Якудза - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" (читать книги полностью .TXT) 📗
— Привычка, — усмехнулся человек.
В том месте, где у затененного лица должны были быть губы, на секунду приоткрылась едва заметная черная щель. — Этому здесь тоже учат. Хотя… сомневаюсь, что с тобой случится приступ безудержного восторга, если ты увидишь мое лицо.
Серая щель снова слегка шевельнулась.
— Очень надо, — проворчал Виктор. — Ты лучше скажи, мы тут надолго обосновались?
— А ты куда-то торопишься? — поинтересовался человек…
Когда Виктор стал владельцем магазина и у него появилось некоторое количество свободного времени, он неожиданно обнаружил в себе любовь к чтению. В принципе эта любовь имелась всегда, но жизнь складывалась так, что постоянно было не до того. А тут, что называется, «прибило».
Он начал читать все подряд, вначале подбирая книги абсолютно бессистемно. То, что не нравилось, отбрасывал после первых страниц, то, что нравилось, — дочитывал до конца. Позже стал более разборчивым, выискивая книги понравившихся ранее авторов или строго на интересующую тему. Япония, Китай и боевые искусства Востока пришли несколько позже. Вместе с навязчивым напоминанием о предложении заняться ими всерьез и надолго.
До этого же как-то один знакомый порекомендовал ему «Алису в стране чудес». Сначала Виктор отбрыкивался, мол, сказок я еще не читал, делать больше нечего. Но знакомый настоял, и Виктор из принципа дочитал этот бред до конца. Дочитал, плюнул, отбросил подальше в пыльный угол, представляя, что он выскажет назавтра тому знакомому… и задумался.
На предмет того, а как бы он себя вел, забрось его судьба в тот дурдом заместо Алисы.
Нарисовались две альтернативы. Первое — трёхнуться с ходу крышей. И второе — не заморачиваться, не рефлексировать, принимать реальность такой, какая она есть. Потому что глупо плыть против течения — толку ноль, только из сил выбьешься. А ежели расслабиться и положить на все с пробором — глядишь, и вынесет куда-нибудь в места, где окружающий дурдом не так очевиден.
Виктор расслабился и бросил ленивый взгляд в сторону затененной реинкарнации японо-чеширского кота. Только сейчас, слегка отогревшись в коконе из на удивление теплого восточного матраса-одеяла, называемого футоном, он понял, насколько сильно замерз.
Рядом с ним валялся чудом уцелевший кусок вчерашней змеи, серьезно помятый каменной плитой, но еще вполне годный к употреблению. Виктор выпростал руку из кокона, зацепил едва гнущимися пальцами шмат полураздавленного мяса и запихал себе в рот.
— Не-а, — промычал он, с аппетитом жуя холодную змеятину. — Времени навалом.
Человек у стены снова усмехнулся.
Виктор подумал, что он, наверно, окажется очень обаятельным, когда морду из тени вытащит. Типа Афанасия, упокой кто-нибудь его душу. Они все обаятельные на редкость, люди из «своей жизни». Что Стас, что Афанасий, что местами затененный тип, сидящий напротив. Только те обаятельные померли, а этот жив пока, щерится…
Солнце лениво перевалилось через край каменной трубы, растворив оранжевым лучом тень на лице человека.
Нижняя челюсть Виктора двинулась еще раз-другой, по инерции перемалывая мясо многострадальной рептилии, — и, остановившись, медленно отвисла книзу.
У человека напротив не было лица.
Вернее, лицо-то у него было. Но оно было… ненастоящим. Словно кто-то содрал с него кожу и, вылепив из презервативной резины точную копию кожного покрова, натянул ее на голый череп.
Возможно, этот эффект был бы менее заметным на несколько большем расстоянии, но Виктор сидел в пяти метрах от собеседника, освещенного яркими лучами только что проснувшегося солнца.
Резиновые губы человека скривились в жуткое подобие улыбки.
— Ты жуй, не отвлекайся, — посоветовал он. — Змея хабу весьма полезная для организма тварь. Конечно, в случае, когда ты ее грызешь, а не она тебя.
Виктор по инерции повиновался. Дожевал кусок, проглотил и с усилием отвел взгляд в сторону. Жуткое ощущение. Словно со статуей из музея восковых фигур разговариваешь.
