В поле зрения (СИ) - Айдарин Николай (книги бесплатно читать без .txt) 📗
— Да, любой…
Мне показалось, или она сделала ударение на «не виноват»? Да даже не просто ударение — она буквально вдолбила кувалдой эти слова мне в уши. Её запугал замминистр? Действительно он на самом деле убил своего сына? Нет, Ник, все это чушь, ты пытаешься убедить себя в том, что преступник — вовсе не преступник! Ты за эти несколько часов знакомства с ним, пребывания в его квартире, ты сблизился с ним, начал ему сочувствовать, а этого делать нельзя! Иначе ты будешь сомневаться в каждом маньяке, которых ты поймаешь в дальнейшем, и рано или поздно один из них всадит нож тебе в спину, пока ты будешь пытаться понять его. Это неправильно. Тем более, есть улики и личное признание самого Димы. А его мысли объясняются просто — он же наркоман, Ник. Его близкие это подтверждают, найденные тобою улики это подтверждают.
— Я даже не представляю, каково сейчас Евгению…
Я её уже не слушал. Мир вокруг меня поплыл, краски стали тусклыми, звуки притихли, все замедлилось, лишь отчётливо билось моё сердце о ребра, перекачивая горячую кровь по организму и отдавая эхом в голове.
— … потерять обоих сыновей разом…
Тум! Тум! Тум! Я покачивался в такт ему, я чувствовал, что начинаю проваливаться во тьму, ещё немного — и потеряю сознание. Наверное, я перенапрягся тогда с чтением мыслей Димы, и сейчас мне из-за этого становится хреново. Тум! Тум! Тум! По! Мо! Ги! Те!
— Коля? — встревоженно спросил откуда-то издалека Паша. — Что с тобой? Тебе плохо?
По-мо-гите! Это слово носится по голове, больно ударяясь о стенки черепа. Мысли еле ворочаются, горло словно тисками сдавило, лёгкие горели, грудь вздымалась, всасывая спёртый сухой воздух, а я все равно задыхался. Ещё немного…
Меня отпустило.
— Все в порядке, — я закашлялся.
Взвыла сирена, динамик прямо над ухом выплюнул голосом дежурного:
— Всем сотрудникам, код четырнадцать, повторяю, код четырнадцать.
Камеры! Наумов-старший! Наумов-младший! Вот дерьмо! Вот что со мной было! Я «словил» одного из них! Кто-то пытался задушить другого, но кто?
Мы вскочили с мест и быстро побежали к камерам, за нами с Пашей по пятам бежали те патрульные из зала. Сверху тоже доносился топот чьих-то ног, но сейчас здание было почти пустым, работали только приёмное окно и несколько патрульных, да я с Пашей, так что на сигнал тревоги народу прибежит немного. Обычно нас здесь больше, но камеры пусты, и охранять некого.
Дмитрия мы встретили по пути. Едва он увидел нас, как резко сменил направление и побежал в сторону лестницы на верхние этажи.
— Я держу его! — крикнул Павел и прыгнул на Дмитрия, намереваясь просто свалить его на пол и скрутить.
Рывок вышел отличный, Павел пролетел пару метров и сбил его с ног, тут же пытаясь взять его в захват.
— Не раньте его! — послышался позади меня ослабевший голос Наумова-старшего.
Я обернулся.
Тот бежал к нам, постоянно сильно кашляя, то и дело опираясь о стену и потирая свободной рукой шею.
Ну зачем, зачем ты это сделал, Дима? Все так хорошо шло, тебе ведь могли и срок маленький дать, ты бы его весь провёл в лечебнице, избавляясь от зависимости. Это же лучше чем тюрьма!
— Коля, я держу его! — с усилием выдавил Павел. — Давай браслеты!
— Уже! — я наклонился над ними, достал из-за пояса наручники и защёлкнул их на запястьях Димы.
Те были холодные и липкие от пота. Уже началась ломка? Да что же это за препарат такой? Сколько он его не принимал? Половину дня?
— Поднимаем его! Раз, два, три!
Все-таки он слишком лёгкий, мы его без труда поставили на ноги.
Дмитрий, едва увидев отца, забился в истерике и попытался вырваться. Павел, вовремя заметив это, снова обхватил его, сделав захват и подняв локти Димы за его спиной так высоко, что тот взвизгнул от боли.
— Как ты можешь так поступать? — спросил у него подошедший, наконец, Евгений.
Его бычья шея горела не хуже новогодней ёлки, он продолжал кашлять, но уже значительно меньше.
