Сельва не любит чужих - Вершинин Лев Рэмович (читать книги без сокращений txt) 📗
Отпустив пуговицу Криса, он замер на миг и завершил довольно разумно:
– А управа, так вон она, молодой человек, через улицу, около «Денди». Там, между прочим, и остановиться можно, если креды есть. А нет, так в «Дабл-Федю»…
– Сердечно благодарю, – поклонился Руби.
Морщинистый открыл было рот, но отшатнулся, едва не опрокинутый наземь чудовищным взрыком: «Я же сказал, сер-р-р-дечно благодар-рю!», и торопливо ретировался с площади, решив, очевидно, не лишать Фонд памяти неведомого Крису Искандера Баркаша еще одного беззаветно преданного идеалам активиста. Он бежал невероятно проворно для своего возраста и, лишь оказавшись за углом, высунулся оттуда по пояс и бестрепетно прокричал в сторону щита:
– Но можете им так и передать, юный негодяй: они не пройдут!
После чего попытался свистеть.
Впрочем, Крис Руби-младший его уже не слышал.
Он пересек площадь и вошел в управу, где без всяких бюрократических проволочек выяснил, что Его Превосходительства главы Администрации Харитонидиса на месте нет и нынче вряд ли предвидится, а равно и то, что, ежели желательно на прием к Самому, так следовало бы заполнить анкетку и вкратце, листиках на семи, не больше, изложить цель визита, после чего, оставив адрес, ожидать курьера…
Ласковые голубые глазки секретаря выглядели пострашнее алого пятнышка лазера, нашедшего добычу. Но поверенный в делах Руби-младший вовсе не даром был удостоен высокого доверия анонимных нанимателей. Помимо кредов, посредники вручили ему еще и визитную карточку, украшенную двумя скрещенными шпагами, свидетельствующую о принадлежности предъявителя к штату юристов концерна «Смирнов, Смирнофф и Худис, Лтд», при виде которой физиономия секретаря сначала побагровела, затем побелела, потом, наконец, посинела, а взгляд сделался удивительно похожим на сияющий взор давешнего Крисова собеседника.
С этого мгновения секретаря, как лицо должностное, интересовало только одно: устроит ли глубокоуважаемого господина Руби встреча с Его Превосходительством в двадцать ноль-ноль по местному или господину Руби желательно быть принятым поскорее? Со своей стороны, должностное лицо позволило себе заметить, что, хотя все можно скорректировать, но, если в том нет особой необходимости, приемлемее было бы все же именно в двадцать ноль-ноль, поскольку Его Превосходительство сейчас возглавляет заседание Трибунала и вернется никак не ранее семнадцати, причем не в духе, а после отдыха начнет кормить Его Благородие господина Григория, а это, как посмело отметить должностное лицо, процедура, хе-хе, довольно-таки долгая и непростая…
В целом, переговоры происходили в обстановке глубокой сердечности и полного взаимопонимания. В итоге должностное лицо постепенно вернуло себе нормальную расцветку, а поверенный в делах Руби, никуда особо не торопящийся, изъявил согласие встретиться с подполковником в рекомендуемое секретарем время. После чего, раскланявшись, озаботил себя поиском подходящего постоя.
Ассортимент, как и в случае с потенциальными мэрами, оказался не слишком впечатляющим. Больше того, он удручал…
«Два Федора», заведение хоть и низкопробное, но достаточно приличное, ничем не хуже конхобарских забегаловок, приглянулось было Крису, тем паче что усач-хозяин, навскидку оценив размер дырок в шляпе, немедленно проникся к возможному постояльцу неподдельным уважением. Однако Крис, уже почти сговорившись о цене (как ни странно, более чем приемлемой) и даже заказав обед, внезапно передумал.
Да сколько же можно, сказал он себе, уподобляться побирушке? Доколе?! Он, Крис Руби-младший, – человек с весом, он владелец не последней на Конхобаре юридической фирмы, и он представляет интерес серьезных нанимателей, которые избрали именно «Руби, Руби энд Руби» и нашли ее, не посмотрев, что для этого надо карабкаться на крышу! Так хватит же довольствоваться чем попало и пробавляться лептой вдовицы!.. Пора привыкать к новой жизни, открывающейся перед ним после доведения до конца порученного дела!
