Время твари. Том 2 - Корнилов Антон (читать книги онлайн txt) 📗
— Потому что, брат Кай, — проговорил он, — человеку свойственно уподоблять себе все вокруг, и постижимое, и непостижимое, и животных, и богов, и реки, и горы… Человек полагает, что весь мир живет по тем же законам, что и он сам. Человек говорит: река озлилась, когда поднявшийся ветер взметнул волны и смыл стоявшую на берегу хижину. И вместо того чтобы заново отстраиваться, несет в водную пучину последнюю курицу, чтобы река смилостивилась. Так и с Высоким Народом. Когда-то воевали, но сейчас-то — мир. Потому как эльфы теперь другими стали, добрыми. Вроде соседей, с которыми когда-то враждовали…
— Почему никто не задумывается, — подхватил Кай, — кто века и века тому назад безжалостно истреблял наших предков? Женщин, стариков и грудных младенцев? Выжигал целые селения и города? Не праотцы теперешних эльфов, с которых, с праотцев, и спросу быть не может. А те же самые существа! Те самые, срок жизни которым отмеряют тысячелетия, на чьих телах сохранились шрамы, полученные в Великой Войне и которые сейчас входят в дома людей. Те самые существа, которым люди сейчас поклоняются…
— Дело еще и вот в чем, — продолжал Герб, — всю жизнь мучаясь то в жаре, то в холоде, голодая, тяжко трудясь ради краюхи черствого хлеба, как же хочется поверить в то, что — вот оно, наступило благословенное время, когда сполна воздастся за все тяготы, болезни и лишения. Весна мира…
Мужики на запятках кареты продолжали блаженный диалог, не вслушиваясь, о чем это там беседуют рыцари в диковинных доспехах.
Навстречу Каю и Гербу обочь дороги скакал огромного роста ратник в простом кожаном доспехе, изрядно и давно иссеченном. Белокурые короткие волосы ратника были всклокочены, а свежее юношеское лицо обрамляла светлая бородка. Над левым его плечом покачивалась ручка топора. Миновав карету, он, подняв на дыбы, лихо развернул коня и пустил его трусцой рядом с рыцарями.
— Там, впереди, какой-то отряд движется, — сообщил ратник. — Большой, лошадей в полсотни. Прямо на него наткнемся, но еще не скоро. Ежели они, конечно, ходу не прибавят…
— Должно быть, разбойники, — предположил Кай, улыбаясь глазами. — Не желаешь размяться, брат Оттар?
— Болотники не сражаются с людьми, — серьезно заявил ратник, но, увидев, как беззвучно смеется Герб, сам расплылся в широкой ухмылке.
— То болотники, — сказал Герб. — А тебе пока можно.
— И я не буду, — мотнул лохматой головой Оттар. — Хотя я еще не получил ответа на вопрос и не имею права входить в Болотную Крепость… А значит, не могу считаться болотником. Да и не разбойники это. Едут двумя ровными шеренгами, передние флаги держат… Правда, я на таком расстоянии не разобрал, что там не флагах-то?
…За день до того, как покинуть Туманные Болота, Кай и Лития говорили с Оттаром, учеником Укрывища. Глаза северянина вспыхнули, когда он узнал о том, что принцесса и болотник возвращаются в Большой Мир, в котором так много изменилось, да еще с тем, чтобы разработать новые правила для Кодекса. Но на вопрос: не желает ли он поехать с ними, Оттар, вдруг помрачнев, ответил угрюмым отказом. «Если тебя, брат Оттар, останавливает то, что ты еще не получил ответа на вопрос, — сказал ему Кай, — то я могу учить тебя в пути…» На это Оттар промолчал.
