Нет войне конца (антология) - Коллектив авторов (читать книги без TXT) 📗
— Ты… проиграл, — лицо надвигающегося Пожирателя Миров скривилось в усмешке. — С пути… не уйти. Мы должны двигаться дальше.
Я пошатнулся, когда его кулак ударил меня в ухо.
Он был прав. Преимущество в таком бою было у него.
Я пытался защититься от жестоких ударов ногами и руками, и руки уже болели от напряжения. Скоро я ослабею, и он разобьёт мне череп. Рот Кхарна открылся, он рычал, но я этого не слышал. Его крик заглушила ревущая в моей голове, сгущающаяся перед глазами кроваво — красная дымка.
Нет. Не эта битва заберёт меня.
Колено Кхарна врезалось мне в живот, выбивая воздух. Перед глазами всё поплыло. В лицо ударил свет солнц, золотое ослепительное сияние — цвет брони Сангвинарных Стражей Азкаэллона. При этой мысли я нашёл в себе силы улыбнуться. Мой брат никогда не побеждал меня в бою, но всякий раз переживал мою ярость.
Я бросился на Кхарна, уходя от удара, который мог сломать мне челюсть, и схватил его руками за шею. Он подался вперёд. Мы рухнули.
Даже падая, он продолжал меня колотить. Он рухнул на меня, придавив грудь ногами. Я закрыл руками лицо, отчаянно защищаясь от бешеных ударов кулаками и локтями, способных раскроить череп. С каждым ударом бешено колотящихся сердец он бил вновь и вновь. Я рычал от ярости, борясь со всеми своими инстинктами, требовавшими ударить в ответ. Если я сдвину сейчас руки, то умру. Он разобьёт мой череп о скалы так же неизбежно, как солнца потом запекут кровь. Я ждал, пока Кхарн бил, бил, бил…
Его гнев не был согласован. Левая рука не следовала за правой в экономии движении. Правая, правая, правая… Прореха между ударами становилась всё больше, пока его излюбленная рука уставала.
Кхарн бил. Я ждал.
Удар. Боль. Я ждал.
Поток нечленораздельных проклятий из глотки Кхарна. Новый удар. Я ждал.
Новый удар.
Ответ.
Я обхватил своей левой рукой его правой и прижал к его телу, навалившись всем весом. Мы покатились. В этот раз я оказался наверху. Сначала Кхарн и не заметил ничего. У меня была возможность ударить.
И я ударил. Ударил с такой силой, что оставил в челюсти вмятину, сломал кулак, и кровь потекла на скалы из черепа Кхарна. Вложил весь свой весь в удар локтя в лицо. Хрустнули кости. Я не обращал внимания на боль в рёбрах, содрогающихся от яростных ударов, когда схватил его голову двумя руками и впечатал в землю.
Кхарн замер. Я отполз в сторону.
Я слышал, как бьётся и течёт словно далёкая волна кровь в моих венах. Она требовала, чтобы я встал. Но я не мог.
— Ничья… — выдавил из себя я.
— Никакой… ничьей, — невесело и злобно расхохотался Кхарн. — Наш бой… не окончен.
— На сегодня окончен.
— Так закончи!
Но я молчал, закрыв глаза. Я видел лишь Кхарна, и у Пожирателя Миров было моё лицо.
Буря
Это был девятый день девятого месяца. Время Бури Ангелов настало. Я стоял в центре дуэльного камня и ждал своих сынов. Прошло больше года с тех пор, как я последний раз видел Амита и Азкаэллона, отправив их сразиться с Люцием и Кхарном. Я повернулся к двум статуям Императора, нависавшим над главной аркой зала. Между ними горела одинокая кроваво — красная свеча. Воск почти выгорел, и, когда свеча угаснет, начнётся Буря. Сто ударов сердца я смотрел на огонь, неподвижно горевший в застоявшемся воздухе. Он дрогнул лишь под конец. Я смотрел, как он мерцает и угасает. Пройдёт ещё мгновение, и свеча сгорит. И в это же мгновение она вспыхнет ярче всего.
Тогда я подумал о своих сынах, и мой дух дрогнул, как и свеча. Я подумал о моих Ангелах и о ярости, с которой они сражались среди звёзд. Сколь долго пламя сможет сдерживать притаившуюся в их крови тьму? Дурные предчувствия вытягивали из меня силы, когда я размышлял о последних днях своих детей и ужасных разрушениях и утратах, которые тогда произойдут.
— Владыка Сангвиний.
