Десант местного значения (СИ) - Грибанов Роман Борисович (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
3 ноября, местное время 04–01. Камчатка. Якорная стоянка на входе в бухту Безымянная. Тяжелый крейсер US NAVY СА-134 «Де Мойн».
Крейсер готовился к открытию огня. Он уже со вчерашнего вечера стоял на двух якорях у входа в бухту Безымянная. В самой маленькой бухте для него просто не нашлось места. С северной стороны саперы наконец-то достроили плавучий пирс, и к нему пришвартовался десантный корабль «Колониал». Второй десантный корабль, оставшийся целым, «Форт Марион», был пришвартован к корпусу «Колониаля». И насколько было известно, через полчаса эти десантные корабли будут разгружены полностью. Далее они должны будут, под прикрытием фрегата «Майор» срочно уйти в Датч-Харбор, на погрузку третьей волны десанта. Этот порт был выбран командованием корпуса в качестве основного пункта сосредоточения войск и техники, предназначенных для захвата Камчатки. А там, черт не шутит, опираясь уже на порты Камчатки, можно будет подумать и о занятии всего советского Дальнего Востока. Но сначала им надо разобраться с этой русской надоедливой 22 дивизией, вернее уже с ее остатками. Самой большой проблемой будет корректировка огня главного калибра крейсера. С разгромом передового аэродрома сейчас у американцев почти не осталось воздушных корректировщиков. Все вертолеты и самолеты оказались уничтожены, остались только два вертолета на «Колониал» и «Форт Марион», и один на самом крейсере, который спешно готовили к вылету. А пока орудия «Де Мойна» пришлось наводить по данным артиллерийского радара морской пехоты, уточняя данные по радиосвязи, голосом. Не очень быстрый и точный способ корректировки, тем более, что работе радиосвязи очень мешала включенная станция помех крейсера. Подумав, коммодор Снайдер приказал временно прекратить ее работу. Несмотря на скептическое отношение коммодора к такой сложной системе наведения и корректировки, с радарной станции передали, что первый же пристрелочный выстрел крейсера лег с практическим накрытием. Но не успел старший артиллерийский офицер крейсера получить данные о месте падения второго выстрела с введенными поправками, как с поста обзорной РЛС пришло тревожное сообщение, о группе скоростных низколетящих целей, идущих прямо на «Де Мойн». Нельзя сказать, что американцы не ожидали чего-то такого. Но все системы ПВО крейсера были спроектированы и рассчитаны на отражение атак самолетов, причем с характеристиками пятнадцатилетней давности. Все, кроме недавно обновленной при расконсервации крейсера станции постановки помех, но она и была, как раз отключена. Пока командир отдал приказ, пока станция разогревалась, выходя на рабочий режим, пока артустановки универсального калибра крейсера разворачивались в сторону новой угрозы, пока получали оповещение об атаке с воздуха другие корабли, утекали драгоценные секунды. А русские «Самлеты», это были именно они, за каждую такую секунду пролетали целую тысячу футов. Плохо было еще то, что радары кораблей не смогли засечь старт русских ракет. «Молодые лососи» были обнаружены уже на подлете, в десяти милях от «Де Мойна». И моряки US NAVY успели лишь дать полдюжины залпов из 127-мм орудий с дипольными отражателями по курсу следования ракет. Станция помех смогла в последний момент отвести одну ракету от крейсера, еще одна «повелась» на густые облака алюминиевой лапши, густо висевшие сейчас в воздухе над водой к северу от крейсера. Стрельба из зенитных орудий, автоматических пушек калибра 76 мм и 20мм «Эрликонов» тоже оказалась малоэффективной. И трехдюймовки густо пятнавшие воздух вспышками разрывов, и «Эрликоны», сверлившие темноту трассами, сработали почти впустую. Выдача целеуказания зенитной артиллерии осуществлялась с помощью четырёх директоров Mark 56, оснащенных радарами Mark 35. Системы располагались на высоких пилонах по углам надстройки, и обеспечивала идеальные условия для борьбы с пикирующими бомбардировщиками. Против низколетящих торпедоносцев радары Мк35 работали уже хуже, но когда корабль