Цифромагия. Исполнитель (СИ) - "Dark Writer" (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
«Что делать?..» — размышлял он, наблюдая за воспитательницей, которая, казалось, вовсе не замечала, что в коридоре есть кто-то еще, кроме нее.
— Иди… ешь… — прогнусавила Зоя-Шишка, по-прежнему глядя в пол.
Матвей вздрогнул. Больше всего ему хотелось кинуться — прочь и со всех ног. Но он понимал, что побег ничего не даст: в этом городе ему нечего делать и некуда идти. К тому же он совсем не был уверен в реальности происходящего, а потому решил играть по правилам, пусть и навязанным.
Поэтому он собрался с духом и двинулся ко входу в палату. Зоя-Шишка так и стояла, покачиваясь.
«Она, скорее всего, и вправду пьяна, — подумал Матвей. — Детдом закрыли, она наверняка осталась без работы. Кому такая нужна?.. Вот и спилась».
Выглядело вполне логично, если бы не одно «но»: почему она до сих пор здесь? Этот простой вопрос укрепил веру Климова в нереальность происходящего — и вместе с тем усилил страх.
Матвей поравнялся с Зоей-Шишкой, и та подняла голову. Затянутые бельмами глаза почти сливались с серостью мерзко блестящего лица. Климов отшатнулся и стиснул зубы — кричать не хотелось.
«Мертвая», — чувствуя, как сердце наращивает силу и частоту ударов, подумал Матвей.
Он обошел бывшую воспитательницу, держась на расстоянии, и попятился к двери в палату. Он не собирался поворачиваться к Зое-Шишке спиной. Конечно, если верить женщине, представившейся ведьмой, то Климов сейчас весьма ценен и ему ничто не угрожает. Но все же…
Так, пятясь, он и вернулся в палату. Зоя-Шишка, к счастью, снова опустив голову, прошаркала следом.
Возле кровати обнаружился стол — Матвей едва не врезался в него, — накрытый газетой, на которой стояли тарелка с темной массой каши и двумя кусками хлеба и большая кружка.
Меньше всего Климов думал о еде, а потому просто залез на кровать и сел, упершись спиной в стену и подобрав ноги. Мертвая воспитательница осталась на пороге. Несколько секунд она ожидающе смотрела на Матвея, потом чуть прошла вперед и указала на стол.
Матвей продолжал сидеть. Он очень хотел остаться один и хорошенько обдумать происходящее.
«Уходи, — мысленно обратился он к Зое-Шишке, упершись взглядом в противоположную стену, отчего тучная фигура была видна лишь боковым зрением.
Та потопталась в палате еще около минуты. Потом покачала головой и стала неловко разворачиваться. Как только она вышла, Матвей закрыл глаза и вздохнул.
Следующие часы он провел в одиночестве. Сколько конкретно — сложно сказать. Климов то сидел на кровати, то лежал. Несколько раз выходил по нужде. Он прекрасно помнил, где в детдоме находится туалет. Тот и десять лет назад выглядел печально — старый кафель, бетонный пол, дырки вместо унитазов, две покосившиеся раковины, — а сейчас попросту превратился в декорацию для скверного фильма ужасов.
Потом, когда терпеть голод стало невмоготу, Матвей все же поел. Хлеб к тому времени начал черстветь, каша остыла и затвердела, поэтому вода, ледяная до ломоты в зубах, пришлась очень кстати.
Через некоторое время после того как Климов опустошил тарелку, вернулась Зоя-Шишка. Сначала она подкинула дров в печь, после чего, шаркая, приблизилась к столу, склонила голову и водила ею влево-вправо, будто что-то вынюхивала. Потом булькнула горлом, закивала, взяла посуду и торопливо покинула палату.
Вскоре стемнело. Матвей вновь улегся, закрыл глаза. И, что удивительно, провалился в сон.
Следующие пару дней ничего не менялось. Климов лежал, сидел, расхаживал по палате или выходил в коридор, посмотреть в окно на знакомый пейзаж, ел принесенную мертвой воспитательницей еду, очень похожую на ту, что давали в здешней столовой и думал, думал, думал… Мыслей было множество, они складывались в настоящий ментальный лабиринт, и Матвей никак не мог найти из него выход. Происходящее напоминало кошмарный сон, и, вполне возможно, таковым и являлось. Эта догадка пришла к Климову на третий день заточения.
