Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся
Наступил вечер. Уверенная, что Сорби всетаки появится, я долго не могла уснуть. Ну что ему стоит открыть портал и просто зайти – хоть на минутку. Опасность Джеку не грозила, я бы ощутила. Вот и убеждайте меня после этого, что он не обиделся.
На следующий день Кир принес известие, что стены больше нет. Одновременно с этим пропало и мое заграждение. Я смогла выйти из комнаты. А спустя два дня появился Ленси, извинился за задержку, выразил надежду, что отдых на свежем воздухе пошел всем нам на пользу, и открыл портал в Освалу. Наконецто цивилизация!
Еще три дня я просидела в общежитии, никуда не выходя. Рядом суетилась Люська – исследований лабиринта ей хватило выше крыши, и возвращаться в Аданию она не собиралась. Я почти не слезала с подоконника. Сидела, почти ни на что не реагируя, и смотрела, как начинает распускаться молодая зелень. Джек так и не зашел. Да и в Академии не появлялся, в такой близости я бы его почувствовала. Сама бы нашла его, извинилась, что ли, – все лучше, чем это выматывающее ожидание. Да вот только понятия не имела, где его искать. Даже студентам, оставшимся в Адании, в последние дни открывал портал Ленси. В ответ на мои расспросы Берта и Кир лишь загадочно молчали.
Затем мне надоело хандрить. Проснувшись очередным утром, я поняла, что пора с этим завязывать. Еще учебу наверстывать. Сложила в сумку тетради и пошла на пары.
– Корни, ты слышала новости? – влетела в комнату не в меру возбужденная Люська спустя два дня, как раз накануне выходных. – Ты знаешь, что наш принц – это совсем не принц? А принц на самом деле…
Я жестом прервала поток красноречия:
– Если верить всем слухам…
– Нет, ты не поняла! Завтра парад будет. Настоящий принц проедет по улицам, чтобы народ мог увидеть. Говорят, он такой… ух! Мы обязательно пойдем посмотрим!
Вот как. Действительно, новости… и до меня они дошли в последнюю очередь. Могли бы и… да ладно, чего уж там – счет моих претензий к Джеку просто пополнился еще одним пунктом.
– Никуда я не пойду, – мрачно пробормотала я, отворачиваясь, чтобы подруга не заметила, как задрожали губы.
– Да ты что! – Моя соседка даже застыла от подобного кощунства. – Конечно, пойдешь!
А я попыталась представить. Картина маслом. Вот едет, значит, наш принц на белом коне… или не на белом… или вообще в карете… Нет, наверное, все же на коне, чтобы лучше видно было. Посматривает благосклонно на людей, кивает, ручкой машет. В бедных районах еще небось денег побросает… А тут я. В толпе орущих и хихикающих поклонниц. И ведь почувствует, зараза, что я рядом. Не сможет не почувствовать. И что дальше? Повернется, улыбнется, ручкой свысока помашет? Или даже не посмотрит? Уж и не знаю, что лучше. Я сердито топнула ногой. Пользуясь тем, что Люська вышла, сделала то, что запрещала себе все последние дни. Достала почмаг и послала Джеку короткое сообщение: «Козел!» Вместо ответа в ящике появился маленький синий цветочек. Я повертела его в руках, затем распахнула форточку, со злостью выбросила растение наружу, а потом заперлась в ванной, чтобы без помех поплакать.
На парад я пойти все же согласилась, но довольно быстро провернула нехитрый трюк – попросту затерялась в толпе. Я и так уже решила, чем займусь в выходные. Надо и для своей принцессы внешность подобрать. И кто мне в этом еще поможет, как не Берта?
– А что же на принца поглазеть не пошла? – промурлыкала Берта, томно потягиваясь. В этот раз я застала приемную мать еще в постели.
– Поздно легла? – попыталась я тоже съязвить в ответ. Но женщина столь мечтательно в ответ закатила глаза и потерлась щекой о подушку, что я проглотила окончание фразы.
– Встретила старого друга, – довольно сообщила она. А я смутилась, поняв, что пришла бы чуть раньше и вполне могла застать этого «старого друга» прямо здесь. – Так что там с парадом? Разве тебе не интересно посмотреть?
Берта подмигнула мне, перекатилась на спину, одновременно заворачиваясь в простыню, и, изящно покачивая бедрами, проплыла мимо меня в ванную, затем обратно. Позвонила в колокольчик, велев служанке принести нам кофе.
