"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Не нужно тебе ехать в Берлин, — отмахнулся я. — Отправлю туда телеграмму, чтобы весь закупленный металлолом готовили к доставке в Вену.
Ну да, а там вместе с оборудованием для нефтедобычи погрузят на судно, и отправят по Дунаю уже к нам. Спешки для доставки металлолома нет, пусть себе плывет.
— Стомоняков может упереться, — сказала Наташа. — Как я поняла, формально он тебе не подчинен?
— Формально не подчинен, но денег у него в обрез, а я могу телеграфировать в немецкий банк, чтобы закрыть счета. А если он не выполнит мой приказа, то отошлю телеграмму в Москву, самому Ленину. Тогда с болгарином будет иной разговор. Минимум — его отзовут с должности.
Не за то цыган жену бил, что курей крала, а за то, что попалась. Не сумел товарищ Стомоняков провернуть сделку чисто — его проблемы. ИРА, разумеется, помогать надо, но так, чтобы у англичан не было повода тявкать. Но болгарина придется с должности начальника торгпредства отзывать, чтобы не проявлял дурную инициативу и не шел на поводу у Коминтерна. Или, если уж шел, то вначале думал.
А отзывать Стомонякова тоже не лучший вариант. Борис Спиридонович плотно занят аэрофлотом. Тьфу ты, «Дерулюфтом». Он уже успел много сделать. Вон, даже «Юнкерсы» осмотреть умудрился. Может, плюнуть и пусть все идет, как идет? Нет, нельзя. Наверняка теперь за деятельностью моего немецкого коллеги уже установлено наблюдение, а теперь станут смотреть — куда отправится «металлолом». И это не обязательно будут спецслужбы. Это могут быть и конкуренты. Как мне подсказывал опыт еще прежней службы — промышленники имеют собственные службы безопасности, с которыми государству приходится считаться. Конечно, если понадобится, государственная спецслужба согнет в бараний рог любую частную. Но это если понадобится. Но частные службы безопасности еще можно и использовать.
Да, нужно уточнить — закупил ли Стомоняков кроме «черного» металлолома еще и «цветной»? Искать во Франции «лом» цветного металла, да еще нужного калибра, трудно.
Но пойдут эти закупки не в Крым… Нет, Крым пусть сам себе оружие добывает. При всей моей любви к Черному морю вообще, к Тавриде, в частности, там нынче обитают наши вчерашние враги. Поступит команда «сверху», то начну вооружать бывших врагов, а нет — простите.
— Володька, я спать пойду, — зевнула во весь рот виконтесса. — Не хочешь со мной рядышком? Или опять на кушетку пойдешь?
Я прислушался к себе. Кажется, был усталый, когда ехал сюда. А сейчас? Нет, определенно, третья чашка черного кофе оказалась лишней.
— Я бы газеты посмотрел, авось, что-нибудь интересное отыщу.
— Ага, — уже засыпая отозвалась супруга. — На моем столе целый ворох. Посмотри, в какой-то газете — не помню, в какой именно, найдешь сам, стихи интересные напечатаны. По стилю похожи на Маяковского… Даже начало запомнила. Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха: — Что такое хорошо и что такое плохо?
Наталья хотела процитировать еще одну строчку, но заснула, а я это стихотворение знал с детства. Еще знал, что оно опубликовано не в газете, а в литературно-художественном альманахе, который издавал Потылицын, а теперь Холминов. Публикация под именем «Владимир Маяков». Претензий за нарушение авторских прав мне никто не предъявит, потому что стихи еще даже и не написаны, а я на авторство и на лавры поэта не претендую. Но вот жалко, ежели пропадет такая замечательная фраза: «Помни это каждый сын. Знай любой ребёнок: Вырастет из сына свин, если сын — свинёнок».
Жаль, что Холминов не выдержал знаменитую «лестницу», но пусть хоть так. Потом мы это стихотворение напечатаем в Советской России под именем Владимира Владимировича, придумаем что-нибудь для убедительности. Написал, оставил в столе, забыл. А знатоки творчества поэта, вроде Лили и Оси Брик, если и станут возражать, так кто их послушает? Вполне себе мог товарищ Маяковский завещать мне стихи. А вдруг мы с ним были лепшие друзья? И перед смертью поэт просил отдать свой архив другу Володьке. А то, что раньше о таком друге никто не слышал, так что такого?
