Око Волка (СИ) - Кузнецов Михаил "" (читать книги полностью .TXT) 📗
Джип сбавил скорость и въехал во внутренние дворы домов, стал пробираться неведомыми для любых чужаков путями. Эта странная архитектура не поддавалась пониманию Эда, ни когда он бывал в Польше, ни на Кубе, ни в Аргентине, ни Франции. Но тут, в России «странность» просто не подходило как понятие. Огромные массивы похожих как две капли воды блоков, словно сотами усеянные рядами окон были отличны друг от друга абсолютно всем. Казалось, что вот, пожалуйста, два дома — пять подъездов, пять этажей, одинаковые лоджии. Но стоит углубиться в так называемый двор домов, как тут же понимаешь, что они не просто отличаются, а абсолютно противоположны. И вот сейчас они катили с черепашьей скоростью между двумя такими полностью похожими домами, и Эд вроде привык к небрежному и в тоже время упорядоченному смежному двору, как один из домов просто искривился и пошел под углом! И это казалось таким естественным, простым. Ровные длинные дома, дворы, дороги, лестницы просто ломались в какой-то момент и шли по своему строению дальше. Улицы могли пойти зигзагами, перетекать в другие улицы, потом вытекать из них, подобно рекам, при том не менять названий. Небольшие магазинчики и ларьки вырастали в местах, где даже столбов быть не должно. Но самое удивительно, что все это устроено с колоссальным размахом еще в те времена, когда такого понятия, как экономия пространства не существовало в принципе.
Джип остановился у одного из подъездов. Над дорожкой низко нависали кроны деревьев, фонари не горели. Весь дом был погружен во мрак, как внешний, так и внутренний. Сержант велел им не мокнуть под дождем и бежать без задержек в подъезд. Видите ли, не любит грязи, этот Он. Волки в три прыжка преодолели расстояние до козырька, и Джон сразу же вошел во мрак подъезда, но Эд задержался, оглянулся на джип. Небольшая нелепая машинка словно вымерла. Двигатель выключен, салон пуст. Лицо лизнул ветерок, а вместе с ним от мертвой машины донесся стон. Тихий, почти неслышный. Эд сглотнул и побежал за наставником.
Детективы поднимались по темной и холодной лестничной клетке, то и дело, спотыкаясь обо что-то валяющееся под ногами. В редком свете молний Эд видел копоть на потолке, расписанные граффити стены с облупившейся краской. Шаги эхом пролетали по всему подъезду, но ни один шорох не отвечал на них. Чем выше поднимались, тем гуще становился мрак, и если Эд на первом этаже хоть что-то видел своим волчьим зрением, то в начале подъема на площадку пятого этажа он мог различить контуры лишь в свете молний. Пятый этаж оказался последним, и ни Джон, ни Эд не сомневались, что именно тут и жил Он. Еще раз сверкнула молния. Вспышка отразилась на барельефе одинокой двери. Эд увидел… Словно кто-то снял завесу непроглядной тьмы, и он увидел двух обнимающих друг друга мужчин, по-братски склонивших на плечи головы, словно плача в своем примирении. У правого мужчины за спиной паслись стада овец, коров, лошадей. У левого — колыхались поля ржи, ячменя, пшеницы. И обоим им одинаково светило солнце. И в солнце виделся лик, могучий, смиряющий, словно Бог. Дверь сияла средь тьмы, но не светилась. Серебро барельефа четко рисовало цвета картины, и ничуть не позволяла увидеть что-то вокруг.
Джон осторожно подошел ближе, постучал три раза. Гулко прокатились удары колокола, потерявшись в глубине залов, что таились за дверью. Эд слышал их, представлял, куда она ведет. Безусловно, Слепота Катича была лишь тенью предстоящего величия Его.
Ответа на стук не последовало.
Эда пробрала неизвестно откуда навалившаяся дрожь. Кажется, что Джона тоже. От него так и несло мокрой шерстью. Или это вонял сам Эд, поди разбери. Наставник подался вперед и еще раз постучал три раза. И снова колокол ответил на его удары.
Молчание.
В наступившей тишине было слышно, как сглотнул Джон.
Он наклонился в третий раз, занес руку, ударил…
— Да хто тама ломиса?!
Эд даже не сразу понял, что глухой и скрипучий голос раздался из-за двери. Оба волка застыли.
— Ну, хто, я шпрашиваю, тама?! — опять раздался голос.
— Мы пришли к Нему, — ответил Джон.
— Хтооо?!
