Характерник (СИ) - Забусов Александр (читать полную версию книги txt) 📗
— И такого добра здесь много. Видать штаб большой части, — озвучил вывод Акиньшин.
— У штабников обычная работа, видно, что связные часто, туда-сюда мотаются, дорога не пустует.
— От линии фронта мы отошли уже далеко, предлагаю подобраться поближе.
— Ага! — у Юрского даже в темноте, при свете месяца, блеснули глаза. — Забросаем штаб гранатами!
— Молодцы, разведчики, — Захаров невольно оглянулся на прислушивавшегося к разговору старшину. Ротный предупреждал, об этом молодом парне, чтоб он при нем держал ушки на макушке, вдруг действительно контролер. — А теперь, ноги в руки, обходим деревню, и продолжаем движение по маршруту. Тут до реки уже недалеко осталось, где-то километра три. Ясно? Выполнять.
К Северскому Донцу подошли глубоко после полуночи. С пологого берега реки, при свете звезд и месяца, хорошо просматривались укрепления противника на высоком, противоположном берегу, представляли собой почти сплошную ломаную линию брустверов траншей с открытыми пулемётными площадками и стрелковыми ячейками. Перед траншеей в один ряд, с редкими перерывами, было установлено проволочное заграждение. Вся полоса местности, кроме отдельных участков реки хорошо просматривалась и простреливалась, да и зеркало самой реки, скорее всего, тоже неплохо простреливалось. Разведчики в шеренгу залегли в кустах перед дикими пляжами, визуально знакомились еще с одним эшелоном обороны фашистов. Судя по всему, нелегко будет войскам форсировать не такую уж и широкую реку, стволов понапихано, немеряно. Где же здесь пройти? Чувствовалось, что немцы не на переднем крае, осветительных ракет не пускают. Посты конечно же выставлены, но со стороны быстрой реки подляны ожидать будут в последнюю очередь.
— Черт! Сколько времени потеряем?! — вырвалось из уст командира.
— Товарищ лейтенант, — невозмутимый всю дорогу Котов, подсказал Захарову. — Предлагаю послать вдоль реки наблюдателей. Пусть осмотрятся и определятся по месту, может, найдут слабину, там и переправимся. Здесь река-то шириной метров восемьдесят, не больше.
— Добро! Скиба, Поречкин, разбежались, один влево, один вправо. Осмотритесь, доложите.
Переправиться через реку решили в её восточном изгибе, не наблюдаемом противником, оттуда под прикрытием берега, маскируясь шумом воды, можно направиться к западному изгибу, а затем ползком преодолеть оставшиеся метры. Учитывая трудность переправы, через реку и опасность быть обнаруженным во время подхода, Захаров послал на западный берег сначала Котова с пятью лазутчиками.
Толкая перед собой плотик с узлом одежды, боеприпасами и автоматом, Сергей старался плыть тихо. Текучая, не успевшая за полночи остыть вода, ласкала натруженное тело. Позади него, тащился привязанный к ремню тонкий телефонный провод, захваченный еще в части, вот на такой случай. Доплыли незамеченными с берега, выбравшись под крутой подъем, помахали своим руками. Пока пятеро красноармейцев переодевались, голый Лебедев подтаскивал уложенные на три плотика, связанных между собой, вещевые мешки с взрывчаткой. Сопровождая взрывоопасную поклажу, рядом пересекали реку остальные разведчики. Удачно переправившись, помогая друг другу, один за другим взобрались на береговую возвышенность. Первыми в расположение противника проникли по обыкновению лазутчики. Затем выступило всё подразделение, двигаясь небольшими группами, на расстоянии зрительной связи, неся за плечами тяжелые баулы вещевых мешков. Боковые дозоры, после перехода ушли последними. Возложенная задача не позволяла отряду отвлечься или ввязываться в бой. К рассвету оставили далеко за спиной немецкий речной рубеж.
