Короли в изгнании - Мах Макс (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Лика поежилась – пусть и незаметно для окружающих, но поежилась, – представив в очередной – какой по счету? – раз, что в той особой грани реальности, тогда и там, она так и будет вечно стоять на высоте, под начавшим моросить холодным дождем, и с тоской и гневом прислушиваться к тому, как бьются в едином ритме три сердца. Тогда… Но продолжить мысль она не успела. Что-то опять случилось с ней и с ее миром.
Она почувствовала вдруг что-то такое, как будто птица коснулась сердца крылом. И больно и сладко. Ей захотелось засмеяться и одновременно закричать.
Что?
Она бросила взгляд в окно. Мимо пронеслась улица Маяковского. Маяковского? Там, в глубине, если вернуться и свернуть, находилась Снегиревка. И что? При чем здесь родильный дом? При том, что в нем когда-то родилась она сама? Или дело в другом? Лифшиц? Но Лифшиц ей не нужен. Ведь это смешно. На самом деле смешно. Что она скажет маленькому сухонькому Лифшицу? «Здравствуйте, Александр Исаакович, – скажет она ему. – Вы меня помните, профессор? Я Лика, я у вас училась… У меня, видите ли, возник вопрос. Возможно ли?» О господи! Ну конечно, невозможно. Вот профессор-то удивится! Да и жив ли Лифшиц вообще?
«Нет, – решила она. – Не то. А что тогда?»
Что-то…
– Стой, – сказала Лика водителю, и Дима Чалик, не переспрашивая и не ожидая дополнительных инструкций, резко и рисково – хотя тут как сказать, на их-то танке – вывернул из потока и плавно затормозил, притерев огромный «хаммер» к обрезу мостовой.
Стараясь не обращать внимания на взгляды Вики, Кержака и Скиршакса, Лика бросила короткое «Прогуляемся» и выбралась из салона на залитый солнцем Невский. Сейчас они находились всего метрах в сорока от устья улицы Бродского.
«Или ее уже переименовали обратно?»
«Неважно, – отмахнулась она. – Какая разница, как она теперь называется. Туда?»
«Можно и туда, – в раздражении подумала она, оглядывая улицу. – А можно…»
Погожий день с ясным голубым небом и не по-весеннему жарким солнцем – такой редкий, нежданный-негаданный в сыром и хмуром большую часть года Питере заставил горожан раздеться и переодеться. Но и это не помогло. После империи ощущение было такое, что городу и людям не хватает света и цвета. Краски были приглушенные и тяготели к простой дихотомии: черный – белый. А вот темп движения был непривычно, все еще непривычно, быстрым. Люди шли быстро. Может быть, они спешили, а может быть – нет, но в любом случае их было слишком много, и двигались они, с точки зрения Лики, слишком быстро. Улица («Ну да, я помню, что проспект!») буквально выдавливала чужаков, не готовых принять правила ее игры, на периферию, в сторону, в переулки.
«Суета, – подумала она с тоской. – Все это суета. Вот как это называется».
– «Езжай к Спасу», – мысленно проартикулировала Лика, зная, что адаптер передаст распоряжение в систему речевой связи обеих машин, и направилась к «Европейской». За спиной обозначились вышедшая на режим боевого взвода Викина Маска и присутствие еще двух очень разных, но одинаково встревоженных сознаний. Вика догнала ее уже на втором-третьем шаге и пошла плечом к плечу, Скиршакс с Кержаком, дипломатично приотстав, шли в нескольких шагах позади. Метрах в пятидесяти от них две симпатичные девушки – блондинка и рыженькая, выпорхнувшие из другого чёрного «хаммера», оживленно обсуждали, куда бы им направиться теперь, туда, туда, или сюда?
«Уписаться можно от их конспирации, – раздраженно подумала Лика, вслушиваясь в корявый русский своих мечей. – Но ведь покупают!»
Прохожие покупали. Лица мужчин – всех до единого – были обращены к девушкам, и оживившиеся взгляды самозабвенно ласкали все, что у них выступало и круглилось, а этого у ее волчиц имелось в избытке. По местным понятиям, конечно. Впрочем, и по имперским стандартам обе были вполне ничего себе.
