Медиум - Буянов Николай (книги TXT) 📗
– Вы хотите сказать, Юнгтун Шераб предвидел то, что Пал-Сенг попадет к нам в общину?
– Вряд ли, – возразил Игорь Иванович. – Юнгтун Шераб – не маг и не провидец. Но с помощью Шара он научился управлять сознанием людей и наделять их сверхвозможностями – вот почему Пал-Сенг, практически совсем мальчик, сумел в одиночку разработать свой план – поистине дьявольский…
Чтобы успешно выполнить задание, ему нужно было отвести от себя внимание. Поначалу он хотел использовать для этого Кахбуна-Везунчика. Но Кахбун погиб в горах под лавиной. План пришлось срочно менять.
В канун Нового года Пал-Сенг отправился вслед за вами в столицу. Он украл белого коня, вымазав его углем и превратив в черного. А после убийства искупал его в ручье (девочка Тагпа пыталась выстирать свою рубашку ниже по течению, да только испачкала ещё сильнее). Возвратившись в общину, Пал-Сенг поставил лошадь обратно в стойло.
Игорь Иванович перевернул труп юноши.
– Он единственный, кого не тронули в схватке, – видите, тело почти не пострадало.
– Кто же его убил? – глухо спросил Таши-Галла. . – Кто-то из бандитов – кому это было поручено. Пал-Сенга нельзя было оставлять в живых: колдовство закончится, убийца станет неуправляемым. Они все умирают, выполнив задание, – Пал-Сенг, Владлен, Марина Свирская…
– Кто? – не понял Таши-Галла. Игорь Иванович махнул рукой.
– Неважно. Там… В моем времени произошел однажды очень похожий случай. Я сопоставил.
Ветер понемногу утих. Было по-прежнему пасмурно, тяжелые тучи сплошной пеленой укрыли небо, и влажный снег чавкал под ногами. Обстановка напоминала Колесникову сцену из черно-белого фильма Тарковского: тишина, и среди неё – отчетливо и громко слышно чье-то прерывистое дыхание, скрип двери, шуршание лапок мухи по оконному стеклу – на что в жизни не обращаешь внимания. Тяжесть в голове и на сердце.
– Почему вы выбрали меня? – спросил он. – Я обычная серая мышка: Подвигов не совершал. В детстве в разведчиков не играл. Всю жизнь мечтал об одном: сидеть в своем кабинете и изучать книги. Писать статьи, кроме меня никому не интересные…
Таши-Галла пожал плечами.
– Разве я вас выбирал? Судьба выбрала. Почему в этом мире все происходит так, а не иначе?
Он потрогал ладонью обвалившуюся стену.
– Жаль, некому будет восстановить. Никогда не думал, что переживу этот храм. Надеялся, что после смерти буду похоронен здесь… Что же теперь станется?
Колесников помолчал. Он не знал, имел ли право отвечать на вопрос.
– Война, – наконец проговорил он. – Хаос. Ти-Сонг Децен провозгласит себя королем, успеет пустить в страну кочевые племена айнов, которые будут жечь и грабить, потом, через полгода, его убьют – так же, как убили Лангдарму, стрелой в горло.
– Кто? – спросил Таши-Галла.
– Пал-Джорже, настоятель Храма Пяти Хрустальных Колонн. Самое примечательное, что он использует тот же прием, что и Пал-Сенг.
– И страна погибнет?
– Нет, страна не погибнет. Но будет много лет под гнетом захватчиков, превратится в колонию… Вы действительно хотите знать будущее?
– Трудно сказать, – признался Таши-Галла. – В будущее хочется заглянуть каждому.. Но лучше этого не делать. Так что молчите.
Он встал и пошел к скале, где был узкий вход в пещеру. Там, в тайнике, он хранил свой древний меч. Игорь Иванович смотрел ему в спину и чувствовал знакомую невесомость и боль в висках. Тело будто плыло куда-то: контакт прерывался. Но теперь уже по-другому. Навсегда.
«Я бы согласился остаться здесь, – подумал он. – До конца жизни. Я бы восстановил этот храм, и зажег благовонную палочку у подножия статуи Майтрейи. И каждое утро, просыпаясь, я бы радовался, видя эти каменные кручи, где есть только два цвета – черный и белый. И никогда бы не пожалел. Вот только Аленка…
Как было бы хорошо открыть глаза и увидеть её – живую, здоровую. Прежнюю…»
Но он увидел Туровского и двух дюжих санитаров – они укладывали тело Гранина на носилки.
