Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
— Полагаете, никто из очевидцев не проговорится? — усмехнулся я.
— Конечно, нет, — фыркнул он. — За своих людей я ручаюсь. Возницы тоже промолчат, я им хорошо заплачу. А если кто-то что-то и сболтнет, то… Сын решил пошутить надо мной и едва не поплатился жизнью — я метко стреляю. Только и всего. Ну а настоящий Стрелок растворился в дожде, он все-таки не человек, как вы помните.
— Интересные у вас понятия о правосудии, — пробормотал я.
— Да. Могу еще выпороть Рикардо на конюшне, да только он для этого уже слишком взрослый.
Тяжелый удар, от которого содрогнулась земля, заставил нас вздрогнуть.
— Плотина… — пробормотал Гонсалес, чуть не проглотив сигару. — Не выдержала…
Я же смотрел вдаль, туда, где с кактусового плато изливались водопады мутной грязной воды — уже завтра она уйдет в землю, грязь с тиной станут питательной почвой для новых поколений кактусов… Большая часть утечет по канавам, прорытым пеонами, остатки уйдут через развалины плотины — разрозненные, одинокие струи, которые снова сольются в Инстабль, каким он был прежде. Лишь бы обошлось без человеческих жертв!
О том, что погиб только один человек — новый управляющий, — мы узнали только на третьи сутки непрекращающегося дождя, когда рискнули все же поехать на разведку. Обоз оставили на холме: припасов было полно, воды тоже, двигаться с места не имело смысла.
Инженер Атль сидел на громадном валуне, курил и с огромным удовольствием глядел, как вода обтекает камни.
— Все живы, — проинформировал он. — Я услышал неладное и отвел людей подальше. Только Мигель, ну, управляющий, заартачился. Не силой же я его потащу? — Атль затянулся неизменной трубкой и добавил: — Инстабль принял его жертву.
— Уго, сознайтесь, взрывы в заброшенных штольнях — ваших рук дело? — спросил Гонсалес, оглядываясь по сторонам.
Долина представляла собой удручающее зрелище: залитая жидкой грязью и глиной, из которой лишь кое-где виднелись останки домов, черно-бурая, размокшая, блестящая от влаги, а уж какой тут стоял запах… Воды Инстабля постепенно пробивали себе новое русло в этой клоаке и уносили на равнину грязь и тину, и даже камни, что помельче. Дождь прекращаться не собирался, то приостанавливался, то припускал с новой силой, и с гор то и дело накатывались новые водяные валы. По моим прикидкам, еще два-три дня, и долина очистится если не полностью, так наполовину уж точно. Потом зарастет зеленью, в здешних краях это недолго, если есть вода.
— Конечно, чьих же еще? — невозмутимо ответил тот. — Я давно заложил там заряды, еще когда плотину только начали строить. Главное было следить, чтобы порох не отсырел, ну да это несложно. Потом оставалось только увести людей да подпалить шнур.
— Где же вы взяли столько динамита и пороха? — допытывался Гонсалес.
— Списал, — фыркнул Атль. — Бедняга Мигель, царствие ему небесное, мало что смыслил в горнопроходческой работе. Я завысил расход взрывчатки в отчетах, вот и все. Сказал, что порода очень плотная. То же и с порохом. Вдобавок, его неправильно хранили, вот он и отсырел, такая незадача! А если умеючи, сеньор, то много-то и не нужно. Говорю же, я умею слышать горы и знаю, где слабое место.
— Уго, я вас не арестую только потому, что вы спасли всю округу, — серьезно сказал Гонсалес.
— А что я такого сделал, за что нужно меня арестовывать? — удивленно спросил инженер. — Я просто спустил воду, чтобы выдержала плотина: у нее ведь не было предусмотрено аварийного сброса, хотя я предупреждал! Увы, построили ее совсем скверно, запаса прочности все едино не хватило.
— Ладно, будем считать, что вода сама пошла в штольни, а перемычки не выдержали ее напора, — вздохнул Гонсалес, снял шляпу, слил воду с полей и снова надел ее. — С рудниками что?
— С рудниками порядок, — ответил Атль. — Новые слегка подтопило, потому как меня не слушали…
— А вы предупреждали, — закончил тот. — Надеюсь, их можно осушить?
