинённых.
– Не включат… они будут ждать сообщения о готовности Антенны в стенке Крестовского. К тому же судороги пространства влияют на все объекты внутри контактного объёма, не только на спейсер, но и на корабли охраны. Поэтому вряд ли хозяева Парусов осмелятся включить Антенны, рискуя потерять весь свой флот.
– Их логика нам недоступна. Но, допустим, глобально изменять параметры местного вакуума они не станут, всё равно против нас выйдет в поле биться целая рать, а «Ра» – один.
Руслан улыбнулся образному сравнению витса, не раз приводившего в удивление окружающих своими «неожиданно человеческими» оценками.
– И один бывает в поле воин. Хорошо, я тебя понял. Может быть, подскажешь, что нам делать?
Веласкес помолчал.
– Перехитрить…
– Как?
– Оставить «суслик» в пространстве в режиме «инкогнито»… вместе с командой… корабль отвести подальше, на десяток-другой миллионов километров, чтобы охрана Парусов отреагировала на маневры корабля… а команда направит брандер с Бомбой в Дыру.
Руслан с интересом присмотрелся к гладкому спокойному лицу витса, никогда не отражавшему никаких эмоций.
– Но ведь для тех, кто останется на брандере… это почти верная гибель!
– Могу остаться один я.
Руслан ещё раз оглядел лицо Веласкеса, замкнутое на замок невозмутимости.
– Спасибо за предложение, дружище. Надеюсь, что нам не придётся жертвовать жизнью.
– Моя жизнь весьма отличается от вашей, – усмехнулся искусственный человек. – Порог инстинкта самосохранения у витсов ниже порога срабатывания законов робототехники.
– Всё равно это – жизнь!
Веласкес помедлил, кивнул.
– Я в полном вашем распоряжении, босс.
Подошёл Шеридан.
– Всё в порядке, командир, мне велели не путаться под ногами.
Руслан засмеялся.
– Я поэтому к «суслику» и не подхожу, чтобы не получить такой же совет.
Контроль функционирования слиммодулятора длился около сорока минут. Управлял его работой бортовой компьютер, не снабжённый личностными характеристиками, в отличие от высокоинтеллектуальной «мыслящей» техники, и отзывался он на простые мыслекоманды: «включить», «заглушить», «развернуть» и так далее.
Внештатных ситуаций не придумал никто. Все идеи подчинённых сводились к отказу какой-либо системы модулятора, и его работоспособность зависела лишь от наличия данной системы в резерве. Починить сломанный агрегат вне заводских условий было невозможно, надежда была лишь на 3D-принтер или на репликатор, если только они в состоянии были создать нужную деталь по инфорационным копиям этих деталей.
– Рудольф, «суслик» готов к эксплуатации, – бодро доложил Руслан командиру космолёта.
– Займите полётные камеры, – сухо отозвался Маккена. – Приступаем к маневрированию.
Руслан насторожился.
– Что происходит?
– Нас заметили.
Руслан выдохнул сквозь стиснутые зубы, ловя на себе взгляды членов группы, и сделал понятный всем жест.
– По местам!
Глава 3
Бох
Грымов собирался поутру встать на лыжи и сделать пятикилометровую пробежку – жил он с семьёй на Шпицбергене, где даже летом лежал снег, – когда в ухе проклюнулся синапс постоянно включённого менара [10].
«Полковник, важное сообщение».
«Минуту», – отозвался Иван, с сожалением расставаясь с надеждой посвятить эту субботу отдыху. Снял лыжи, вышел из бокса со спортивным инвентарём на дорожку, протоптанную в снегу: жена Татьяна каталась на лыжах постоянно, – вошёл в дом, построенный в русском теремном стиле. Снаружи дом и в самом деле представлял собой терем (дом достался Ивану от прадеда из старинного рода русских поморов), но внутри выглядел вполне современным, высокотехнологичным, и обслуживался автоматикой так же, как и другие жилищные модули, получившие статус «живых комплексов», наполненных призрачной техножизнью.
