Истории, рассказанные шепотом. Из коллекции Альфреда Хичкока - Эллин Стенли (книги регистрация онлайн .txt, .fb2) 📗

Полицейские еще немного посовещались, а затем Лазир отвез меня к зданию суда, где я оставил свой автомобиль. На прощание он сказал:

— Мы придумаем что-нибудь похлеще, и тогда я вам позвоню. Наверно, вы захотите посмотреть, чем все кончится.

Я покорно отправился в Лодердейл.

Несколько дней спустя, ясным воскресным утром, Лазир позвонил мне домой и заявил:

— Если хотите дописать свой репортаж, собирайтесь поживей и выезжайте прямо сейчас.

— Вы его поймали?

— В некотором роде. — Я услыхал в его голосе угрюмую иронию. — Он загнал свою машину в канал рядом с шоссе номер двадцать семь, милях в двенадцати к югу от Окиланты. С часу на час пригонят кран и вытащат его оттуда. Водолаз сказал, что они с девчонкой все еще там. Об этом уже говорили по радио, в новостях. Водолаз проверил номера — его. Как в прошлом году. Он и менять их не стал.

Я не терял времени даром. Найти нужное место оказалось нетрудно. По обе стороны шоссе стояли машины — их было не меньше сотни. Полицейский из дорожной инспекции попытался меня спровадить, но, когда я показал ему карточку репортера и сообщил, что явился по вызову Лазира, он разрешил мне припарковаться рядом с патрульным автомобилем почти у самого места происшествия.

Я заметил Лазира на берегу канала и подошел к нему. Крупный мужчина с аквалангом и в ластах готовился к погружению с крюком от подъемного крана.

Лазир поздоровался со мной и объяснил:

— Первый раз она у него сорвалась, так что теперь он хочет прицепить якорь к заднему мосту. Она на глубине двадцать футов, лежит в иле на левом боку.

— Он что, потерял управление?

— Трудно сказать. Нам сообщили сегодня утром. Один малый летал тут на аэропланчике — просто от нечего делать, параллельно каналу, а вода была как зеркало. Он и увидал что-то на дне, потом посмотрел еще раз, засек место — напротив вон тех трех деревьев, — отправился домой и позвонил нам, а мы часов в девять прислали сюда водолаза. Я сам к десяти приехал.

— Наверное, не такого конца вы хотели, сержант.

— Да уж какое там. Это было соревнование между ним и мной, и я хотел поймать его, вот и все. Одно хорошо — никто теперь не будет гонять по ночным дорогам.

Я огляделся. Красно-белый подъемный кран на специальных опорах стоял у самого берега. Двое санитаров, прислонившихся к карете «Скорой помощи», курили и лениво переговаривались. Машины, идущие по шоссе, притормаживали, но дорожный инспектор махал им жезлом, веля проезжать дальше.

— Смотрите, вон его компания собралась, — сказал Лазир.

Только тут я заметил, что стоящие на обочине машины в большинстве своем весьма необычны. Судя по номерам, они приехали из полудюжины разных округов. Здесь было много больших, ярко раскрашенных, странного облика чудищ, по конструкции напоминающих «Особую модель КМ», но совсем другого дизайна. Все это смахивало на сборище каких-то марсианских зверюг. Я увидел грязные «седаны» без крыльев, с намалеванными на дверцах цифрами, — они напомнили мне тридцатые годы, хотя двигатели у них под капотом явно были современными. Другие машины, на первый взгляд вполне обыкновенные, имели необычно низкую посадку; щербины на бамперах, когда-то покрытых детройтским хромом, были аккуратно заделаны свинцом.

Как и сами машины, приехавшие на них тинейджеры словно принадлежали к другой расе. Они собирались кучками, потом эти кучки распадались и возникали снова. Работали приемники, настроенные на десяток разных станций. Ребята пили коку, плотными группами сидя на автомобилях с открытым верхом, и то и дело переходили от машины к машине. На всем этом был какой-то странный налет, карнавальный, но с примесью торжественности. Время от времени кто-нибудь заводил мотор — он оглушительно взревывал, а потом сразу же утихал вновь.

