Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги полные .txt) 📗
Заслышав взрыв и выстрелы, основные силы его отряда быстро выдвинулись к восточной оконечности Виндубрюкке. Наблюдая, как они передвигаются по местности, Акимцев отдал должное работе Рамона. Затем он стал рассматривать противоположный берег реки. Едва двое разведчиков ступили на мост, они подверглись обстрелу. Судя по всему, человек, стрелявший по ним, был отменным стрелком. Одного из бойцов ранило в ногу повыше колена, а у второго пуля едва задела голову. Соваться в третий раз не было резона, а обходной манёвр мог занять многие часы. Оставалась только одна надежда - дождаться наступления сумерек и под покровом темноты форсировать мост. Акимцев очень надеялся, что подкрепление к противнику не подойдёт, а зря... Раздался звук двух моторов и вскоре на прибрежную поляну выехали две уже знакомые машины: "виллис" и синий "форд".
- Всё-таки они его нашли, - философски заметил старлей, передавая бинокль, лежавшему рядом Рамону.
- Буасса - сволошь! - зашипел кубинец, увидев знакомый автомобиль. - Сын собаки...
Тем временем, из кузова выскочили автоматчики, сразу рассыпавшиеся в цепь. Дуло турельного пулемёта, установленного на "виллисе", плавно поплыло справа налево, а потом назад. Через мгновение оно застыло, взяв на прицел мост. Тем временем, цепь достигла искорёженного транспортёра. Было видно, как двое солдат поволокли человека к "форду". Он был, по-видимому, без сознания. Такую же операцию совершили и со вторым членом экипажа. Третий, поддерживаемый с обеих сторон, сам доковылял до машины и сел в кабину. Грузовичок сдал назад, развернулся и уехал.
- Уходим, Рамон, - произнёс Акимцев. - Сворачиваем лагерь и немедленно уходим за перевал.
- Но, Женья? - попробовал возразить кубинец. - Мы их можем их перебить...
- Не спорь! Это приказ! Мы итак потеряли троих. Если будет большой бой скольких мы не досчитаемся? Как тогда перейти перевал?
- Послушай, Рамон, у нас только скаэсы и калаши. Вон тот, - он указал на пулемётчика в джипе, - за пару минуты нас побреет так, что мама не узнает...
- Женья, может всё-таки попробуем. Нас же больше...
- Нет, рисковать не стоит. А вдруг это только передовой отряд. Вот если бы был пулемёт, то мы бы их и отсюда достали, а так только обнаружим себя. Куда ты глядел, когда разгружали "форд"? Что понадеялся на Буассу? У него же кругозор капрала, хотя носит погоны майором, - беззлобно произнёс Акимцев. - Да и тоже хорош, недоглядел...
Рамон отвёл глаза и прошипел:
- Они все здесь такие, - начал оправдываться он.
- Ладно, проехали. Было бы неплохо оставить раненого и груз где-нибудь по дороге. Он сильно задержит марш.
Лицо Рамона прояснилось:
- Понял!
- Бери трёх, нет четырёх бойцов. Будешь прикрывать отход. И не вздумай ввязываться в бой. Как увидишь красную ракету - отходи к перевалу.
- До подхода подкреплений они вряд ли сунуться на наш берег. Я пока здесь всё заминирую. Вечером мы Вас догоним.
Над их головами прошелестела пулемётная очередь. Оба офицера инстинктивно пригнули головы. Было неясно то ли пулемётчик стрелял для острастки, то ли заметил что-то подозрительное. Надо было менять позицию...
Акимцев повёл своих людей к католической миссии, расположенной в четырёх километрах к востоку. На карте она была обозначена как Ханипа. Грунтовая дорога шла по широкой долине ручья. Его люди шли, разбившись на несколько групп, каждая из которых несла дополнительный груз. На окраине деревни старший лейтенант заметил нескольких помеченных печатью сифилиса мальчишек. Они резвились, кидая камни в попугаев. К удивлению, один из них даже попал в цель! Возле лужи со стоячей, дурно пахнущей водой стояла двухэтажная каменная церковь с обвалившейся колокольней. За ней вытянулись две или три дюжины лачуг из гнилых досок и ржавой жести. Женщина с распухшими ногами сидела на опрокинутом ящике перед храмом, тупо глядя перед собой. Не было видно ни души. Солдаты заглянули в ближайший дом, чтобы узнать, нельзя ли передохнуть. Одна-единственная комната без какой-либо мебели, пол прогнил... В углу, тяжело дыша, лежала старуха с опухшими суставами. Рядом с ней сидел мужчина с язвами на руках и лице (видимо, проказа) и сколачивал длинный ящик. Он периодически посматривал на вошедших, но не произносил ни слова. Солдаты поспешно отступили и направились к следующему дому. В дверях показался здоровенный негр, одетый по-городскому. Его голова и руки были обмотаны бинтами. На ломаном французском языке он закричал:
- Уходите, я болен!
