Характерник (СИ) - Забусов Александр (читать полную версию книги txt) 📗
К концу июня месяца сорок третьего года на всех фронтах ощущалось затишье перед каким-то, действительно серьезным событием. Молох войны подтягивал силы к Орловско-Курской косе. Обе противостоящие друг другу армады, еще не созрели для решающей битвы, но прилагали все усилия по решению летней кампании, в крупнейшем танковом сражение Второй Мировой войны.
Двадцать первая штрафная рота являлась отдельной воинской частью, напрямую подчиненной командованию армии. Командовали штрафниками только штатные офицеры и политработники, для которых предусматривалось сокращение срока выслуги для получения очередного звания наполовину, а каждый месяц службы засчитывался при назначении пенсии за шесть месяцев. Командирам штрафников были даны исключительно высокие дисциплинарные права, комроты — как командиру полка. На какое-то время в бою штрафник мог заменить убитого командира, но командовать штрафным подразделением в обычной обстановке не мог даже в виде исключения. На сложившийся момент времени, при подготовке активного наступления, во всех армейских штрафных ротах сменился контингент, в них, помимо проштрафившихся на фронте бойцов, направляли бывших военнослужащих, оставшихся в ходе боев на оккупированной территории, но не пытавшихся перейти линию фронта или примкнуть к партизанам. Туда же, после соответствующих проверок направляли и добровольно сдавшихся власовцев, полицаев, сотрудников оккупационных администраций, которые не запятнали себя расправами над мирным населением, подпольщиками и партизанами, по возрасту подлежащих призыву на службу.
— Заходи, — откликнулся ротный на просьбу Котова войти в землянку, пожаловался. — После пребывания здесь высшей рассы, до сих пор от вшей избавиться не могу. И откуда, только выползают? Уже и немецкого духа не слышно, а эти гады есть.
Вид командира выражал полнейшее недовольство. С тех самых пор, как в роту прибыло пополнение, на семьдесят процентов состоявшее из «отщепенцев» из-за линии фронта, ротный захандрил. Глянув на командира взвода, кивнул головой на грубо сколоченный табурет. Сам он, некоторое время в раздумье молчал, нервно барабанил пальцами по столешнице. В конце-концов промолвил, не глядя на Сергея.
— Вот и делай людям добро.
— Не понял вас, товарищ капитан?
— А, что тут непонятного? После вашего поиска, пришел приказ из штаба армии. С Селезнева, Глумова и Зайченко, судимость досрочно погашена, вы все четверо исключаетесь из списков личного состава части, велено вас направить для дальнейшего прохождения службы в стрелковую дивизию, в отделение разведки к подполковнику Арцыбашеву. И этого человека я считал другом! Без ножа зарезал. Лучшего командира взвода увел!
— Вот уж не знал, что я у вас лучший. Хм. Ну, Глумова теперь, только Господь Бог в свою дивизию может призвать. Погиб Глумов, — напомнил Котов ротному. — Да и по Зайченко, проблематично сейчас выполнить приказ. Отправлен в госпиталь.
— Да, помню! — отмахнулся ротный. — Вас всех, кстати, за поиск представили к наградам. Тебе «знамя», остальным по «красной звездочке».
— Спасибо, тронут.
— Издеваешься?
— Да, нет. Как можно?
— В общем, так, сдавай пока взвод своему Файнбергу. Завтра обещают лейтенанта прислать. Собирайтесь оба и пи…те в штаб дивизии. Чтоб к вечеру духу вашего в роте не было!
— Мне тоже приятно было служить под вашим началом, товарищ капитан.
В дивизию Котов с Селезневым попали, что называется с корабля на бал. Штаб гудел как растревоженный улей. Арцыбашев сразу сдал обоих бойцов в руки старшему лейтенанту Грозных, командиру роты пешей разведки, прибывшему по приказу подполковника для получения задачи. Ожидая своего нового командира, Сергей устроился на лавке под раскидистым грецким орехом, наблюдал за штабной суетой. Селезнев по обыкновению исчез разыскивать кухню. Ротного не было часа два, из своего поиска успел вернуться довольный моряк, расположившийся рядом со старшиной.
