Космическая полиция (трилогия) - Дуэйн Диана (е книги txt) 📗
— Садимся, — сказал Джосс. — Гляди, вот и «Хилтон».
— Это вон та хреновина в виде двух шаров и…
— У тебя одно на уме! — взорвался Джосс. — Да, это он.
— Да нет, я просто на тот случай, если понадобится тебя найти.
— Боже упаси! — ответил Джосс. — Осталось тридцать секунд.
— Готов, — ответил Эван. Корабль выправился, встал на нижние двигатели, затем устремился вниз, и город словно бы поднялся на дыбы. Экран сбоку от Джосса показал вертикальную проекцию их посадки, посадочную площадку, в точности совпадавшую с ориентационной сеткой «Носухи». «Носуха» остановилась, над площадкой взметнулась розоватая пыль. Они стояли на подпорках под лиловым, усеянным искрами звезд дневным небом, а вокруг опускалась пыль при тяготении в 0,3 g.
— С прибытием на Марс, — тихо произнес Эван.
— На вечеринку! — отозвался Джосс, вскакивая с кресла, едва успев отстегнуть ремень, и бросаясь в коридор за баулами.
Эван улыбнулся, встал и пошел надевать сьют.
Они проследили, чтобы «Носуху» устроили в одном из подземных «гаражей», куда с посадочной площадки добирались при помощи лифтов или по пандусам. Поставили корабль на голосовой код, отметились у дежурного и, отказавшись от немедленного таможенного осмотра, пошли по подземному коридору, который тянулся примерно на полмили, в иммиграционный отдел Уэллса.
Для людей со значками Солнечного патруля иммиграционный контроль — всего лишь формальность, так что прошли они его быстро, под обычными взглядами туристов, стоявших на проверку тремя длинными очередями в немного обветшавшем блочном куполе. В униформе был один Эван, если таковой считать его сьют. Ему не было необходимости носить сейчас и здесь форму, но он подумал, что так, на себе, будет легче нести его багаж. А еще он хотел, чтобы сьют был с ним в Верхнем Сайденхеме. «Несчастная разборная оболочка, всего-то», — подумал он. Остановившись у стола, он постучал пальцем по значку, и Джосс тоже показал усталому иммиграционному чиновнику свой значок. «Надеюсь, им хватит деликатности не слишком смеяться», — подумал Эван. Туристы же пялились на него так, словно он был инопланетянином. Истории о сьютах и людях, которые их носят, уже давно стали прямо-таки легендами, и, несомненно, многие считали, что у сьюта снаружи ядерное оружие, а внутри — чокнутый псих. «Ладно, — подумал Эван, — одно из двух…» Порой эти сказочки оправдывали себя… особенно если после подобных рассказов кое-кто задумывался прежде, чем стрелять в человека в сьюте.
На таможне было интереснее, чем в иммиграционном отделе. Эвану пришлось заполнять декларацию на сьют, поскольку он находился на Марсе не по службе, но у него все бумаги были уже готовы. Он протянул дискету чиновнику, с интересом глядя на Джосса и офицера, который досматривал напарника. Джоссу пришлось открыть свой баул с записями, и служительница таможни, низенькая настырная дамочка с коротко подстриженными волосами, просматривала их со слегка брезгливым видом, как садовник высматривает слизняков.
— Порнография есть? — спросила она.
Джосс широко раскрыл глаза от изумления.
— Мадам! Это было бы нарушением шестнадцати различных статей уголовного кодекса четырех планет и девяти административных округов, и я не хотел бы их вам цитировать, поскольку вы сами их прекрасно знаете. Я могу показать вам «Скуби-ду», оригинал «Одинокого Странника» и восемнадцатилетний архив песенного конкурса Евровидения, но порнографию! — Он помолчал с задумчивым видом. — Правда, вы можете предъявить обвинение за конкурс Евровидения…
— Валите отсюда, — буркнула таможенница и подтолкнула к Джоссу его баул. Он закрыл его и пошел следом за Эваном.
Эван тихо рассмеялся, когда Джосс подошел к нему.
— Наверное, она думала, что у тебя там котенок, — сказал он.
Джосс бросил на него косой взгляд.
— Ладно-ладно, — откликнулся он, — я не провозил клубнички, так что нечего на меня так вот пялиться.