— Конечно. Только, сеньор, в этот раз хорошо бы сделать так, чтобы работники слушались старого Атля вместо приезжего управляющего. Эти горы, — инженер указал на них трубкой, — не такие, как в других местах. Я тут вырос, как и мои предки, я их знаю, а чужакам многое невдомек.
— Я думаю, этот вопрос мы решим, — кивнул Гонсалес. — Вы останетесь тут или поедете с нами? Кстати, где все рабочие?
— Я отправил их по домам, — ответил инженер. — Что им тут делать? Купаться в грязи? Так они не свиньи. Пускай лучше приведут свои поля в порядок, до осени еще можно успеть вырастить кое-что!
— Вас послушать, Уго, так это вас нужно ставить губернатором, — фыркнул тот.
— Нет, не стоит, — сказал Атль невозмутимо. — Слишком хлопотная должность. Приёмы, званые обеды… Я человек простой, я привык работать руками и головой. А губернатор пускай себе на балах сияет, лишь бы не лез не в свое дело.
— Разумный подход, — вставил я.
— Вполне. Губернатор Диас его и придерживался, — сказал инженер. — Потому и делалось при нем все по уму, а не так, как левой пятке его превосходительства захотелось.
— Осталось донести эту мысль до Санчеса, — протянул Гонсалес. — Так вы остаетесь, Уго?
— Да. Надо еще присмотреть кое за чем, — отозвался тот. — Сам доберусь, уж за меня не переживайте.
Мы отправились обратно. Я все оглядывался на Атля — он так и сидел, скрестив ноги, на большом валуне над бурным потоком под проливным дождем, курил и глядел вдаль. Потом стало возможно различить только его яркое пончо, потом и это красное пятнышко пропало из виду.
— Спасибо, до герильи не дошло, — проворчал Гонсалес. — Так-то, даст бог, все наладится… Вернемся в Кампочиту, закажу мессу и поставлю сотню свечей святому Христофору. И прикажу выстроить часовню в его честь.
Я предпочел промолчать, не то с него сталось бы пообещать назвать внука Виктором. Или Христофором. Жалко ведь ребенка!
Месяц спустя я поднимался по трапу парохода — «Атлантик», брат-близнец «Океаника», отправлялся в рейс. Носильщики таскали по сходням бочонки с отменной кактусовкой и текилой, а матросы поглядывали на меня с невольным уважением. Раз уж я оказался в этих краях, грех не пополнить запасы, тем более, я мог продегустировать напитки лично: слухи, повторюсь, тут распространялись мгновенно, и всякий рад был угостить белого шамана самым лучшим.
Однажды я так надегустировался, что взялся предсказывать будущее всем присутствующим и напророчил им столько хорошего, что меня пытались качать. Спасибо, верный Диего отбил меня у благодарной публики и силой увел спать, а по пути сообщил, что Карменсита, ну, та вдова, вторую неделю ничего не ест и страдает тошнотой. Это точно не лихорадка, жара у нее нет, как сказал доктор Алонсо. От такой новости я даже протрезвел и наутро принялся собираться в дорогу.
По правде говоря, я не отказался бы задержаться подольше, но выдерживать местное гостеприимство было не так-то легко, я ведь уже не мальчик. И так уже… хм… благословил во имя святого Христофора не одну безутешную вдову (и сдается мне, минимум половина из них вдовами вовсе не были).
Днем же нужно было заниматься делами: разбираться с наследством Хуаниты, приводить в порядок бумаги… Гонсалес порекомендовал управляющего, на которого можно было положиться. Я с радостью ухватился за его предложение: он-то знал местных куда лучше и мог наверняка сказать, кто нечист на руку. Ну а Диего я определил сторожем на асьенду. Я оставил ему мула и серого коня, и при такой должности он из босяка сделался завидным женихом, за что неустанно меня благодарил.
Тепло распрощавшись со всеми знакомыми, смутно знакомыми и вовсе не знакомыми обитателями Кампочиты, я нанес прощальный визит Гонсалесу, у которого застал все то же общество: Рикардо с Алехандрой, доктора Алонсо с супругой и инженера Атля с неизменной трубкой.
— Уезжаете? — спросил Гонсалес после ужина.
— Да, мне пора. Служба, сами понимаете, — вздохнул я.
Посмотреть бы, как расцветет прерия! Уже теперь она покрылась зеленью, но цветы только-только проглядывали.