Перебравшись на западный берег, и следуя по намеченному маршруту, в серости утра разведчики разглядели, насколько отличается природа берегов. Песчаные и болотистые низины, можно сказать, попадались на каждом шагу. Множество балок и дубрав прятали советских людей от посторонних глаз. На склонах возвышенностей, то там, то сям, встречались беленые хатки хуторов. Сеть полевых дорог, раскиданных по местности, приводила в трепет от неизвестности. Котов отметил про себя высокую исполнительность приказов немцами, полевая жандармерия работала в армейских тылах как часы, привлекая себе в помощь полицаев. Поисковая партия трижды встречала на своём пути патрулей на мотоциклах, и трижды командир принимал решение обойти их, уклониться от боя. Захаров твёрдо помнил слова ротного: «Не обнаружить себя и в бой не вступать даже с одиночными солдатами. Ваше дело, взорвать железнодорожный мост. Нельзя допустить, чтобы немецкие резервы беспрепятственно подтягивались к передовой линии».
Вымотанные до предела, сделав незапланированный ни кем крюк в лишних четырнадцать километров, преодолевая мелкие речушки, которых и на карте-то не было, разведчики к закату дня вышли на подступы к мосту. Рассматривая его в окуляры полевого бинокля, лейтенант сказал лежавшему на пригорке рядом с ним старшине:
— К концу следующего дня этот железнодорожный мост должен быть взорван. Если потребуется лечь костьми у моста, мы ляжем.
— Ляжем, ляжем, — согласился с командиром Котов. — Дай в бинокль поглядеть, где ложиться будем.
Железнодорожный мост через реку был виден как на ладони. В бинокль он смотрелся большим сооружением, выстроенным из бетона и металла, можно было различить клепки и болты на фрагментах конструкции. Вечерело. Фашисты хоть и были уверены в своей полной безопасности, но охрану на ночь усилили. Теперь старшина понял, почему их послали на подрыв этого монстра. По обоим берегам реки, и даже с двух сторон от насыпи фашисты устроили позиции зенитных орудий, обложенные мешками с песком. На выездных направлениях, на подступах к мосту красовалось по ДЗОТу. Хатку путевого обходчика, с советских времен выстроенную метрах в пятидесяти сбоку от рельсового полотна, новые хозяева преобразовали в караулку. Помимо патрулей и караульных, скорее всего по причине теплого времени года, и у караулки и у моста, да и внизу у самой реки присутствовала фигова туча военных, и все при оружии. Но, может быть, ночью положение изменится?
Лейтенант уже хотел послать к объекту нескольких бойцов, которые должны были вести за ним наблюдение и в нужный момент бесшумно убрать часовых, когда Котов указал ему на опушку леса. Это вовсе не окраина леса, и вовсе не поляна на подступах к мосту. Это рукотворная вырубка, специально очищенная и пристрелянная камрадами из ДЗОТа, ловушка для идиотов. Вот так в раздумье, глядя на мост, и лежали, всей поисковой партией. Видит око, да зуб неймет! За все время отдыха и созерцаний, в обе стороны по мосту прошло четыре эшелона, из них три в сторону фронта и явно не пустые. Во всяком случае, на платформах одного из них передислоцировали танковую часть.
— Товарищ лейтенант, ребятам может ночью работать предстоит, — высказал командиру Сергей. — Может, половину из них отправите спать? Мы ведь и без них покумекать сможем.
Соглашаясь, взводный кивнул сержанту Остахову:
— Женя, давай со своими, спать идите.
— А где расположиться?
Старшина предложил, глядя в лицо взводному:
— Правее назад, метров сто ложбинка параллельно реки. Место хорошее и мешать никто не будет.
Лейтенант утвердительно кивнул, отвернувшись к мосту, вновь занялся изучением подходов к нему. По всему выходило, что взорвать его можно было только при лихом наскоке. Нет! Может ночью все изменится. Заснет часовой, нападет понос сразу на обоих патрульных, вышагивающих вдоль насыпи с их стороны, и они побегут до ветру, прямо в руки разведчикам. А может прицепиться к поезду, порезав сопровождающих, и взорвать его на средине реки? Что же делать? По полевой дороге, к караульному помещению, грузовой «Ганномаг», что-то подвез. Сверхчеловеки так загалдели, что их голоса услышали через реку в месте лежки. Выкрики и смех не прояснили перед Захаровым полноту картины.
— Чего это они гогочут?
— Радуются, жрачку привезли. Сейчас термос откроют, еще и кофием запахнет.
— А ты почем знаешь?
— Да ведь балаболят громко.