«Стас с Афоней померли, а этот… зомби, что ли?..» — пришла в голову не очень связная мысль.
— Ты не ответил на вопрос, — жестко сказал человек, перестав ухмыляться.
— Это ты о чем? — машинально спросил Виктор, еще не пришедший в себя от увиденного.
— О том, кто ты такой и какого хрена тебе здесь надо.
Голос человека странным образом распространился по помещению. Словно глухие каменные стены, многократно приняв и отразив звуки такого же глухого голоса, перемешались с ним в тяжелую, однородную массу, и вся эта масса вязко легла на плечи Виктора. И от этого жутковатого ощущения ему очень захотелось вжаться в пол, просочиться в щель между плитами, стать маленьким и незаметным…
Ощущение было мимолетным. Накатило-прошло. Но оставило воспоминание. И мысль о том, что бы могло быть с Виктором, продолжи человек давить голосом еще хотя бы с минуту.
Виктор тряхнул головой, отгоняя наваждение.
«Страна чудес, — напомнил он себе. — Хочешь выжить — плыви по течению. А лучше сам стань этим течением, если получится».
И рассказал всё.
Человек слушал не перебивая. И не двигаясь. Солнце уже прокатилось по небу на достаточно приличное расстояние, таща за собой унылые тени каменного мешка, а человек словно задеревенел там у стены в позе будды, неожиданно подстреленного из-за угла во время медитации.
Виктор замолчал.
Вокруг повисла абсолютная тишина, которую, казалось, при желании можно было потрогать руками.
Сложенная из древних глыб серого песчаника труба уходила слишком глубоко под землю, и какие-либо звуки сверху не достигали дна. Виктор слушал лишь собственное дыхание да легкий звон в ушах от давления крови на перегруженные эмоциями мозги.
Человек у противоположной стены, казалось, не дышал вовсе. Он сидел, прислонившись неестественно прямой спиной к древней каменной кладке и прикрыв веки, лишенные ресниц, морщин и едва заметных складочек, свойственных человеческому лицу.
«Может, помер? — мысленно предположил Виктор. И тут же поправил сам себя: — Вряд ли. И Александра, и Стас, помнится, частенько впадали в такой вот коматоз, когда собирались сделать какую-нибудь пакость. Интересно, что этот уродец сейчас замышляет?»
«Уродец», словно почувствовав пристальный взгляд Виктора, открыл глаза. Словно пушечные порты у древнего фрегата поднялись — раз! — и два беспросветно-черных дула уставились в лицо Виктора.
Виктор невольно поежился. Ну и взгляд…
— То есть ты хочешь сказать, что своими руками убил человека, который принадлежал к Нинкёдан и с детства тренировался в Школе нинпо? [37] Также из твоего рассказа следует, что какая-то девчонка пообещала тебе кучу денег за то, чтобы ты соизволил поехать в Японию обучаться в этой Школе, и при этом преподнесла тебе в подарок дайсё примерной стоимостью со средний американский небоскреб. После чего ты каким-то волшебным образом был похищен на вертолете из международного аэропорта, миновав таможню и уйдя от полицейского преследования.
Человек замолчал, продолжая немигающим взглядом сверлить лицо Виктора.
К неприятному ощущению, которое вызывал этот взгляд, прибавилось чувство, что он сейчас выглядит в глазах этого зомби полным идиотом. Странно, но именно этого сейчас почему-то не хотелось, хотя уже весьма долгое время ему было в принципе наплевать, что думают о нем другие хомо сапиенсы.
«Так-так, Виктор Лексеич. Осталось только начать доказывать дяде с резиновой мордой, что ты не брешешь, — и все, приехали. Как вариант можно поскулить, встать на задние конечности и виртуально покрутить хвостом. Ну уж нет, хренушки тебе, мил-человек. Презерватив на голове еще не повод для настолько глубокого прогиба».
— Не хочешь — не верь, — равнодушно пожал плечами Виктор. — Других версий у меня все равно нет.
— Не верю, — покладисто согласился его собеседник. — Итак, теперь разберемся, что мы имеем в активе. А имеем мы следующее.