– Зачем ты к нему приходил? – спросил Сергей Павлович.
Колесников откашлялся.
– Сережа, послушай. Я отвечу тебе на все вопросы, только, очень прошу, ответь сначала на мои.
– Ну? – буркнул тот. Эта идея не слишком ему нравилась.
– Помнишь, на нашей улице был спортзальчик… Лет двадцать пять – тридцать назад… Там ещё открылась секция какой-то восточной борьбы.
– Какое это имеет отношение…
– Сергей! – крикнул Колесников. – Что это была за борьба?
– Bo-Дао, вьетнамский стиль. Если тебе это, конечно, говорит о чем-нибудь.
– Еще как говорит… Как звали тренера?
– Не помню, – растерялся Туровский. – Столько лет прошло. Виктор… Нет, кажется, Борис.
– Странно, – проговорил Игорь Иванович. – Имя любимого наставника помнят всю жизнь.
– Да? Ну-ка, как фамилия нашей училки в начальных классах? Молчишь…
– Ты долго посещал секцию?
– Год или полтора. Потом надоело. Мальчишки вообще ко всему быстро остывают. Да и тренировки у нас были какие-то странные.
– Почему странные?
– Сергей Павлович, – окликнул пожилой криминалист. – Мы закончили.
– Хорошо. Игорь, ты мне работать мешаешь.
И тот неожиданно взорвался. Колобок в нелепых очках исчез, стоило лишь посмотреть в жесткие ледяные глаза.
– Я ищу свою дочь! – заорал он, и все в комнате вздрогнули и повернули головы. – Если сейчас же не ответишь, я тебя по стенке размажу!
– Тихо, тихо, – испугался Туровский. – Хочешь поговорить – выйдем на лестницу.
Они остались одни – милиционер у двери козырнул и отошел, чтобы не мешать. Шмыгнул вниз кинолог с громадной серой овчаркой. Вид у овчарки был виноватый. Туровский даже не окликнул их – и так все ясно.
– Так почему ты забросил тренировки?
Сергей Павлович задумался.
– Так сразу и не ответишь. Почувствовал что-то не то… Что-то черное. Будто меня тянуло вниз. Было интересно и жутко. Наверное, страх все же пересилил.
– Не страх, Сережа, а инстинкт самосохранения. Ты видишь, к примеру, что все курят сигареты с наркотиком. Тебя приглашают, ты хочешь попробовать и отказываешься. Ты не знаешь, что это такое, но знаешь, что это плохо. Ты не дал себя затянуть. Аленка оказалась слабее.
Колесников облокотился о перила и в волнении поправил очки.
– Здесь все связано. Гранина убили потому, что он знал одну важную вещь… И нечаянно проговорился.
– Я тоже об этом подумал. Януш Гжельский сказал, что вы вместе были на юбилее у Георгия Начкебий.
– Да, да… – Телефон зазвонил, Гранин поднял трубку и услышал то, что ему не предназначалось. Януш тоже слышал – там сильная мембрана. Но его-то не убили!
– Преступник не знал…
– Да знал он, знал! – выкрикнул Игорь Иванович. – Он ненормальный, понимаешь? Как Юнгтун Шераб, он всю жизнь мечтал об одном – о власти, которую дает Черная магия… И не мог иметь её – не было способностей, Божьей (дьявольской) искры… И это отравляло его – день за днем.
Он помолчал.
– Вашего тренера звали Борис Сергеевич?
– Вроде бы. Но вообще-то, я припоминаю, у него было другое имя, нерусское. Пацаны переиначили. Русифицировали, так сказать. Но ты-то откуда об этом знаешь?
Колесников криво усмехнулся.
– Дедукция, Ватсон. Чистой воды дедукция. Теперь я, кажется, все знаю… Кроме самого главного: где Аленка. Я был не прав: я думал, что Аленку решили использовать из-за её сходства с кем-то – внешнего сходства, я имею в виду. Единственное логичное объяснение. Только ведь тот, кто за всем этим стоит, логике не поддается. У пего больной ум. Отравленный.
– Чем отравленный? – не понял Туровский.
– Ненавистью.
На лестничной площадке, у окна на улицу, безмолвно стоял Чонг. Он требовательно и выжидающе смотрел на Колесникова, и тот вновь ощутил, как в тело вливается энергия и непонятно как и когда обретенные знания. Он чувствовал единение двух душ, затерянных на стыке миров.
– Постой! – крикнул сверху Туровский. – Я вспомнил, как звали тренера! То есть его настоящее имя.