Еще надо сесть и вспомнить «Стихи о советском паспорте» и «Прозаседавшихся». Эти стихи еще будут актуальны, особенно, когда начнется паспортизация. Хотя… помню старый паспорт отца, еще до «брежневских» паспортов. А он был зеленого цвета. Значит, надо стихи пораньше запустить, пусть обложки сразу сделают красненькими.
Да, еще ведь помню «Товарищу Нетте, пароходу и человеку». И кому посвятить? Может, товарищу Троцкому? Правда, он еще жив, но это неважно. Зато имеются «блюдечки-очки спасательных кругов».
Еще разочек полистал материалы, имеющие отношение к покушению на меня. Может, журналисты что-нибудь накопали?
Так, обо мне информации не так и много, о моем прошлом… Хм. А вот это любопытно.
«Стремительная карьера молодого дипломата, занявшего ответственный пост во Франции, связана с положением его жены, занимающей важный пост в Советской России. Именно она разглядела в малоизвестном журналисте провинциальной газеты молодое дарование, покорившее своим умом Ленина и Троцкого. Супруга Олека Кусто (переврали и имя и фамилию), революционерка, которую ее родители — граф и графиня Комаровские выгнали из дома за коммунистические взгляды, в настоящее время отошла от дел и воссоединилась со своей семьей, проживающей в Париже. По имеющимся у редакции сведениям, Кусто принял фамилию жены и согласился принять титул. Означает ли это, что молодой дипломат Советской России собирается просить политическое убежище во Франции? Не исключено, что покушение на Кусто связано именно с этим событием».
Вот те раз… подвели, называется, политическую базу. Еще немного и напишут, что Кусто собирались убить свои же. Кстати, откуда раскопали про мою карьеру журналиста? Впрочем, моя «официальная» биография, имеющаяся в личном деле НКИД, была предоставлена в МИД Франции еще в прошлом году, во время визита делегации Чичерина. А ведь предполагалось, что документы, которые мы передали нашим коллегам-дипломатам Франции, являются секретными. Ага, как же.
А вот здесь более интересные сведения. По данным одного из журналистов, нападавшие на советского торгового представителя эмигранты ранее служили в армии Юденича и все они являются бывшими морскими офицерами. Имена установлены, но по соображениям «частного» характера их не обнародуют. Ладно, есть над чем работать.
А вот тут уже совсем интересно. В бульварной газете, носившей название "Deux centimes' [147], но стоившей отчего-то пятьдесят, помещена статья с броским заголовком «Английский след в убийстве Распутина!»
В материале, подписанной лишь A. N. M. (аноним?) рассказывалось, что печально известный Григорий Распутин — человек, оказывавший влияние на русского царя Николая, был убит по приказу английского правительства. А причиной его убийства послужило то, что Распутин не позволял царю отречься от престола. Царь Николай знал, что его наследник — принц Алексей болен неизлечимой болезнью, поэтому он хотел оставить трон кому-то из своих детей. Его выбор пал на Ольгу. Великая княгиня Ольга Николаевна должна была взойти на престол и выйти замуж за английского принца Георга Йоркского — второго сына короля Георга V. Почему именно за него? Потому что этого хотели окружавшие царя англофилы — граф Юсупов-Сумароков и прочие. Но Распутин отговорил царя, убедив его в том, что мужем дочери не должен стать принц-заика.
Вот тут английское правительство поручило одному из своих профессиональных разведчиков — Освальду Райнеру, составить заговор, с целью убийства Распутина. Заговор удался, а решающий выстрел в затылок Распутина был сделан именно Райнером.
Статья мне понравилась. Если бы я не знал, кто ее написал, то решил бы, что она вышла из-под пера Владимира Иванаева. Жаль, что «Английский след…» появился в газетах на фоне более громкого происшествия, а иначе бы он наделал шума. Но Райнеру, явившемуся в Париж по мою душу, нынче придется невесело. Но не исключено, что данные, полученные Коминтерном ошибочны, и Райнеру нужен совсем не я, а кто-то другой, или нечто другое, но лучше малость подстраховаться. Разумеется, английский разведчик умеет держать «жесткую верхнюю губу», он станет отказываться от всех обвинений, но репортеры его в покое не оставят.
