Синдикат «Громовержец» - Тырин Михаил Юрьевич (книга жизни .TXT) 📗
– Как это – мучить? – оторопел Кирилл.
– Я толком и не слышал, – Пельмень поерзал плечами. – Что-то такое... резать, мышцы пришивать, током жечь. Я и не понял...
Кирилл уже мчался по улице в сторону старого моста. Он не увидел, как к Пельменю подскочила запыхавшаяся Машка.
– Куда... – задыхаясь выговорила она, – куда он побежал?
Дымок от костра лениво расползался в воздухе, распугивая мошек. Поршень сидел в раскладном кресле, покачивая уже объеденным шампуром. Им владело то сладкое ленивое состояние, когда хочется целую вечность вот так сидеть и не знать другой жизни.
Он смотрел на свой джип, недавно помытый, и думал: «Вот моя машина... А вот мои братки. А вон там мои слуги...» С самодовольной улыбкой Поршень сладко потянулся.
Последняя его мысль – насчет слуг – относилась к Тагиру, который насаживал новую порцию мяса на шампуры, и к его официантке, нарезающей салатик. Оба были подавленные, просто серые от обиды и унижения. Но ни один свою обиду не высказывал. Неподалеку пасся в кустах последний боец, он никому не позволил бы непочтительно вести себя с Поршнем.
«Хорошо...» – подумал Поршень и умиротворенно вздохнул. А затем, глядя на расставленные коленки официантки, тихо проговорил вслух:
– Тоже, что ли, ресторан открыть?
– Какой ресторан? – поднял глаза Хамыч.
– Или не ресторан. Фирму какую-нибудь, магазин...
Неподалеку сидел Шуша. От нечего делать он ловил мух и разделывал их складным ножом, раскладывая лапки, брюшки и крылышки в отдельные кучки. Услышав про фирму и магазин, он тихо рассмеялся и сказал:
– Аптеку.
– Барыгой хочешь стать? – спросил Хамыч с явным неодобрением.
– Почему барыгой? Просто...
– А «просто» не бывает. Бывают пацаны и бывают барыги.
– И в чем разница? – вяло усмехнулся Поршень.
– Барыга – он за свой кусок трясется, – авторитетно заявил Хамыч. – А нам терять нечего, поэтому мы ничего и не боимся. Нас все боятся.
– Не знаю... Дело приносит деньги. А деньги карман не тянут.
– Потянут, – кивнул Хамыч. – Только якорь кинешь – все, пропал.
У костра зашевелился Чингиз.
– Что это там за чучело? – спросил он, вглядываясь в сторону тропинки.
Это был Кирилл. Он и вправду походил на чучело: взмыленный, всклокоченный, с неестественно расширенными глазами после долгого, утомительного бега.
– Ки-ира! – протянул Поршень и мелко рассмеялся. Однако в душе шевельнулось какое-то беспокойство. Поршень тронул ободок на шее, но близнеца звать пока не стал. – Сам пришел, надо же!
Кирилл приблизился и некоторое время молчал, оглядывая всю компанию и пытаясь отдышаться.
– Где Хрящ? – наконец выговорил он.
– Хрящ? – Поршень хитро переглянулся с остальными. – Болеет Хрящ. Ничего, скоро поправится. Будет лучше прежнего.
– С-сука! – прорычал Кирилл. – Где Хрящ, говори! Убью! – он подобрал с земли березовую палку.
Поршень снова рассмеялся. Он успокоился. Он увидел, что Кирилл пришел один, без всяких там лазеров-бластеров. Да еще за дубину хватается. Смешно...
Братва тоже посмеивалась, глядя на злого взмыленного парня, который неизвестно на что надеялся. Тагир и его дамочка оставили свою работу и с недоумением наблюдали за происходящим.
– Чего ты лыбишься, придурок? – проговорил Кирилл. – Думаешь, я твоих истуканов боюсь? Да я тебя сейчас здесь оставлю! – Он качнул палкой.
И вновь Поршню стало не по себе. Кирилл, казалось, в самом деле ничего не боится. Может, у него в руке не только палка?..
– К Хрящу хочешь? – злобно проговорил Поршень. – Сейчас попадешь. Сейчас рядом с ним ляжешь.
Кирилл похолодел. Что значит «ляжешь»? Где ляжешь?
– Ах ты тварь! – вырвалось у него.
Поршень уже вцепился в свой ошейник.
– Ко мне! – скомандовал он.
Боец должен был появиться через секунду. Но прошло уже пять или больше секунд, а ничего не происходило.