Утром следующего дня он нагнал рыцарей и принцессу у Мертвой Воды. Волосы Оттара были выпачканы в грязи, лоб пересекала багровая ссадина, а один глаз надолго зажмурился, прикрытый фиолетовой гулей. Вместе с северянином был Атка. Он проводил путников до самого края Туманных Болот. И до самого края Болот паренек нес дорожный мешок Оттара, потому что правая нога северного рыцаря оказалась повреждена — она с трудом сгибалась в колене. Впрочем, приобретенные увечья Оттара нисколько не печалили. Все время, до того как путники пересекли границу Болота, северянин беспощадно издевался над Аткой, громогласно и красочно расписывая, как он, Оттар, сегодня на рассвете показал-таки этому крысенышу — то есть Атке, — кто же на самом деле настоящий боец, а кто — сопля зеленая. Паренек, по внешнему виду которого никак нельзя было сказать, что он получил серьезную трепку, помалкивал, тем самым, по мнению Оттара, признавая себя раз и навсегда побежденным…
От кавалькады, двигавшейся впереди кареты, отстал рыцарь на тонконогом кауром жеребце. Доспехи этого рыцаря во многих местах сияли позолотой; плащ, скрепленный на груди громадной золотой застежкой, был такой длины, что покрывал круп жеребца и волокся следом по грязи; красующийся на шлеме пышный плюмаж из многоцветных перьев можно было, наверное, углядеть за сотню-другую шагов хоть в сумерках, хоть в тумане… Имя этого рыцаря было — сэр Ипаким.
Сэр Ипаким встретил путников спустя неделю после того, как они ступили на обжитые территории.
Вряд ли нашелся бы хоть один человек во всех Шести Королевствах, кто не знал бы, что его величество король Гаэлона Эрл Победитель послал отряд воинов к далекой Болотной Крепости Порога, чтобы доставить в Дарбион принцессу Литию — свою невесту. В Гаэлоне все ждали скорой свадьбы Эрла и Литии — как логичного триумфального завершения Смутного Времени. Поэтому хозяин грязного безымянного трактира на окраине королевства, где путешественники остановились на ночлег, услышав, что рыцари в удивительных доспехах обращаются к своей спутнице: «ваше высочество», быстро сделал соответствующие выводы.
Молва полетела впереди путников, которым в этот раз не было нужды таиться, скрывать свои настоящие имена и звания. Путь обратно оказался гораздо легче и удобнее пути туда. Тот самый хозяин трактира из своего кармана оплатил покупку лошадей для рыцарей и принцессы и, конечно, ни медяшки не взял за ужин и ночлег. Хозяева прочих странноприимных заведений, кои встречались на пути путешественников, поступали так же. Наверняка многие захолустные аристократы жаждали облегчить тяготы долгого пути королевской особе и ее сопровождающим, но сэр Ипаким поспел первым. Именно его люди разыскали путников в венозном переплетении проезжих дорог и со всем почетом доставили в родовой замок сэра Ипакима.
Ее высочество принцесса Лития благосклонно приняла приглашение знатного рыцаря, но задержалась в его владениях только лишь на два дня, пока местные мастера сколачивали для нее карету, а портные — шили платье. Само собой, сэр Ипаким не мог отпустить путешественников вот так, без охраны и без личного своего сопровождения. Он бы проклял самого себя и весь свой род до седьмого колена, если б в пути — не приведи боги! — с ее высочеством случилось бы что-нибудь дурное. Верноподданническая страсть сэра Ипакима распространилась до таких пределов, что он начал смело утверждать: даже хорошо вооруженный отряд сэра Бранада, который они рано или поздно повстречают в дороге, неспособен защищать и опекать принцессу так же преданно, как он. Да пусть лихой человек только попробует пальцем тронуть принцессу и идущих с ней рыцарей в причудливых доспехах! Он, сэр Ипаким, такому мерзавцу лично перегрызет глотку!
Лития, посмеиваясь, разрешила сэру Ипакиму сопроводить ее до самого Дарбиона. Как она теперь была непохожа на ту беспомощную девочку, которая покидала королевский дворец! Как она переменилась! Движения ее, не утратив девичьей плавности, стали точными и ловкими, а во взгляде появилась спокойная сила, как у человека, уверенного в том, что во всякий момент он сумеет противостоять любой опасности окружающего мира. И вот теперь выяснилось, что ей все же не хватает льстивого почитания, к ежедневным порциям которого она привыкла с самого детства…
И вот уже четвертый день сэр Ипаким с десятком лучших своих ратников сопровождает принцессу на пути ее в Дарбион. Каждый час осторожно стуча в дверцу кареты и осведомляясь, не желает ли чего ее высочество. Лелея мечты о том, какая слава и почет ожидают в Дарбионском королевском дворце — его, поддержавшего будущую королеву в непростые для нее времена…
— Ваше высочество! — вкрадчиво спросил сэр Ипаким, когда принцесса откликнулась из-за дверцы. — Простите великодушно за беспокойство. Не изволите ли отобедать на молодой травке? Солнце уже высоко. И лесок какой-то как раз проезжаем…