– Ничего, как раз ято еще насмотрюсь, – ехидно процедила я и добавила: – И как ты вообще себе это представляешь?
Я кратко пересказала свое видение происходящего – ну… принц на белом коне, снисходительно поглядывающий на нас смертных, и все такое. Берта громко фыркнула.
– Действительно, – подтвердила она, но, заметив все же заинтересованный блеск в моих глазах, добавила: – Не волнуйся, тебе понравится.
– Давай и мне, что ли, уже принцессу какую сделаем? – Я с легкой завистью посмотрела, как моя собеседница снова продефилировала мимо. Вздохнула. – Интересно, я смогу когданибудь такой стать? Или с этим рождаются?
– Сможешь, если захочешь, – кокетливо махнула рукой женщина, изящным движением сбрасывая простыню и набрасывая на плечи халат. – Но ты права. Пора и о себе подумать.
«Думали» мы весь день. Берта категорически запретила мне пользоваться железками, париками или, вообще упасите боги, магическими мороками. В конце концов, нам надо не только народ поразить. Меня долго отмачивали в ванне, растирали пахучими маслами, мяли в несколько рук, делали маски и обертывания… Я окончательно разомлела. А слушая слегка неприличные рассказы Берты, еще и раскраснелась. В итоге посмотрев в зеркало, я вдруг заметила тот самый взгляд – томный, с легкой чертовщинкой, который неоднократно замечала у Берты, но никогда у себя.
– Запомни это состояние. В крайнем случае, думай не о том, что происходит вокруг тебя, а о том, что ты сделаешь со своим мужчиной потом, наедине. – Берта очередной раз подмигнула, а я зарделась. – И не забудь поделиться с ним ощущениями. Зря, что ли, природа эмпатией наградила.
Затем меня учили двигаться.
– Ну же, милая, ты же Актриса. Включи наконец мозги. Неужели так сложно просто повторить движение? Руку – плавнее. Плавнее! Она у тебя из одних локтей состоит?
Повторить было не сложно. Сложно сделать так, чтобы движение выглядело настолько естественным, словно действительно шло из глубины души. Вот как у Берты.
– Да что же ты делаешь? Принцесса – юная девушка, чистая, светлая и невинная. Отработанные ранее взгляды для принца побереги. А вот двигаться будешь перед всеми. Вот так томно выгибаться станешь вечером, перед Джеком, а сейчас мне нужна легкость, изящество, женственность! Ты у нас распускающийся бутон розы. Незачем окружающим знать, что он уже слегка сорванный. Истончай фигуру! Вверх тянись! Не задирай нос, тянись макушкой. Смелее, смелее, все равно он тебя выше.
Когда наконец дошли до самой внешности, точнее, лица… мне уже не хотелось ни принцессы, ни принца, ничего… Лишь бы в покое оставили. Тем не менее Берта все же заставила доработать образ.
– Ты и так нравишься Джеку – оставайся похожей на саму себя, по крайней мере на ту себя, которую он чаще видит. Только лицо сделаем чуть утонченнее. Нос поуже. Снизу щеки подбери. Вот так. Губки бантиком и чуть пухлее. Отлично. Приподними брови. Скулы резче обозначь. Кстати, ты заметила, что у тебя подбородок Кира? Ну достаточно.
Неплохо получилось. Я все еще была похожа на себя – и в то же время уже не я. Принцесса! Благородная и утонченная!
Благодарно чмокнула в щеку Берту и поскорее смылась. Сил больше не было терпеть.
– Завтра чтоб явилась! Будем закреплять полученные результаты, – музыкально засмеялась мне вслед женщина.
А в общаге… меня заждалась Люська. Которая успела уже на кухне с девчонками во всех подробностях обсудить и принца, и само мероприятие и теперь с нетерпением ожидала моего возвращения, чтобы повторить еще и со мной. «Надеюсь, тебе там икается», – мстительно подумала я, представив лицо Джека.
У меня не хватило духу сказать подруге о своем трусливом бегстве, поэтому я посетовала на толпу, разделившую нас, и… да, конечно, я была на празднике, вместе со всеми толкалась среди людей, только вот незадача – не смогла пробиться близко к принцу, чтобы рассмотреть получше. Впрочем, как выяснилось, Люська тоже наблюдала издалека. Поэтому в деталях мужчину не рассмотрела, но компенсировала потерю тем, что успешно дофантазировала себе все, что не смогли увидеть глаза. И сейчас она с упоением расхваливала статного красавца с горящим взором… ужас какой… Пойти, что ли, Версу пожаловаться?
