БП 20 (СИ) - Зурков Дмитрий (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
И, как следствие, будет происходить изменение идеологии... Нет-нет, Михаил Александрович, у меня и в мыслях нет ничего дурного, но тезис "За Веру, Царя и Отечество" перестает действовать, и ему на смену нужно придумать что-то иное...
Но это - дело будущего, а пока надо тщательно продумать операцию по задержанию всех фигурантов из сегодняшнего списка и особое внимание обратить именно на Терещенко. Если решительный, амбициозный, привыкший побеждать человек, обладающий к тому способностью к математическому мышлению, принимает решение об участии в государственном перевороте, то он явно просчитал все возможные сценарии развития событий, включая варианты побега из Петрограда. Не пренебрегайте никакими, даже маловероятными планами.
*
Андрей Иванович Пероцкий спускался по лестнице в состоянии приятного душевного волнения, причиной которому вновь послужило ощущение его личной причастности к грандиозному делу. Делу, которому он отдался всей душой еще в студенческие годы, яростно протестуя против несправедливости, насаждавшейся университетским начальством, да и вообще, всей чиновничьей бюрократией Российской империи. Окончательно вчерашний студент выпускного курса Андрюша Пероцкий понял, что он выбрал верную дорогу, познакомившись в дирекции Путиловского завода с Петром Рутенбергом, ставшим для новоиспеченного младшего инженера другом, наставником и, отчасти, кумиром...
С тех пор минуло более двенадцати лет, и вот сейчас он занимался, наверное, одним из самых главных дел в своей жизни. В саквояже, который он бережно нес, лежали деньги, целое состояние, врученное ему безо всяких расписок. Те, с кем он встречался, верили Андрею Ивановичу, его преданности их общему делу и не сомневались в его честности. Да и для самого Пероцкого эти пачки ассигнаций были не символом богатства, а лишь очередным инструментом. Революционная сознательность простых рабочих хромала еще достаточно сильно, поэтому приходилось пользоваться неоднократно проверенными методами. Выданные в нужный момент на руки эти трешки, пятерки и червонцы станут ежедневной гарантией того, что семьи бастующих мастеровых получат свой кусок хлеба в то время, как сами пролетарии вместо того, чтобы горбатиться в цехах, будут гордо носить по улицам красные флаги, устраивать митинги и демонстрации, бить стекла, переворачивать трамваи, а в нужный момент возьмутся и за оружие, лежащее до поры до времени в укромных местах...
Внизу возле входной двери его ждали двое "охранников" - путиловских же рабочих, состоявших в возглавляемой им ячейке социалистов-революционеров и давно выполнявших отдельные не очень гласные партийные и личные поручения. Молча кивнув, мол, все в порядке, Пероцкий вышел с ними из подъезда. Осталось пересечь пустынный двор по диагонали, пройти длинную подворотню и подозвать "своего" извозчика...
Когда до темного зева "тоннеля" оставалось шага три, сзади раздался резкий свист. Оглянувшись, Андрей Иванович увидел бегущих к ним людей и изо всех сил припустил к выходу на улицу, зная, что его охрана задержит нападавших, и он успеет спастись. Он уже почти миновал открытые ворота, как вдруг внезапно споткнулся на ровном месте и, хоть и выставил руки, чтобы смягчить падение, всё же приложился головой о грязную наледь брусчатки. Саквояж отлетел в сторону, ища его взглядом, Пероцкий увидел обрывки тонкой бечевки, очевидно, натянутой поперек прохода и чьи-то ноги в юфтевых сапогах, быстро приближающиеся к нему. Сильный удар чем-то твердым по голове, погасил сознание...
Которое вернулось к нему также внезапно, как и пропало. Но окружающая обстановка настолько отличалась от последних воспоминаний, что Андрей Иванович зажмурил глаза и изо всех сил затряс головой, прогоняя бредовое видение больничной палаты.
- О, голубчик, наконец-то Вы очнулись! - Над ухом раздался участливый женский голос. - Слава Богу, сейчас я позову доктора... Лежите, лежите, Вам нельзя подниматься!..
