Ловцы удачи - Пехов Алексей Юрьевич (первая книга .TXT) 📗
Рядом с ней, забравшись с ногами на фальшборт, сидел горбатый карлик. Одной рукой он подсвечивал ей фонарем книгу, в другой держал чернильницу.
— Эй, на борту! — окликнул я их. — Можно поговорить с капитаном?
— Слушаю тебя. — Голос у нее был громкий, сильный.
— Возьмете на борт пассажира?
Я удостоился еще более внимательного изучения, в том числе и карликом с гроллем, который перестал грузить мешки.
— Куда тебе надо? — неприветливо поинтересовался горбатый парень с фонарем.
— Как можно дальше.
— Ну, тогда ты точно пришел по адресу. От кого хочешь убежать, молодой человек? — Капитан глянула в журнал, выводя пером какую-то закорючку.
— От нехороших людей.
— Все бегут только от нехороших, — усмехнувшись, проскрежетал карлик.
— Пассажиры нам не нужны, — сказала женщина, вновь обратив свое внимание на меня и разглядывая кольцо на моей руке. — А вот летуны — да. Мой второй рулевой подцепил лихорадку на островах и пропускает рейс, а я уже немолода, чтобы отстаивать за штурвалом все вахты. Пойдешь сменщиком?
— Пойду.
Я готов был драить полы, если надо, не то что крутить штурвал дырявой посудины.
— Ты тяжелыми судами-то управлял али только на стреколетах жизнь прожигал? — ехидно спросил карлик.
— Управлял.
— Значит, решено. — Женщина захлопнула книгу. — Можешь подниматься на борт. Эта зверушка твоя? Крыс ловит?
— Еще как, — сказал я, посмотрел на Трехлапого, и тот проворно забрался мне на плечо, вцепившись когтями в куртку, на тот случай если я вздумаю его оставить в Прибрежном.
— Ему тоже будут рады. Вещи есть?
— Путешествую налегке.
Я поднялся по сходням, оказался рядом с капитаном, отметив про себя, что мы одинакового роста, и представился:
— Меня зовут Лас.
— Слишком коротко для эльфа, у которого столь чистый акцент, впрочем, мне все равно, какое у тебя имя. Я Джулия, а это мой первый помощник Глауфорхефнихшниц, — представила она карлика.
— И мое имя произносится без всяких сокращений! — грозно предупредил меня Глауфор-как-его-там-с-первого-раза-не-запомнишь-и-не-выговоришь.
— Учту.
— Мы летим на Черепаший остров. Знаешь, где это?
— Нет.
— В этой части мира три материка — Западный, Восточный и Южный. Так вот это — за Южным континентом. Черепаший находится в Павлиньей островной гряде, которая входит в Союз, — пояснила капитан.
— Достаточно далеко. В самый раз для меня.
— Руи, убирай сходни. Глауфорхефнихшниц, отходим через две минуты.
— Да, капитан, — хором ответили гролль и карлик.
Она поманила меня за собой, открыла дверь в надстройку, ловко спустилась на нижнюю палубу, где в закутке стояла привинченная к полу кровать:
— Выглядишь ты неважно, эльф, так что отоспись прежде, чем я посмотрю, на что ты годишься.
Долго заставлять меня не пришлось. Я стащил с себя все еще влажную после купания одежду, бросил на пол и закутался в одеяло в тот момент, когда мы взлетели. И заснул прежде, чем мы успели встать на курс. Трехлапый устроился рядом, едва слышно урча.
Глава четвертая
В которой я лечу в далекие земли.
Мы покинули Западный континент.
Я исполнял должность рулевого вот уже несколько недель и с каждым днем все сильнее удалялся от родных лесов, квезаллэ и кираллэты.
Первые дни наш корабль шел по оживленному торговому фарватеру над океаном. Затем миновал огромный гористый материк, который у моего народа назывался Крайним, а у людей — Южным. Пару раз мы садились в портах, чтобы пополнить запасы, и продолжали свой полет.
За материком начался океан, но он был совсем иным, чем тот, который я видел раньше. Бескрайний, теплый, с бирюзовой водой и целой россыпью больших и малых островов… Черепаший действительно располагался где-то на другом конце света, в мире бесконечной жары, вечного солнца и лихих летунов, большинство из которых совсем не дружны с законом. За время путешествия я достаточно наслушался рассказов Руи, чтобы составить свое мнение о том, куда мы направляемся.
