Последний рубеж (СИ) - Шерола Дикон (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
— Альберт, всю свою жизнь я либо зарабатывал деньги, либо думал, как выжить. Когда мне было что-либо представлять?
— Ну мало ли, когда у Ивана гостил…
Дмитрий улыбнулся:
— Иван повзрослел раньше всех из нашей компании, хотя в детстве он представлялся мне самым непутевым. Ребенок сильно изменил его, научил ответственности. В каком-то смысле я до сих пор восхищаюсь его поступком… Забрать чужого ребенка — это было мужественно.
— Мне кажется, ты тоже будешь хорошим отцом. Ты надежный. Не каждый бросится из Москвы в Петербург, чтобы доставить лекарство своим друзьям. И далеко не каждый отдаст свою ампулу другому человеку.
— Что-то тебя потянуло на философию, — заметил Дмитрий, с долей иронии наблюдая за своим другом.
«Какая к черту философия?» — мысленно рассердился Альберт. «Я тут едва плакатом перед твоим лицом не машу, а ты ничего не замечаешь. Как можно быть таким умным и таким бестолковым одновременно?»
— Потянуло, потянуло… А тебя когда потянет помириться со своей женой? — мужчина вдруг нахмурился. — Сколько времени вы уже не разговариваете? А она вообще-то переживает.
— Позвольте, она сама меня выгнала. Еще и тебе нажаловалась? — лицо Дмитрия тоже помрачнело.
Врач чуть смутился, понимая, что проболтался, но тут же сообразил, как выкрутиться:
— Я — «энергетик», мне не надо жаловаться. Вместо того, чтобы со мной кофе распивать, лучше бы с ней объяснился.
Несколько секунд они препирались, после чего, Лесков, злой и раздосадованный, покинул кабинет. Его откровенно взбесило, что Альберт лезет в его отношения с Эрикой. Предлагая ей руку и сердце, он не планировал, что отныне на горизонте постоянно будет маячить «энергетик» с мешком бесплатных советов.
Однако, когда первая вспышка гнева утихла, Дмитрий почувствовал, насколько сильно он соскучился по своей жене. Они не разговаривали уже несколько дней, что для влюбленного человека было вечностью. В какой-то миг он поймал себя на мысли, что направляется в лабораторию. Но, прежде чем он успел запросить доступ, двери открылись, и он буквально столкнулся с Эрикой.
— А я как раз к тебе направлялась, — еле слышно произнесла она. Девушке показалось, что если она заговорит громче, ее голос выдаст волнение, которое на данный момент хотелось скрыть.
— А я к тебе, — так же тихо ответил он, немного смутившись. Но, заметив, что губы Эрики тронула улыбка, Лесков улыбнулся в ответ.
— Ты прости за…, - эти слова дались ей нелегко, и Дмитрий не стал выпытывать у нее продолжение фразы. Он прервал ее поцелуем, и она прижалась к нему, чувствуя, что прежняя обида разлетелась в пыль.
Глава XXV
То, что Лесков был шокирован, это ничего не сказать. Известие о будущем ребенке настолько потрясло его, что первые несколько минут он толком не понимал, как воспринимать подобную новость. Шла война, и у них не было не то, что надежды на победу — даже гарантии, что они доживут до завтрашнего дня. Затишье на поверхности напоминало короткую паузу перед следующей, еще более мощной атакой, и глупо было надеяться на внезапное перемирие. «Процветающие» продолжали вычищать планету от «биомусора», коим нарекли большую часть населения Земли, и никто не знал, когда они наконец насытятся.
Беременность Эрики случилась катастрофически не вовремя, однако показывать и уж тем более озвучивать свои сомнения Дмитрий не стал. Воронцова пришла к нему, встревоженная и потерянная, и ему ничего не оставалось, как молча обнять ее, как делал всегда, когда желал выгадать еще несколько секунд на размышления. Он пытался свыкнуться с услышанным, осознать это и наконец понять, что чувствует. В фильмах главный герой либо кружил свою женщину на руках, либо приходил в ярость, но он, Дмитрий, чувствовал себя абсолютно беспомощным.