Четырёхкомнатный коттедж был пуст. Жена ещё не вернулась с работы, она дежурила в поликлинике в Калининграде, дочь Вера училась и жила в пансионате в Новосибирске и дома появлялась редко, предпочитая жить не с родителями, а с бабушкой.
Иван прошествовал в кабинет, сел за стол.
– Слушаю вас.
– Подключаю даль-связь. – Дежурный инк системы «спрута» – экстренного оповещения контрразведчиков «Сокола» – умолк. Вместо него через пару секунд на всеземном сленге торопливо заговорил «настоящий» человек:
– Тройной Кеплер, база ФП «Лебедь», служба мониторинга, дежурный капрал Джой Бэзил Робертс.
Трикстер, равнодушно подумал Иван, оценив тон дежурного, его манеру грассировать и сочетание имени Джой (женская составляющая) и Бэзил (мужская). «Промежуточный» род человека давно перестал быть притчей во языцех для нормальных землян, а трикстеры нередко проявляли недюжинные способности и работали во всех сферах социума.
– Что у вас?
– Замечено изменение формы объекта ZS.
Мысли свернули в другое русло. «Объектом ZS» назвали брандер Знающих с Бомбой Хаоса на борту, и находился он на одной из планет двойной звезды в созвездии Лебедя, охраняемый сотрудниками Службы безопасности и пограничниками.
– Конкретнее.
– Его хвост и нос оплыли… а на спине выросли шипы…
Грымов представил тушу брандера длиной около трёх километров, напоминавшую издали помесь черепахи и крокодила. Иногда брандер так и называли – «кроха», объединяя два слова.
– Когда это произошло?
– Полчаса назад… точнее, мы заметили полчаса назад. Смена исследователей объекта ушла с него в соответствии с графиком работ, следующая приступит к работе через шесть часов, ночью там никто не работает. И ещё…
– Да?
– Нам запретили докладывать вам… я связался с контр-разведкой по личной консорт-линии… нарушая запрет… мне дали ваш пин…
Грымов напрягся.
– Кто дал?
– Он назвался Заверином Веласкесом, капитаном внешнего космоотряда ФПС, он работал в команде Ярославы Тихоновой…
– Спасибо, капрал. Кто запретил вам звонить в контр-разведку?
– Директор полигона на втором Кеплере, Ван дер Ваальд.
Грымов вспомнил могучего здоровяка-бельгийца, щеголявшего шкиперской седоватой бородкой.
– Понял, никому ни слова, что позвонили мне, наблюдайте, записывайте происходящее, готовьтесь к режиму ЧП.
«Принято».
Грымов посидел в кресле, собирая в кулак остатки воли (отдых явно откладывался на неопределённое время), с трудом заставил себя сосредоточиться на проблеме и вызвал Воеводина:
– Степан Фомич, на Кеплере нештатная ситуация…
– Мне только что доложили, – ворчливо ответил руководитель «Сокола».
– Кто, если не секрет?
– Двойник Веласкеса, командир группы защиты, работал с Тихоновой.
– Мне позвонил некто Джой Робертс.
– Не знаю такого.
– И я не знаю.
– Разберёмся позже. Жду тебя на третьей базе, полетим на Кеплер вместе. Возьми с собой группу Плетнёва. Кого посоветуешь взять из экспертов?
– Шапиро, пока он ещё не отправился на «Непобедимом» к центру Галактики.
– Подготовь его, дело, по всей видимости, нервное.
Иван застыл на несколько мгновений, заторможенно уставился на прозрачную стену кабинета, впустившую утренний луч солнца (солнце на Шпицбергене скоро должно было скрыться почти на полгода), потом встрепенулся и начал переодеваться.
Шапиро откликнулся на вызов достаточно быстро:
– Полковник? Надеюсь, вы звоните мне не для того, чтобы сказать – я никуда не лечу?