— Мы пришли к Нему! Мы Его гости!
Последовала пауза.
— Щахо ты там бормощешь … — раздалось из-за двери недовольное шамканье.
Забренчали цепочки, заскрежетали засовы, заклацали замки. Массивная украшенная серебряной картиной дверь с оглушающим скрипом раскрылась, явив скрюченную окутанную тьмой фигуру. Несколько мгновений ничего не происходило, потом фигура зашевелилась.
— Штой, щищас… — проворчала она, что-то ища за пазухой.
Вот фигура достала два предмета. Чиркнула, высекая огонь из спичек, подожгла толстенную свечу. И какого же было удивление Эда, когда вместо неизвестного, странного или непостижимого привратника в свете яркого огонька показался древнейшего вида старичок. Невысокий, он горбился, укутанный в толстую шаль, был одет в обычную пижаму с надетыми на босу ногу тапочками. На изрытом глубокими морщинами, с отвисшими складками кожи лице громоздился длинный нос. На кончике носа торчала бородавка, делая его еще длинней, а на переносице поблескивали круглые очки. Он прищурил левый глаз в мнимом недоверии, чуть приоткрыл рот, обнажив редкие кривые зубы. Казалось, что вот-вот, и весь он развалится на части. Старичок приподнял свечу, освещая обоих волков сразу.
— Ну, долха молщать будим? — пробурчал старичок.
— Мы… — замялся Джон, — прибыли к твоему Господину за советом.
— Хосподину?! — Тот усмехнулся. — Ну тах табе в храм надыть, тута друхой живеть.
— Тогда, мы хотели бы видеть того, кто тут живет.
— Ты ехо видишь, дальше шахо?
— Я имею ввиду другого… жителя.
Старик состроил подозрительную гримасу.
— А хто ето ты? И хто етот друхой?
— Мы — агенты Управления, пришли с официальной миссией к живущему здесь Черному Магу, дабы получить совет, связанный с нашим делом.
Джон произнес эту фразу не торопясь, спокойно, но Эд чуял его волнение, и оно только усилилось. Или все же это Эд так воняет? Молодой волк понял, что сердце колотится где-то возле кадыка.
— Ишь ты, ахенты, — проворчал старик. Немного подумав, он махнул рукой. — Пошлите, щехо уж тут толховать.
Старичок нырнул куда-то в тень, зажег еще несколько свечек. То, что оказалось за дверью в какой-то мере поразило Эда — обычная тесная прихожая, оклеенная давно пожелтевшими газетами, с вешалками, десятками курток, неведомым чудом поместившимися на них. Под ногами путались с несколько пар разной обуви. Только волки зашли, как дверь захлопнулась, но уже без скрипа и грохота.
— Щехо эта тута… — бурчал старик, отодвигая груды обуви в сторону, освобождая путь. — Нашвинящил, паражит, а мне убирай, — он повернулся к детективам. — Ну ха, дайте ха я на ваш поближе похляжу.
Он снова поднял свечу и долго вглядывался сначала в лицо Джона, потом Эда.
— Эха хахих обормотов х нама занешло. Вы щахо это, из Америхи прихатили? Ишь, приперлишя. Шо штаршим, знаса, поховорить надобно? Ладно, тута он, ждет уж ваш, — старик зашаркал дальше по коридорчику. — За дверями-то не шразу прижнал, милки. Тямно, не видно нищахо, а щто штарший хахих-то хоштей ждал, эт я давно ужо жнаю. Но вот бывает, не вижу шо шлепу. Меня Афонашием жовут, ешли щто.
Прихожий коридорчик оканчивался узкой окрашенной в белый цвет дверью. Огонек свечи причудливо отражался в рифленом стекле, что было вставлено в середину двери. Вокруг, по стенам коридорчика так же чернели проемы.
— Он тама шидит, — Афанасий махнул рукой в сторону двери со стеклом. — Вы это, туда идите, но не бойтешся. Он вешь тахой хрожный-махущий-мудрый, но не шделает нищахо, если не дадите повода. Тах щто шмелей, ребятушхи. А я поха на хухне повожушя. Холи надобно будет — жовите.
И старичок с поразительным проворством юркнул в одну из боковых дверей. Волки постояли в кромешной темноте с минуту, прислушиваясь к звукам из-за двери, но тщетно. Тишина. Джон повернул ручку, толкнул дверь. Та бесшумно отворилась, и темный коридор залил мягкий свет нескольких свечей, стоявших прямо на полу.