Прежде у него были своя нефтяная компания, роскошный дом на Рублевке, автомобиль с личным водителем и охрана. В тот момент рождение ребенка было бы уместным и прекрасным событием. Но не сейчас, когда земля буквально горит под ногами. Что Дмитрий мог предложить своему еще неродившемуся ребенку? Холодное мрачное подземелье, полное крыс? Или отца-наркомана, у которого этой ночью снова была ломка? Боль была недолгой, но такой сильной, что Лесков не мог даже кричать.
— Я знаю, что все это не вовремя, — устало произнесла Эрика, положив голову Дмитрию на плечо. Неуверенная улыбка на губах мужа и последующие объятия не слишком ободрили ее, но ей все же стало легче, что она наконец открылась ему. Было приятно чувствовать его тепло, поддержку, однако были еще слова, которые следовало произнести, и которые могли нарушить эту хрупкую гармонию. Эрика знала, что Дима как минимум растерян, как максимум напуган, потому что за словом
«ребенок» следовало слишком много вопросов касательно его будущего.
Чуть помолчав, девушка наконец решилась сказать то, что должна была:
— Возможно, будет гораздо разумнее прервать беременность.
Ее голос не дрогнул, словно она говорила о чем-то совершенно обыденном, однако дрогнуло сердце, когда услышала категорический отказ. Дмитрий даже рассердился на нее, но в данный момент Эрика не обратила внимания на его резкий тон, лишь крепче прижалась к нему, чувствуя себя удивительно счастливой.
— По-моему, это будет катастрофа, — с ироничной улыбкой произнесла она. — Ты представляешь меня матерью, а себя отцом? Какие из нас родители, Дим?
— Такие же, как из всех остальных, — уверенно отозвался он. — К тому же, теперь у меня появилась еще одна веская причина поскорее закончить эту войну.
Воронцова снова улыбнулась. В мирное время ее подруги хвастались тем, что ради ребенка их мужья брали ипотеку или устраивались на вторую работу. В свою очередь ее мужчина собирался победить Золотой Континент. Конечно же, это звучало наивно и нереально, но почему-то сейчас девушке впервые захотелось поверить в эту мифическую победу. Как это сделать, Дмитрий знал лишь теоретически. И все-таки нельзя было отрицать тот факт, что на Спасской стало появляться все больше полукровок, и тем самым Лесков медленно, но верно приближался к своей цели. К тому же к поискам «иных» наконец подключились и московские, благо, на данный момент они тоже собрали свою личную пиратскую «арку».
— А что, если я стану такой же, как твоя мать? — внезапно спросила Эрика, наконец высвободившись из его объятий. — Что-то ведь заставило ее отдать тебя в детский дом, и я сомневаюсь, что это всего лишь нелюбовь к собственному ребенку. Такая же участь постигла и остальных знакомых нам «иных»: Альберта, Руслана, Кристофа, Ханса, Веронику, Матэо и, само собой, Фостера. Единственный полукровка, который отсутствует в этом списке — Вика Бехтерева. Да, ты говорил, что Иван забрал ее из неблагополучной семьи, однако та женщина, какой бы алкоголичкой ни была, тем не менее не отказалась от дочери. Почему же отказались другие?
— Бранн Киву тоже рос в приюте, пока ему не исполнилось девять, и его не усыновили, — задумчиво произнес Лесков.
— Значит, подобная судьба постигает всех детей-полукровок?
— Как-то раз я задал Бранну схожий вопрос, и с тех пор мое отношение к собственным родителям несколько изменилось. Ты наверняка знаешь, что полукровки появились на планете Земля в результате прибытия сюда беглых «паразитов». Они пытались укрыться здесь и…
— Это мне известно, — нетерпеливо прервала его Эрика. — В результате и они, и охотники «наследили» у нас, спутавшись с местными женщинами, а затем отчалили обратно, бросив здесь свое потомство на произвол судьбы.
— Бранн говорил, что не все охотники оставляли своих детей по доброй воле. Скорее всего они опасались гнева со стороны своего руководства за смешение крови. И то, что мы называем «бросить детей», в итоге было единственной возможностью спасти им жизнь. Думаю, мой отец оставил меня с матерью именно поэтому.
— Думаешь или надеешься? — Эрика удивленно посмотрела на своего собеседника. В ответ она услышала тихий смешок, но вот Дмитрий продолжил:
