Пешка в большой игре - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
— Услышал? — спросил я его и, не дожидаясь ответа, прикрикнул: — Веди меня к Быр Караму. — И приврал: — Он меня ждет.
Правая рука великого хана смотрел на меня волком, он молча буравил меня взглядом, пытаясь просверлить дырку, но у него это никак не получалось, и поэтому он злился еще больше. Я не стал ждать его вопроса «Ты кто?», а сразу перешел к делу:
— Быр Карам, все вопросы потом, сейчас надо спасать великого хана. Если еще промедлим, то уже будет поздно, все ваши шаманы-раманы ему не помогут. Давай веди! — надавил я.
Надо отдать должное этому орку, покатав желваками, он молча развернулся и пошел, меня под конвоем повели следом за ним.
На подушках лежал умирающий хан, бледный, лоб в испарине, дыхание прерывистое, сам без сознания. Вокруг него толпились шаманы и курили травы, держа в руках пучки: это они изгоняли злых духов. О чем-то спорили и, по-видимому, на больного махнули рукой. Типа, умрет, ну и хрен с ним. Так, по крайней мере, показалось мне.
— Так, неучи и шарлатаны, разошлись! — Я протаранил щуплых заправил народа кочевий, не обращая внимания на их возмущенные крики, и сел у изголовья больного. Посмотрел ауру — ну так и есть, порча, похищение жизни, она утекает куда-то медленно, но верно.
Я влил ему по капле свой эликсир, улучшенный с помощью магии крови, и хан пришел в себя. Тут же местные эскулапы загалдели наперебой, перекрикивая друг друга:
— Получилось! Мы изгнали злого духа! Отец орков благоволит к муразе.
— Убери этих недотеп, — обернулся я к Караму, — они мешают. Хану только полегчало, и его смерть просто отсрочилась. Мне работать надо в тишине.
Но вместо него заговорил другой шаман, стоявший до этого в сторонке и не участвовавший в ритуале изгнания духов.
— Братья, оставьте нас, — тихо, но твердо сказал он, и те послушались, скривились так, словно им снизу воткнули что-то острое или, по меньшей мере, прострелил радикулит, одарили меня презрительным взглядом и вышли.
— Ты не очень почтителен к старшим, — сказал как бы между прочим этот шаман. «Верховный, верно», — подумал я. А вслух сказал:
— А за что их почитать? За то, что они хотят сместить нынешнего хана и поставить на его место Барама Обака из племени чахоя, потому что весь интерес того состоит в том, чтобы курить побольше дурман-травы? За это, что ли?
В шатре, где и так стало тихо после ухода своры шаманов, установилась просто мертвая тишина. Но я не стал развивать эту тему и опять сказал:
— Не мешайте, я лечить буду.
Больной смотрел на меня широко открытыми глазами, а я вдруг ощутил себя доктором из поликлиники. Пальцами опустил нижнее веко хана на одном глазу, потом на другом, глубокомысленно проговорил: «Так-так», — нажал на живот и спросил:
— Болит?
Хан послушно ответил:
— Нет.
— А тут? — Я нажал с другой стороны живота.
— И тут не болит.
— Ясно, — сказал я.
Что там дальше доктор делает, я не знал и сказал, как говорили мне в детстве:
— Открой рот, покажи горло. — Заглянул в его пасть, продолжил: — Скажи «а-а».
— А-а, — протянул хан.
— Понятно.
Я был краток и сосредоточен. Ну, теперь можно ловить проклятие. Имея опыт исцеления Леней, я не стал пытаться ухватить черное пятно, расплывающееся по ауре, а широко развел щупальца малышей, создал замкнутый круг и стал медленно сжимать черноту, она убегала и сжималась, сжималась все плотнее, становилось чернее и меньше. Наконец собрав эту черноту в круг диаметром сантиметров пятнадцать, я остановился. Была у меня задумка, как справиться с проблемой усвоения этой гадости. После последнего поедания у меня выработалось стойкое неприятие такого способа удаления проклятий. Но у меня был свой всеядный симбионт. Но о нем я подумал, как говорится, опосля дела. После того как полечил орчанку.
— Лиан, — обратился я к усилителю своих возможностей, — не прячься, а давай помогай, тебе все равно, что жрать, я же больше не могу.