Сильный голос Амита вырвал меня из раздумий. Я напомнил себе, что пламя продолжает гореть. Судьба моей родословной ещё не предрешена, и, если я стану лишь наблюдателем, то сейчас должен буду направлять своих сынов. Я обернулся и увидел, как Амит стоит под восточной аркой, неровным каркасом из тёмной меди и зазубренного железа. Он не кланялся и не салютовал, ведь в этом месте не было чести, лишь жизнь, смерть и мгновения, отделяющие одно от другого.
Он пришёл как Алчущий Крови. Нападающий, разрушитель. Несомненно, он был рождён для этой роли. Я вздохнул.
— Владыка Сангвиний.
Раздался с другой стороны зала голос Азкаэллона. Я не повернулся к нему навстречу. Он стал Спасителем. Моим защитником.
Я ощутил, как тяжелеет сердце, а руки сжимаются от гнева.
Я ошибся. Урок не пошёл впрок.
Они выбрали те же роли, которые играли всегда.
Я неподвижно стоял, пока они поднимались на дуэльный камень и готовили клинки. Я кивнул, повелевая им начать, и закрыл глаза. Я не хотел вновь смотреть на привычное зрелище. Я едва замечал, что происходит вокруг. Азкаэллон никогда не позволит Амиту ударить меня, а Расчленитель всегда будет пытаться. Мой разум блуждал, скользил по нитям раздумий, но тут…
В знакомых ударах ваальской стали, в фоновом шуме Бури, в которой я стоял долгие годы, что — то изменилось. В этот раз в скорости и ритме было нечто иное.
Изменение привычного хода боя.
Я открыл глаза, и увидел, как Амит оступился и подался назад под яростными ударами Азкаэллона. Я мысленно улыбнулся, видя, как Азкаэллон развивает успех всё новыми яростными взмахами меча. Но Амит держал себя в руках и парировал каждый удар, пока не нашёл брешь. Его атака была идеальной. Азкаэллон остановил клинок лишь тогда, когда он уже летел к моему животу. Я наблюдал с искренним интересом.
Но перерыв в привычном ритме боя был недолгим, и уже к следующей сшибке мечей они вернулись к своей истинной природе. Амит атаковал, не сдерживая гнева, жертвуя защитой ради возможности победы. Успокоившийся Азкаэллон сражался взвешенно и хладнокровно, не желая рисковать ради смертельного удара. Но бой шёл, и вновь и вновь, то тут, то там я видел в каждом из них проблески другого.
Я ошибался, думая, что они смогут изменить свои роли. Гор был прав — мы те, кто мы есть. Но мы можем смягчить, сгладить свои изъяны добродетелью братьев. И тогда я узнал надежду. Словно третье сердце она медленно билась в груди, ожидая возможности ускорить пульс, забиться чаще, обещая славное будущее.
Я видел слишком много возможных погибелей, чтобы верить, что меня и мою родословную ждёт прекрасная судьба. Но теперь груз уверенности не сокрушал меня, ведь когда придёт день, и мои сыны поддадутся тьме в своей крови, то, надеюсь, добродетели сражающихся вместе с ними удержат их в свете.
Гай Хейли
ВЕНОК ВЫЗОВА
Все звали его Убийцей Титана, но Лукреция Корвона не заботило прозвище. Он был капитаном 90-й роты XIII Легиона, и ему вполне хватало чести, дарованной этим званием.
Здесь, на Марсовой площади, Корвон стоял вместе с братьями, выжившими в боях Теневого крестового похода и разорения Калта. Они построились в десять шеренг по тринадцать воинов, ветераны и вчерашние неофиты, равно не обращавшие внимания на звания и чины. Их объединяло чувство братской близости, стиравшее границы капитулов, рот и миров, из которых они явились сюда. Нечеловечески огромные и грандиозные в полированной боевой броне, воины блистали под ярким солнцем Макрагге обновленными знаками своих побед на службе Легиону.
Корвону не раз доводилось стоять в благородном строю Ультрадесанта, но сегодня все было иначе. Молот и наковальня войны по-своему изменили каждого из его собратьев, и там, где прежде радовала глаз совершенная идентичность доспехов, теперь встречались все возможные их образцы. Некоторые ветераны даже носили комплекты брони, составленные из разных типов шлема, нагрудника и поножей. Однако, никто из воинов не мог и подумать о том, чтобы отказаться от доспехов, верно служивших им в самые мрачные дни, и мастера-оружейники тщательно и любовно очистили и починили снаряжение героев Ультрамара.