И так страстна была его решимость, что портье «Денди» едва не вытянулся во фрунт, услыхав отрывистый, несколько свысока, хотя и безо всякого хамства голос вошедшего.
Номер?.. Разумеется, милс-дарь! Обед? Как прикажете, милс-дарь! Разбудить в девятнадцать ноль-ноль?.. Это, то есть, по-нашенски в семь?.. Будет исполнено, милс-дарь… А как насчет сауны?.. Есть у нас сауна, милс-дарь, два кредика в час…
Крис оттопырил губу. Два креда? Однако… это ж ровно в пять раз дешевле, чем на Конхобаре… Решиться, что ли?.. И он почти кивнул, но портье, затянутый в цветастый тренировочный костюм, вовремя предупредил, что сауна хоть и есть, но электричества, значить, милс-дарь, никак нету, потому подстанция полетела, а до рейсовика еще с месяц…
Рассчитываясь, Крис Руби испытал чувство, похожее на первый оргазм, только еще острее. Оказывается, извержение кредов с карточки в кассовый аппарат способно подарить не меньшее наслаждение, чем подхрюкивание очередной потной студенточки, с помощью гере Карлсона завлеченной в офис…
И уже раздевшись, поев, ополоснувшись под холодным душем и завалившись на чистейшие, как ни странно, простыни в небольшом, но уютном номере с видом на рекламный щит, поверенный в делах не поторопился уснуть, хотя предполагал сделать это елико возможно скорее, поскольку денек, что там ни говори, выдался нервным…
Он предвкушал. И он имел на это полное право.
Потому что настоятельное требование анонимного клиента можно было считать на восемьдесят процентов выполненным. Да что там на восемьдесят?!! На девяносто! На девяносто пять!!
Отчего-то вспомнился последний вечер перед отлетом с Конхобара. Они сидели вдвоем, и он вслух сомневался в своих силах, словно прося у старшего друга опровергнуть его и внутренне опасаясь, что опровержений не будет…
Он зря опасался.
«Малыш, – говорил гере Карлсон, неуловимо улыбаясь и помешивая в чашечке чай с ложечкой малинового варенья, – никогда не сомневайся в себе. Жизнь – это полет, уж поверь мне, и никто не посмеет низводить тебя, если ты сам сумеешь себя поставить так, как следует…»
Он был прав, ах как он был прав, старый, мудрый гере Карлсон. Жизнь и впрямь – полет. Во всяком случае, для Криса Руби-младшего настоящая жизнь только и началась теперь, с этого полета…
Крис улыбался.
Ведь это было вовсе нелегко! Он провел в архивах почти полгода, он вымотался до крайности, он похудел на тринадцать килограммов… Но все это позади! Нужные документы были разысканы, координаты определены, и теперь оставалось только переговорить с губернатором планеты Валькирия относительно места пребывания известнейшего ученого, ведущего специалиста по народному творчеству, доктора искусствоведения, профессора Анатоля Грегуаровича Баканурски…
Цветные бабочки уже мельтешили под смеженными веками, но дрема никак не приходила, потому что реальность была прекраснее даже самых радужных сновидений.
Нет сомнений, сегодня же все будет завершено!
Как бы ни складывалась судьба, но такому светилу, как господин Баканурски, не место на задворках Галактики – вот в этом он, Крис Руби, полностью согласен и с посредником, и с анонимным нанимателем, хранящим из скромности инкогнито, но готовым идти на любые издержки во имя того, чтобы вытащить отсюда и вернуть человечеству гордость современного искусствоведения! И слава Господу, что есть еще в Федерации такие люди, благородные и нетщеславные, которым за доброе дело нужна только теплая авторская надпись на титульном листе прославленной монографии мэтра Баканурски…
Цветные бабочки метались все быстрее и быстрее.
Конечно же, они встретятся сегодня же, сразу после аудиенции у главы Администрации. А скорей всего прямо там же! Ведь не может же такая глыба, такой матерый человечище, как Анатоль Грегуарович, не быть на виду в этой затхлой глубинке, какой является приютившая его Валькирия…
Окно с грохотом распахнулось.
– Слушай, дорогой, – сверкнув темным пламенем очей, ласково сказал заглянувший в номер смуглый горбоносый красавец, украшенный длинными, изумительно пушистыми усами, – извини, как зовут, не знаю, ты не подскажешь, где моя Сулико?