Симбионт показал озадаченный образ от такого неожиданного предложения и осторожно попробовал, откусив кусок.
— Ешь давай, не ерепенься, — сказал я, вспомнив поучения деда.
Симбионт сморщился и откусил еще кусок.
— Давай-давай, — подбодрил я его, — за малышей ложечку. Мы вон кишмишовку [14] пили, и ничего, здоровы.
Вот так, морщась, Лиан слопал всю кляксу. Я осмотрел ауру больного, ставшую снова золотой, вышел из магического зрения и строго посмотрел на хана. Тот испуганно сжался под моим взглядом, ожидая самого худшего.
— Тебя отравили, мураза, и сделали это лесные эльфары. В твоем окружении есть враг под иллюзией. Ищите его.
В этот момент мне сильно приспичило. Да так, что я испугался.
— Где отхожее место? — заозирался я. — Мне надо срочно.
Шаман кивнул страже:
— Проводи и обратно.
Я вскочил как ошпаренный, подталкивая растерянную стражу.
— Веди быстрее! — прикрикнул им.
Еле успел. Освобождаясь от проблемы, я почувствовал облегчение симбионта. Так это он сливал таким образом проклятие, понял я. И, развеселившись, крикнул: «Счастливого пути». В голове прозвучало: «Уро-о…» — и бульк.
Уже совсем с другим настроением, но под конвоем я вернулся в шатер. Там находились все те же трое. Хан лежал, не до конца веря своему исцелению, вокруг него сидели верховный шаман и правая рука. Я, не дожидаясь разрешения, уселся с левой стороны от хана и с вызовом посмотрел на возмущенных такой непочтительностью шамана и Быр Карама.
— Имею право, — нагло заявил я и, не обращая внимания на их шипение, обратился к хану: — Так, больной, покажите язык… Теперь «а-а-а»…
Хан добросовестно выполнял мои указания. Почему я занимался на первый взгляд вроде бы всякой ерундой? Да потому что в этой ерунде был скрыт глубокий и невидимый сразу смысл. Все больные, приходя к доктору, ждут от него помощи и выполняют его указания без споров. У них уже заложено в сознании, что доктор имеет право давать им указания, а они должны их выполнить, потому что он разбирается в болезнях и знает, что и как делать. Если бы я действовал как маг, то не имел бы и доли того влияния на хана, каким стал обладать сейчас. Хан доверял мне как доктору.
Простой пример. К вам подходит человек и говорит: «Открой рот». Да вы пошлете его куда подальше. А когда то же говорит доктор, мы стараемся открыть рот как можно шире. Или пример гинеколога-мужчины, который говорит даме: «Раздвинь ноги», — и она раздвигает. Разницу чувствуете? Дело в том, что между больным и доктором образуется прочная связь, основанная на доверии. С магом так не получится.
Я оттянул веки хана вниз и попросил:
— Поводите глазами из стороны в сторону. Ага… — опять неопределенно высказался я. Постучал пальцами по клыкам, прислушался, повторил характерное для Луминьяна многозначительное «однако» и стал щупать живот. — Не болит? А тут?
Получив ответ, с видимым для окружающих удовлетворением произнес:
— Ну что, больной, кризис прошел. Но организм ослаблен.
— Ты скажи, лекарь, что дальше делать и что с ханом? — грубовато спросил Быр Карам.
— Уважаемый, я вам не лекарь какой-то там. Я дипломированный доктор, можно сказать, земский профессионал. Лекари у вас тут травку курили да спорили, когда хан умрет, скоро или не очень скоро, — обрезал его я.
— А что с великим ханом?
— Кризис болезни прошел, но у него артроз коленей, склероз сосудов и смещение позвонков на спине; кроме того, возрастные отклонения в виде остеохондроза в области шеи. Голову поворачиваете с трудом, больной? — обратился я к хану.
Тот прислушался к себе и, соглашаясь, закивал головой.
— Вот поэтому требуется дополнительное лечение и постоянное нахождение под наблюдением врача. Ну все, больной, выздоравливайте. А я пошел, — поднялся, делая вид, что собрался уходить.
— Куда, хуман, собрался? — осадил меня правая рука и сделал знак охране, те быстро перегородили выход. — А хана кто долечивать будет?