Немолодая женщина в платье сестры милосердия быстро исчезла за дверью, а инженер тем временем обвел взглядом помещение. Небольшая комната, стены выкрашены зеленой краской, помимо койки, на которой он лежал, стояла еще одна, аккуратно заправленная солдатским одеялом. Стол с двумя табуретками у окна, задернутого плотной занавеской. Больше ничего разглядеть Андрей Иванович не успел, в комнату вошли люди, худощавый молодой доктор в белом халате и двое сопровождавших его офицеров...
- Ну-с, милейший, как себя чувствуете? - Не дожидаясь ответа, врач взял запястье пациента в руки и сосредоточенно начал прослушивать пульс, затем обратился к своей "свите". - Состояние удовлетворительное, он в Вашем распоряжении. Если я понадоблюсь, позовите.
Дождавшись ухода врача, один из офицеров, пододвинув табуретку, сел у кровати, второй начал выкладывать из принесенной папки на стол какие-то бумаги.
- Господа, где я нахожусь и кто Вы такие? Что со мной случилось? Где мои... вещи?.. - Пероцкий только сейчас осознал, что лежит под одеялом абсолютно без каких-либо признаков одежды.
- А Вы не помните, Андрей Иванович, что случилось и как Вы сюда попали? Впрочем, обо всем по порядку. Разрешите представиться, штабс-капитан Масловский, а это - мой коллега поручик Вязьмин. - Сидевший у кровати офицер вежливо улыбнулся.
- Я помню... Помню, что возвращался домой от приятеля и на меня напали какие-то бандиты... - Пероцкого только сейчас прошибла запоздалая мысль о деньгах. - У меня с собой был саквояж с... Неважно!.. Вы его нашли? Вы нашли грабителей?..
- Бандиты?! Грабители?! Ах ты, сволочь!.. - Поручик, стоявший у стола мгновенно оказался рядом и инженер испуганно съежился под одеялом от искаженного злостью лица офицера. - А это не ты, тварь, писал?!..
Мощная оплеуха скинула Андрея Ивановича с койки на пол, пока тот поднимался, пытаясь закутаться в одеяло, поручик опять оказался рядом и сильный удар в живот выбил из легких весь воздух и снова отправил его вниз. Но долго валяться ему не позволили. Его мучитель рывком снова привел инженера в вертикальное положение. Одеяло осталось на полу и Пероцкому пришлось прикрывать самое чувствительное, интимное и срамное место сложенными лодочкой руками. Вязьмин, схватив его рукой за горло и хорошенько приложив затылком о стену, ткнул в лицо бумаги, которые взял со стола и прорычал в самое ухо:
- Твой, с...ка, почерк?! Мы на фронте мрём почем зря, а они тут в забастовки играют, революцию готовят!!!..
- Анатоль, друг мой, успокойтесь! Вам нельзя волноваться после контузии! - Масловский решил прийти на помощь инженеру. - Сходите к доктору, он Вам валерианочки накапает, папироску выкурите на воздухе. Вернетесь, и господин инженер все-все расскажет.
Дождавшись, когда Вязьмин выйдет, штабс-капитан, всё также улыбаясь, заговорщицки подмигнул Андрею Ивановичу:
- Вы уж, любезнейший, не злите его попусту. Были, знаете ли, прецеденты...
- Кто Вы?.. - Пероцкому наконец-то удалось отдышаться и прийти в себя.
- О, простите, все так внезапно получилось... Контрразведка Петроградского военного округа... Да сути дела это не меняет. Вот, гляньте эти бумаги. - Штабс-капитан протянул инженеру оставленные поручиком листки. - Здесь Вы сами написали о том, как должны были организовать забастовку у себя на механическом заводе, для чего, собственно, и были предназначены деньги, лежавшие в саквояже. Как до этого вели агитационную работу по свержению существующей власти, как налаживали связи с такими же революционерами-предателями на других заводах и фабриках. Вот, сами же писали!..
- Как?!.. Как это могло быть?!.. - Андрей Иванович тупо смотрел на строчки, действительно написанные его почерком и витиеватую подпись внизу, которой он всегда втайне гордился.
- Дело в том, любезный, что никаких грабителей-то и не было. Нами, то есть, контрразведкой проводилась операция по предотвращению акта саботажа на Путиловских заводах. В результате Вы и Ваши подручные попали к нам. И саквояжик - тоже. В результате долгой беседы, осознав содеянное ранее, Вы раскаялись и искренне признались во всем.