Лика шла не торопясь, не ускоряя шаг, отмечая мимолетно краем сознания волны внимания и отнюдь не праздного интереса, накатывавшиеся на них с Викой со всех сторон. Им тоже доставалось. Вернее, им в первую очередь. Она буквально физически ощущала пряную смесь вожделения, восхищения и раздражения, клубившуюся вокруг них. А душа дрожала, встревоженная непонятно откуда пришедшим посланием, и недоумение и нетерпение гуляли в крови, как алкоголь или наркотик.
– Можно узнать, что случилось на этот раз? – сухо спросила по-английски Виктория, добавив к интонации вопроса пару-другую нот раздражения и даже сарказма. Конечно, английский не Ахан-Гал-ши, но кое-что ей передать удалось.
– Не знаю, – честно призналась Лика. Она ведь и в самом деле не знала, и это незнание раздражало и утомляло, но было, как видно, частью игры. Предвидение странная вещь. И страшная. – Не знаю, – повторила она.
– Я что-то чувствую, – попыталась она объяснить подруге. – Только еще не поняла что.
Она помолчала секунду, пытаясь сформулировать свое невнятное озарение.
– Что-то происходит. – Она почти машинально достала из кармана пиджака кожаный портсигар и покачала его на ладо ни, как будто взвешивая. – Или произойдет в ближайшее время. Где-то здесь. – Лика сделала жест, приглашающий Вику оглядеться, и сама как будто впервые посмотрела вокруг, но новых подсказок не нашла. – Точнее не скажу. Пойдем.
Лика посмотрела в глаза Виктории и улыбнулась, как бы извиняясь за сумбурность своего ответа. И Вика вернула ей улыбку и протянула руку к портсигару.
– Дай и мне, что ли, – пропела она как ни в чем не бывало. Она теперь научилась петь и по-английски. Лика не понимала, как это возможно. Ей казалось, что английский язык приспособлен для этого гораздо хуже какого-нибудь итальянского или, скажем, русского языка. Тем более это не был Ахан-Гал-ши. Но Вика пела.
Они остановились на секунду, закуривая, – Кержак, уловивший причину задержки, догнал их и галантно щелкнул своей зажигалкой – и пошли дальше. И тут слабый порыв теплого, пахнущего бензином ветра донес до нее едва уловимый запах кофе. Откуда? С чего бы? Но факт! И Лика сразу же захотела кофе и что-нибудь сладкое и жирное к нему. Вероятно, пирожное с кремом. И не одно. Мысль показалась ей соблазнительной, и отказывать себе в удовольствии было вроде бы не с чего. Ведь так? И она сразу и решительно изменила направление движения, свернув к гостинице. Сейчас ее вел аромат кофе, становившийся все более отчетливым с каждым шагом.
Миновав швейцара и каких-то дрейфующих по лобби отеля охранников, которые и представить себе не могли, какой ужас только что прошел мимо них в образе двух молодых и фантастически красивых женщин, Лика вывела всю компанию в кафе-дворик, совершенно не представляя при этом, куда идти и где тут что находится.
«Великая все-таки вещь инстинкт», – невесело усмехнулась она, рассматривая неожиданно открывшийся перед ними зал.
– Сядем здесь, если не возражаете, – сказала она Вике и мужчинам, указывая на приглянувшийся ей столик.
Они расселись без суеты, а к ним уже спешила издалека – зал был велик – официантка, и несколько пар мужских глаз – в кафе в этот час находилось очень мало посетителей – уставились на нее. На них. Но через минуту примерно объявились в кафе весело щебечущие блондинки и оттянули хоть немного одеяло на себя.
Лика раскрыла папку меню, пробежала быстрым взглядом позиции, не разбирая, где написано по-русски, а где по-английски, прислушалась к своим ощущениям и, улыбнувшись официантке, сказала:
– Три двойных маленьких эспрессо… нет, пожалуй, четыре, и попросите сварить как следует, я заплачу.
Официантка начала было что-то говорить о том, что у них всегда делают хороший кофе, но Лика отмахнулась от ее слов, как от назойливого насекомого.
«Ну что, в самом-то деле?!»
– Полно, – сказала она строгим голосом. – Я же сказала, что заплачу.
Она внимательно посмотрела в глаза девушке, и та, кажется, поняла, что слова имеют не только прямой смысл.
«Будем надеяться, что поняла».
– И пять пирожных, – снова смягчившимся, «бархатным» голосом сказала Лика и подвигала в воздухе пальцами левой руки, пытаясь обозначить нечто не выраженное в словах. – Разных, на ваше усмотрение, но обязательно с кремом, пожалуйста.