— По коням, гвардейцы! — скомандовал появившийся перед ними Грозных. — Следуем в расположение.
Находясь в низовом звене военного механизма, Сергей не мог знать о том, что уже через трое суток, на большом участке фронта, где он был малюсеньким винтиком, должна произойти крупная наступательная операция. К началу операции войска Юго-Западного фронта занимали рубеж по реке Северский Донец от Змиева до деревни Славяносербская. Им противостояли первая танковая армия и оперативная группа «Кемпф», в состав которой входило до десяти пехотных дивизий и группы армий «Юг». Противник подготовил хорошо организованную оборону, которая проходила по крутому правому берегу Северского Донца и состояла из двух-трех полос. Высоты и населенные пункты были превращены ним в сильно укрепленные узлы сопротивления.
Замысел советского командования предусматривал нанесение главного удара из района Изюма смежными флангами первой и восьмой гвардейской армий в направлении на Барвенково, Красноармейское и вспомогательного удара третьей гвардейской армии из района Привольное в направлении на Артемовск. Задача подвижных соединений — войти в прорыв и ударом в направлении на Сталино, во взаимодействии с войсками Южного фронта окружить Донбасские группировки противника.
Глава 8. «Это было в разведке…» (продолжение)
Никогда не надо загадывать все наперед, Сергей знал это, как никто другой. На войне никогда не знаешь, где окажешься завтра. Как в поговорке — «в земле сырой, в роте штрафной или в разведке полковой». Вот и сейчас, штурмуя брюхом нейтральную полосу в составе аж целого взвода пешей разведки, правда, здорово покоцанного в вышеописанных событиях, он по приказу взводного, лейтенанта Захарова, как только что прибывший, и не имеющий опыта поисков за линией фронта, вместе с Селезневым полз в замыкании. Еще вчера вечером, Грозных заполучил этих двоих «котов в мешке» с подачи своего начальника, Арцыбашева. Конечно, в разведку не идут по протекции, уж слишком скользко ходить на грани между жизнью и смертью, но все же, это могли быть совсем не нужные ротному глаза и уши начальства в его хозяйстве. Ко всему прочему, сладкая парочка материализовалась из штрафников, попав во взвод, держалась особняком, о себе трепаться не торопилась, а бумаг на них, Грозных пока не видал, время поджимало. Так и слил темных лошадок на плечи лейтенанту, пусть сам разбирается.
Молодой месяц поднялся на небосвод. Он как пастух, выпасал свою звездную отару на безоблачном пастбище неба. Для разведчиков такая погода, самая противная. Им бы ночь потемней, да, чтоб дождь моросил, вот это, самое то. Но как говорится, не мы выбираем, а выбирают нас. Три разведпартии, на разных участках обороны, должны перейти линию фронта, скрытно просочиться через позиции немцев, и к семнадцатому числу месяца, прошкрябав пехом более сорока километров по германским тылам, нейтрализовать ряд объектов. Задача сложная, а времени на ее реализацию, кот наплакал. Захаров сверился с компасом, сделав поправку, поднял народ на ноги. Все! Передовые позиции остались позади. Подозвал к себе Акиньшина и Юрского.
— Выдвигаетесь передовым дозором в направлении на Юхновку. Держаться от нас не далее ста метров. Если что, дадите сигнал фонариком.
— Ясно.
Именно на их участке перехода, Северский Донец делал петлю. То, что придется поплавать, сомнений не было. Вот только как это все получится, Захарова брали сомнения. Часа через полтора хода, заметили хутор, состоящий всего из четырёх домов. К нему вела дорога. Оба дозорных, на опушке леса дождавшись основную группу, показали взводному тянувшиеся к хутору провода и кабели.