Длинные волосы девушек блестели в солнечных лучах. Выше пояса на них были опрятные блузки, а то и просто купальники. На их лицах было написано уверенное спокойствие, всеприятие, странным образом дисгармонирующее с легкомысленностью их вызывающе тесных шорт, эластичных штанов, джинсов. Все парни были худые, причудливо подстриженные, с высокими квадратными плечами; они двигались грациозно и лениво, как молодые камышовые коты. Некоторые пары медленно танцевали, с замороженной официальностью глядя друг другу в глаза, но не обнимаясь, — блестящие волосы качались на солнце, бедра девушек выписывали стилизованные церемониальные па танца, похожего на твист.

Дальше по обочине собралась более многочисленная группа. Какой-то юноша брал на гитаре неторопливые аккорды, девушка рядом с ним выстукивала резкий, сбивчивый ритм на сдвоенных барабанчиках. Еще один парень гнусавым, тонким голосом напевал под музыку стихи, по-видимому сочиняя их на ходу: «Джо Ли, садись за руль и лети,// Джо Ли, бери в руки руль и лети,// Колеса бегут, а луна плывет». Исполнителей обступили неподвижные, сосредоточенные слушатели.

Потом я услышал визг лебедки. Казалось, по мере того, как утихали другие звуки, этот становился все громче. Ребята начали приближаться к подъемному крану. Они образовали большой молчаливый полукруг. Туго натянутый, медленно движущийся трос под углом уходил в покрытую солнечными бликами черно-коричневую воду.

По шоссе прогрохотал грузовик, на мгновение заглушив скрип лебедки.

— Теперь не сорвется, — сказал мужчина на берегу.

Сначала под водой, у самого берега, что-то блеснуло серебром. Затем над поверхностью показались концы больших изогнутых хвостовых плавников, за ними широкий задний бампер, потом край земляничной кабины. Там, где не было водорослей и пятен грязи, краска сияла как новая. Со стороны ребят, окруживших подъемный кран, донесся общий вздох; они начали тихо переговариваться, зашевелились.

Кран продолжал вытягивать машину, и вскоре из нее полилась темная вода; когда уровень воды внутри понизился, я увидел сквозь заляпанное окно два бесформенных кома — это были тела парня и девушки, сидевших бок о бок, все еще пристегнутых ремнями к сиденьям.

Больше я смотреть не стал. Лазир был занят, так что я сел в свою машину, развернулся, поехал домой и налил себе выпить.

В тот же день, примерно в половине четвертого, я засел за статью. Она должна была появиться в следующем воскресном номере. Я работал над ней до двух ночи. От меня требовался материал всего на пару тысяч слов, но писать было трудно, а я хотел сделать все как следует. Я думал убить сразу двух зайцев. Во-первых, мне нужно было подтвердить редакторскую точку зрения, состоящую в том, что наши дети ведут себя неправильно, однако в то же самое время я пытался — ради себя самого — передать в статье некий дух легенды. Эти ребята жили в своем мире, куда нам ходу не было. Все их умение, все их мечты и энергия посвящались созданию артефактов субкультуры, силы, красоты, скорости, технического совершенства — и мятежа. Наша культура давала им слишком мало, и они принялись создавать свой мир со своими обычаями, легендами и подвигами, со своей музыкой, своей этикой и моралью.

В понедельник утром я отнес статью в редакцию и оставил ее на столе Сая Уолтера. Я надеялся, что она может стать классической, лишь бы обошлось без правки. Я назвал ее «Маленький бунт Джо Ли Каддарда».

До полудня Сай ничего мне не сообщал. Потом пришел ко мне в комнату и уронил статью на мой стол.

— Извини, — сказал он.

— А в чем дело?

— Ты понимаешь, Марти, написано-то здорово. Но худлит мы не печатаем. Тебе надо было поточнее все разузнать, как ты обычно делаешь. Эксперты говорят, что эти ребята пролежали на дне канала чуть ли не восемь месяцев. Сэм по моей просьбе звонил в больницу. Восемь месяцев назад девчонка уже чуть не отдала Богу душу. Скорее всего, случилось вот что: парень заехал к ней, увидел, в каком она виде, испугался и решил срочно отвезти ее в Майами. Она даже пижаму не сняла, только свитер сверху надела. Если писать под этим углом, выходит материальчик на тему гуманизма. Я попросил Хелен сделать. Пойдет сегодня же вечером на первой полосе.