Управлять ботиком оказалось гораздо проще, чем стреколетом, хотя двигался он намного медленнее, ниже и казался огромным неповоротливым утюгом. Но я был рад вновь оказаться в небе, повелевать спрятанным в трюме демоном и с удовольствием снял с Джулии часть ее обязанностей, забрав себе лишнюю вахту, за что она была мне благодарна.
Вот и сейчас я стоял на открытой площадке мостика управления. Магический шар на панели передо мной мигал, показывая, что надо менять курс, и я медленно крутил штурвал.
Кроме капитана, Глауфора, Руи, меня и Трехлапого на «Бобовом зернышке» был еще лишь один член команды — пожилой кок Мигуэль, способный приготовить из любой дряни вполне съедобную пищу. Он почти все время пропадал на камбузе и редко выбирался наверх. Но сегодня поднялся и теперь сидел на перевернутом ведре, смотрел на горизонт чистейшего голубого неба и хрустел яблоком, которое достал из кармана своего белого поварского фартука. Почуяв яблочный запах, Трехлапый тут же перестал нежиться на солнышке и требовательно хрюкнул. Кок усмехнулся, вытащил нож, отрезал дольку, кинул ему. Зверек подпрыгнул, поймал подачку пастью и зачавкал, донельзя довольный жизнью и путешествием.
— Обленился он что-то, — сказал мне человек. — Лишь спит да опустошает запасы из кладовой.
— А чем ему еще заняться? — протянул Руи, который тоже загорал сегодня на палубе, растянувшись прямо на досках в одной набедренной повязке. — Всех крыс он переловил в первые пять дней, сожрал две пары башмаков Глофи и половину моих запасов карамелек. Самое время ничего не делать. Впрочем, у помощника капитана есть еще одни башмаки — и изгрызть их давно пора.
— Я все слышу! — гаркнул карлик с бака. — Или воспитайте эту тварь, или я пинком отправлю ее с судна в свободный полет!
— Совершенно бессмысленные угрозы, — улыбнулся я. — Джулии он нравится, а ты ее знаешь. Обидишь зверушку, и она тебя вышлет следом за ним.
— Это все потому, что ты перевернул его миску с едой, — добавил Руи.
— Да ладно! Я просто хотел пошутить!
— Ну вот и он теперь шутит.
Горбун зло скривился и погрозил Трехлапому кулаком. А тот, находясь на высокой надстройке юта в недосягаемости карлика, лишь раздулся еще сильнее и снова повернулся пузом к раскаленному солнцу.
Оказавшись на борту, Трехлапый тут же принялся отрабатывать свой билет. На следующее утро после начала полета он основательно потрудился и притащил Джулии шесть толстых, лоснящихся крыс. Выложил трупики рядком, чтобы все окружающие оценили его подвиг, и радостно фыркал, когда капитан брала каждую добытую тварь за голый розовый хвост и отправляла за борт.
В следующие дни это стало доброй традицией, и к земле и океану полетело в общей сложности двадцать четыре крысы, а затем они попросту кончились.
Теперь он пасся на камбузе, присутствовал на завтраках, обедах и ужинах команды, где всегда получал свою порцию снеди, нежился на солнышке, обходил с инспекцией трюм, проверяя, не зародились ли из воздуха новые крысы, или же крутился у меня под ногами.
С ним мы поладили достаточно быстро, и в свободное от забот (охота на башмаки Глауфора, еда, сон, инспекция трюма и охота на башмаки) время он любил забраться ко мне на плечо и слушать, как я пою. Пел я в основном на эльфийском, даже не пел, а так… мурлыкал, но это неизменно вызывало его восторг, и Трехлапый начинал негромко кудахтать, раздуваясь при этом, словно жаба на орочьем болоте.
— Оставь штурвал в покое, Лас. Отдохни, — сказал мне Руи.
— Да я и не устал, — возразил я. — Работы кот наплакал, и, в отличие от кабины стреколета, здесь можно сколько угодно ходить.
Кок на мои слова улыбнулся:
— Смотри, из-за твоего трудолюбия Джулия решит нанять тебя на постоянной основе.
— И найму, — сказала капитан, выходя на палубу. — Глауфорхефнихшниц! Ты рассчитал маршрут на завтрашний день?