Но стоило оказаться Евгению рядом с Димой, как тот тут же ударил его ногой в пах, затем подпрыгнул, заваливаясь спиной на Павла, и со всей силы оттолкнулся прямо в воздухе от Евгения. Евгений, лишь начав сгибаться от удара, отлетел назад, упав на стоящих позади него его же солдат. Те попытались поймать замминистра, но только упали вместе с ним, создав толкучку и не позволяя перешагнуть через себя подбежавшим полицейским — узость коридора просто не позволяла этого сделать. Павел же упал на меня, больно придавив мне ногу, я тоже упал на пол. В какой-то момент, на моей ноге оказалось сразу два человека, но Дима быстро вырвался из объятий Павла, перекувыркнувшись через голову, я попытался схватить его руками хотя бы за одежду, но удачно попал на оголившуюся лодыжку.
— Держу! — крикнул я Павлу.
Тот попытался встать побыстрее, но получил другой ногой Димы по голове, и приземлился обратно, снова на мою ногу. Боль была очень сильной, но я лишь сильнее сжал руку, не позволяя Диме вырваться. Внезапно моя рука просто соскользнула с его лодыжки, я попытался схватить его снова, но тот уже отпрыгнул в сторону и побежал вверх по лестнице, поэтому моя рука схватила только пустоту.
Павел наконец-то встал, помог подняться мне. Массивный заместитель министра все ещё валялся на солдатах, преграждая всем проход.
— Что за черт? — возмущённо воскликнул Паша, глядя на мою руку.
Мы вместе побежали вслед за Димой. Я немного прихрамывал, но Паша мне здорово помогал.
— Руки у меня слабые, — извинился я за то, что не смог удержать Диму ещё хоть немного.
— Я не об этом. У тебя вся ладонь в какой-то хрени!
— В смысле? — не понял я и посмотрел на ладонь.
Та была полностью покрыта какой-то прозрачной, скользкой слизью. Это ещё откуда? Неужели с Димы?
— Фу, блевать тянет с неё, — я с отвращением вытер руку о стену.
Мы поднялись на второй этаж и стали решать, куда же направился Наумов-младший — по этажу, или наверх, пока не обнаружили на лестнице пятна слизи.
— Что за хрень? — спросил Павел, перешагивая через скользкую субстанцию.
— Похоже, это с него, — ответил я. — Так рука у меня и соскользнула.
— Он что, мутант какой-то?
— Кто его знает.
Спустя ещё этаж мы нашли наручники, валяющиеся на лестнице в ещё одной большой луже слизи. Браслеты были не расстёгнуты.
— Не нравится мне это, Коль, — немного нервно пробормотал Паша.
Наконец, мы ввалились на крышу.
Ветра на улице не было, но изо рта валил густой пар, было темно и очень холодно, пробирало аж до костей. Я пожалел, что оставил куртку в кабинете, намереваясь вскоре вернуться за ней, а свитер и тонкая рубашка под ним спасали довольно слабо. Единственное что — рука, которую я испачкал в странной слизи, почти не мёрзла, слизь её защищала от мороза. Но все равно, лучше бы её смыть поскорее и продезинфицировать чем-нибудь убойным, кто его знает, что это за штука, может, она токсична…
Дима метался по крыше в поисках пожарной лестницы или чего подобного, что помогло бы ему спуститься, но направление он выбрал неверное — путь к лестнице мы ему преградили, и плавно наступали, пододвигаясь к нему все ближе и ближе, словно к загнанному зверю. Он пятился, оставляя после себя особенно скользкий на морозе шлейф из бесцветной вязкой жидкости, обильно стекавшей с его тела.
— Нет! Не подходите! — кричал он. — Только не отдавайте меня ему!
— Спокойно, Дим, — я, как меня учили, показал свободные руки, безо всякого оружия. — Все в порядке, никто тебя не собирается никому отдавать.
— Прошу! Пожалуйста, не надо!
— Вот говно! — тихо прошипел мне Павел. — У него пистолет в руке!
Точно. Правый рукав насквозь промок от слизи и сильно вытянулся, скрывая почти всю ладонь, поэтому наружу торчал только неприметный во тьме чёрный ствол.
— Твой? — спросил я шёпотом у Паши.
— Нет, нам нельзя его вносить в камеры!
Я похлопал себя по кобуре — так и есть, это мой. Должно быть, я его обронил в потасовке, а он его подобрал. Или же вытащил тайком, как тогда, в номере. Все оборачивалось очень плохо.