Эван поднял брови.
— Слишком дорого для продажи здесь, а?
— Эван, — сурово начал Джосс, — таможенные правила…
Эван хмыкнул.
— Давай, — предложил он, — лучше поедем в отель, пока я окончательно не утратил к тебе доверия.
«Хилтон» был главным отелем в Уэллсе и вполне оправдывал свое звание. Почти половина его — старая половина — была подземной. Остальное представляло собой небоскреб в стиле возрождения ван дер Роха и было похоже на стеклянную коробочку, отражавшую окружающие здания. Они подъехали туда на маленьком монорельсовом открытом «автобусе», который катился по рельсе, утопленной в полу еще одного подземного коридора.
— Тут настоящий муравейник, — заметил Джосс, глядя по сторонам на другие коридоры, туннели и этажи.
Эван кивнул.
— У них здесь было много времени, чтобы все это выкопать, — сказал он, — да и почва под Уэллсом стабильнее в смысле марсотрясений. У них там двадцать-тридцать уровней внизу, но, похоже, дальше закапываться никто не хочет, раз уж цены на наземные сооружения стали снижаться. Конечно, людям приятнее видеть перед собой небо… Вот мы и на месте…
Они стояли у входа в гранд-отель. Внешне «Хилтон» выглядел аскетично, но вход был выполнен в духе позднего декаданса — широкие ступени, покрытые красным ковром с бронзовыми держателями, полукругом спускались к стоянке. Вокруг возвышались псевдокоринфские колонны из белого мрамора, мерцала полированная бронза, а перед сверкавшими как бриллиант стеклянными дверьми стоял швейцар, обвешанный медалями так, как мало какой из генералов, которых приходилось видывать Эвану.
Джосс окинул взглядом все это великолепие с совершенно спокойным видом. Они вошли. «Вообще у сьюта есть одно хорошее качество, — подумал Эван, — такой багаж никто не попытается у тебя спереть. Просто побоятся, что случайно что-нибудь не там нажмут и не переживут этого».
Вестибюль был обычным — белый мрамор, старинные скульптуры и вазы на постаментах, резной тик и травленое стекло. Они зарегистрировались, получили карточки и пошли искать лифт, сооружение из стекла и бронзы, похожее на ночной кошмар Тиффани [16].
— Может, лучше было остановиться в «Марриотте» [17]? — сказал Эван, когда дверь лифта закрылась за ними.
— В «Хилтоне» у нас особый тариф, — напомнил Джосс.
Эван вздохнул. Им платили хорошо, но не настолько, чтобы прожигать деньги во время отпуска.
— Наверное, перевозка всей этой роскоши влетела им в копеечку. Прикинь — около тысячи кредов за фунт…
Джосс рассмеялся.
— Когда они строили эту штуку, они считали, что этот отель станет культурно-индустриальным центром Марса, поскольку тут проводились и археологические раскопки, и горные разработки. Однако златых гор это не принесло.
— Эх-х…
Джосс осклабился. Эван давно уже отчаялся отучить его от каламбуров.
— Послушай, отель стоит посмотреть хотя бы из-за обстановки. Такого больше нигде не увидишь. Знаешь, сколько требуется времени на такую резьбу, как вот у этой стойки бара?
Лифт остановился. Они вышли в коридор, со вкусом украшенный золотом и слоновой костью и устланный таким ярким алым ковром, что тот полыхал даже в приглушенном свете. Эван еле удерживался от того, чтобы опустить светофильтры в шлеме.
— Какие номера наши?
— У нас люкс. Семьсот двадцать три.
Они нашли свой номер и открыли его. Эван вошел внутрь, поставил свой чемодан и замер.
— О нет!
— Да входи же, Эван!
Гостиная была выдержана в старинном голливудском стиле — вроде приемной в борделе. Изумрудно-зеленые бархатные шторы с фестонами, повсюду коврики цвета слоновой кости в дюйм толщиной, мебель, которая изо всех сил безуспешно пыжилась выглядеть творением во вкусе Луи XV. Эван вздохнул и огляделся по сторонам.
— Тут что, все комнаты такие?
— Думаю, некоторые еще хуже.
Эван не мог себе представить ничего более ужасного, да и не пытался.