проектировался, это было несущественно, японские торпедоносцы ночью не летали, а днем в управлении наведением отлично справлялись оптические элементы систем Мк56. Но сейчас, ночью, да еще когда к крейсеру летели не медленные и большие торпедоносцы, а маленькие и быстрые ракеты, радары все время давали сбои. Из-за помех переотражения от подстилающей поверхности плохо работали даже куда более современные радары, что уж говорить о конструкции пятнадцатилетней давности. В итоге многочисленная зенитная артиллерия крейсера, двадцать четыре ствола калибром 76 мм, и столько же калибром 20мм, все автоматические и весьма скорострельные, попросту облажалась. Трехдюймовки, выплевывающие в сумме до 20 снарядов в секунду, смогли сбить только одну ракету. «Эрликоны», имеющие куда большую скорострельность, но гораздо более слабый снаряд, сработали еще хуже. Они смогли только повредить одну ракету, когда она уже была возле крейсера. В итоге, она все равно попала в него, но только в самую носовую оконечность, в аккурат в то место борта, где на крейсере был написан его номер. Броневой пояс тяжелых крейсеров типа «Де Мойн» тянулся от барбета носовой башни и до барбета кормовой, прикрывая всю цитадель и машинные отделения крейсера. А нос, куда влетела эта ракета, был закрыт обычной судостроительной сталью. Эта преграда даже не заставила сработать взрыватели ракеты, они сработали на подрыв, когда ракета влетела внутрь, ломая все на своем пути, и встретилась с мощной продольной переборкой. Поэтому боевая часть, 850 килограмм тротило-гексогеновой смеси ТГАГ-5, взорвалась внутри носовых отсеков корабля, на расстоянии пяти метров от пробитой обшивки. Уже это попадание ставило крест на боеспособности крейсера, ему оторвало нос, почти как «Толедо» ранее, правда у того оторванный кусок был побольше. Но все это не имело никакого значение, две другие ракеты попали в цитадель крейсера. «Де Мойн» стоял сейчас на якорях, к ракетам практически бортом, являя собою прекрасную мишень длиной в двести с небольшим метров и высотой примерно с трехэтажный дом. Вторая ракета проломила броневой пояс 152 мм, над машинным отделением и взорвалась уже внутри. Бронирование «Де Мойна» было рассчитано на противостояние 203 мм бронебойных снарядов 50-калиберной японской пушки тип 3, орудиям японских крейсеров тогдашнего периода, на дистанциях выше 12 километров. Но ракета «Сопка» сухим весом более чем в две тонны, превосходила японский снаряд почти в 20 раз. И скорость ракеты была больше, чем у этого снаряда, на принятых американскими конструкторами для расчёта дистанциях. А скорость, умноженная на массу, дает импульс, который и проломил броневой пояс крейсера, как кулак взрослого мужчины пробивает стенку картонной коробки. А дальше последовали внутренний взрыв, вдобавок образовавший пробоину в пять квадратных метров, частично ниже ватерлинии. И многочисленные повреждения силовой установки крейсера, от ударной волны и обломков с осколками, летящих во все стороны. Крейсер получил смертельную рану. Третья ракета, влетевшая в пяти метрах позади барбета кормовой башни главного калибра, привела почти к таким же последствиям, что и первая, только корма у крейсера не оторвалась. Все-таки ширина корабля здесь была гораздо больше. Но помимо пробоины, огромной, в несколько десятков квадратных метров, корабль обзавелся еще и большой дырой в палубе. Со стороны это смотрелось, как будто какое-то сказочное чудовище откусило у крейсера здоровенный кусок борта с палубой в придачу. И как вишенкой на торте явилось четвертое попадание. Одна из ракет, поначалу потерявшая цель из-за помех и пошедшая в сторону, перезахватила цель. Она врезалась в десантный корабль «Комсток», ранее выбросившийся на камни, начисто оторвав ему корму. Мало того, что она похоронила планы по починке этого корабля и снятие его с мели, ракета уничтожила кое-какие припасы и снаряжение, которое не успели с него выгрузить.
3 ноября, местное время 04–07. Тихий океан. Авиабаза «Атту-стейшн», остров Атту, Алеутские острова, 430 километров к востоку от острова Беринга.