Поршень не мог знать, что в это самое время Пакля, накачанный наркотиками, сунув голову в шлем, видел и слышал все, что происходит у костра. Он смотрел глазами бойца, затихшего в кустах. Близнец не торопился на помощь Поршню, он подчинялся Пакле. А вернее – шлему.
– Веселитесь без меня, сучата? – мстительно бормотал Пакля. – Радуетесь... Ну сейчас погляжу, как вы без близнеца радоваться будете, – и, найдя нужный значок в углу щитка-экрана, он полностью аннулировал связь между бойцом и ошейником-передатчиком.
«Детектор, – подумал Кирилл. – Сработал все-таки...»
– Ну что? – угрожающе сказал он. – Будем теперь разговаривать? – и решительно шагнул к Поршню, замахнувшись палкой.
Тот соскочил со своего кресла и покатился по траве. Братки наконец опомнились, бросились на выручку. Кирилл пару раз взмахнул палкой, отгоняя их, но тут кто-то ударил по руке и выбил ее.
Кирилл увидел прямо перед собой золотящуюся пасть Хамыча и, недолго думая, дал в нее кулаком, рассадив себе пальцы. Не успел обернуться, как кто-то подсек его ногой, заставив упасть на колени. Потом он ощутил, как дрогнул мир перед глазами от сильного удара в висок.
– А меня так можешь? – раздался вдруг знакомый голос.
Кирилл с усилием открыл глаза. В нескольких шагах от него плясал, уворачиваясь от ударов, Дрын. На него лезли узкоглазый Чингиз и массивный Хамыч. Шуша был где-то сбоку, он пристраивал к руке острый шампур.
Кирилл вскочил, тут же на него обернулся Чингиз, в руке которого блеснуло лезвие. Чингиз изогнулся кошкой и приготовился прыгнуть.
– Кира, давай его на меня! – крикнул Дрын.
Кирилл понял. Он перекатился, подобрал свою палку. Широким взмахом отогнал на пару шагов Хамыча, потом занялся Чингизом. Дрын ухватил того за кадык своими длиннющими руками, встряхнул и вывернул из руки нож. Затем очень быстро и точно провел лезвием вдоль лба.
Кирилл знал этот изуверский уличный прием. Лицо Чингиза сморщилось, обвисло, как тряпка, кровь хлынула на глаза, мешая видеть. Он свалился, завыл, колотясь о траву.
Кирилл все же успел заметить, что в суматохе Поршень скользнул в серый джип неподалеку.
– Дрын, ты откуда? – выпалил он, оказавшись рядом с вожаком Промзавода.
– Машка, – коротко объяснил тот, не забыв пнуть в живот Шушу, который бодро работал своим шампуром на зависть Д`Артаньяну.
– Дрын, мне Поршня догнать надо.
– Давай, жми...
– Справишься?
– Да. Теперь справлюсь, – и он звучно въехал Хамычу в скулу, от чего тот закачался, как молодой тополь.
Кирилл передал палку другу и бросился за джипом. Он, конечно, не надеялся догнать мощную машину. Но на траве и на дороге хорошо отпечатывались следы широких рубчатых колес.
Через минуту стало слышно, что сзади кто-то бежит. Кирилл подумал, что Дрын раскидал противников и теперь догоняет его.
– Э-э! Подожди! – донеслось из-за спины. Это не был голос Дрына.
Кирилл обернулся – за ним со всех ног летел кавказец. Он удивился, но задерживать бег не стал.
– Подожди, э!
Тагир с трудом догнал Кирилла и начал хватать его за рубашку.
– Подожди... – задыхаясь, умолял он. – Я тэбэ дэньги давать буду. Ты ему морда дал – ты ему еще морда дай.
– Отвали, – бросил Кирилл, не останавливаясь.
– Не убэгай! Он гад, шакал. Я лучше тэбэ платить буду...
– Да уйди же ты!
Тагир наконец отстал, но долго еще кричал что-то вдогонку. Впрочем, у Кирилла этот эпизод тут же выветрился из памяти, он не понимал, о каких деньгах идет речь. Да и думал он о другом.
Просека чуть изогнулась и вышла из леса к дороге. Кирилл продолжал бежать по кромке зарослей, видя перед собой отчетливые следы колес в пыли. Уже не оставалось никаких сил, прохладный воздух рвал легкие. В какой-то момент Кириллу показалось, что он слышит, как впереди гудит двигатель, и он собрал остатки воли, чтобы бежать чуть быстрее.
Это действительно был двигатель, и не один. Под углом к дороге по полю мчались, подпрыгивая, три мотоцикла. Они остановились прямо на пути Кирилла, он узнал промзаводскую пехоту – на каждом мотоцикле сидело по двое.