- Может быть, я могу вам помочь?
- Уходите!
В доме с выцыетшей вывеской, на которой был когда-то намалёван попугай, Акимцев заметил рослого, широкоплечего мулата. На хорошем французском языке он предложил присесть на шаткие стулья, затем решительным жестом убрал со стола грязные бокалы и поставил вместо них другие, которые показались Акимцеву ничуть не чище. Наполнив их пальмовым вином, хозяин провозгласил:
- Выпьем, сегодня население Ханипы уменьшится на одного человека! Вам не нравятся болезни? Но ведь они приносят ту же пользу, что в Европе войны. На свете слишком много людей. Болезни, как и войны, уменьшают опасность перенаселенности. Выпьем за болезни!
Он с громким хохотом заключил свое рассуждение, выдающее сторонника философии сверхчеловека, и налил себе еще вина.
- Не обращайте внимания на его слова, - сказал священник, появившийся из ниоткуда. - Он свихнулся. У него даже справка есть. Один раз из Ривьера сюда вызвали жандарма с шестью помощниками, чтобы его унять. Они его так боялись, что связали руки и ноги.
- Да здравствуют сильные! - вдруг заорал мулат. - А сейчас пойду топор точить!
- Вам здесь нельзя оставаться,- строго сказал священник, обращаясь к Акимцеву. - Сюда правительство ссылает неизличимо больных. Вот уже три года подряд.
- А как же Вы, святой отец?
- Я должен быть с моей паствой, - падре тяжело вздохнул. - Пойду, прослежу, чтобы он себе не навредил как прошлый раз. Прощайте, и храни Вас Бог!
Эта удручающая сцена угнетающе подействовала на отряд, а его командир не решился оставить раненых и слабых. Он приказал своим людям набрать воды и немедленно покинуть деревню. Отряд медленно двинулся по крутой тропе на восток. Пройдя километр, колонна достигла пригорка, где находилось заросшее лесом католическое кладбище, обнесенное проволочном изгородью. Метров триста метров в ширину, почти столько же в длину. Ворота из некрашеного цемента. Прогнившая деревянная створка валялась на траве. Прямо перед нами высилось трехметровое распятие, за которым строгими рядами протянулись сотни могил. На большинстве - подгнившие деревянные кресты, но попадались и каменные плиты, ржавые ограды. В глубине погоста у развалившейся капеллы покоились в больших цементных склепах два миссионера. Акимцев приказал вскрыть их. В один из них сложили лишнее оружие и лодочные моторы, а в другую лодки и часть снаряжения. Через час колонна двинулась дальше. Почти сразу за кладбищем находилось плато, с которого был виден краешек Атлантики. Внизу простиралась долина реки Зангаро. Виндубрюкке нельзя было разглядеть, потому что его скрывали складки местности с густым лесным покровом. Старший лейтенант развернулся и увидел, как на восток тянулась нескончаемая цепь Хрустальных гор. Акимцев достал ракетницу, тщательно зарядил её и выстрелил вверх... Отряд двигался всю оставшуюся часть дня и остановился на привал уже в предгорьях Хрустальных гор. Здесь их догнал Рамон. Склонившись над картой, они стали планировать переход через горы.
- Если мы выступим до утренней зари, то к вечеру будем на перевале...
Дженсен аккуратно возился с миной, когда невдалеке заработал пулемёт.
- Ты что делаешь, Аб? - закричал он. - Так можно оставить меня заикой.
- В кустах на том берегу что-то сверкнуло!
- Где? - Дженсен аккуратно снял растяжку и подошёл к "виллису". - Смит, вызывай Джи-пять! Доложи: обнаружен противник. Требуется подкрепление.