Вероятно, в «Киберполигоне» случился сбой, и поскольку сознание Матвея находилось в прямом контакте с капсулой и, соответственно, с программами, то поломка сказалась на его рассудке.
«Может быть, — размышлял он, — я сейчас вообще в больнице. Валяюсь в коме и вижу кошмары, где реальность и прошлое переплетаются непонятно с чем».
Он часто видел странные сны и вполне допускал, что игровые миры способствуют этому, но не находил здесь ничего плохого. И вот теперь…
«Неужели доигрался?..» — Матвею стало страшно.
Что если его догадки верны? Вдруг он лежит в больнице и дышит через трубку, а врачи тщетно пытаются привести его в чувство? И что будет, если не приведут?
«Отключат», — невольно подумал он и представил, как это будет выглядеть.
В коридоре послышались шаги. Климов сел на кровати, ожидая Зою-Шишку, однако вместо нее в дверном проеме возник Мирон.
Карлик хмуро зыркнул на Матвея и процедил:
— Подымай задницу. Хозяйка ждет. Задание у нее для тебя.
Вновь Климов проделал путь сначала до игровой лаборатории, где в сопровождении многоруких бочонков над одним из столов колдовал рогатый целитель Брутус, а затем вошел в логово отшельника Ксандра.
Ведьма уже была там, и одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять: зелье, источающее оранжевый дым, не помогало. Женщину лихорадило, седые волосы были мокрыми от пота. Сама она сидела на диване и массировала культю, скрытую сарафаном. Металлический протез стоял рядом, прислоненный к каменной стене.
Мирон вскарабкался на высокое офисное кресло у стола с мониторами — те поливали белым светом небольшое пространство вокруг.
— Ты готов? — ведьма обращалась к карлику.
Тот кивнул и буркнул что-то невнятное. Женщина подалась вперед, взяла протез. Задрала полу сарафана, и Матвей увидел культю — черную и распухшую. Морщась от боли, ведьма стала прилаживать к ней железную ногу. Потом встала, вытянула руку, и на ладони возникла небольшая светящаяся сфера.
— Пойдем, — сказала она Матвею и приблизилась к мониторам.
Сияющая белизна на экранах сменилась картинкой: десятки огромных высохших деревьев утопали в темной, местами пузырящейся жиже. Кое-где между стволами плавали облака синего тумана. Длинные, изгибающиеся ветки соприкасались, образовывая переходы с одного дерева на другое. На стволах и самых толстых ветвях замерли фигуры — обезьяноподобные существа, но покрытые не шерстью, а бурой чешуей. Над каждой зеленела полоска жизни, и Матвей понял, что ведьма показывает игровую локацию.
— Да, ты угадал, — сказала ведьма. — Это игра, в которой тебе предстоит выполнить работу. Прямо сейчас мы любуемся Мглистыми топями. Знакомое название, верно?
Климов не ответил — ведьма и так знала, что права.
Мглистые топи… Поклонники «Калдт Гитт», шедевра от норвежских разработчиков, уже три месяца ждали, когда в игру добавят новую локацию. Именно там должно находиться средство, способное исцелить Хворую Матерь — богиню этой игровой вселенной. Сотни лет назад ее прокляли, она стала безумной и превратилась из защитника в разрушителя. Катаклизмы, следствие проклятья, один за другим обрушивались на бедный мир, подкидывая игрокам новые испытания. Однако полгода назад разрабы решили внести в «Калдт Гитт» неожиданный сюжетный ход: излечение богини посредством некоего артефакта, скрытого в специально созданной локации. Право первыми ступить на новые земли получили игроки пяти ведущих кланов, и как только кто-то из них достигнет цели, в игре откроется масса новых возможностей.
— Через трое суток Мглистые топи станут доступны, — продолжала ведьма. — Топовые команды в предвкушении. Но тем, кому достанется средство, способное освободить Хворую Матерь от безумия, должен стать игрок-одиночка. Ты. Артефакт, что находится в Мглистых топях, обладает невероятным потенциалом. Он нужен мне. Как видишь, я немного нездорова, — она горько усмехнулась. Зубы ведьмы стучали, ее знобило. — Проклятье внутри меня набирает силу, и снадобье Брутуса не в состоянии даже замедлить процесс. Нужно что-то гораздо сильнее.
