Зловещий доктор Фу Манчи - Ромер Сакс (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Несколько кратких вопросов и ответов — и в мрачном молчании мы последовали за детективом вверх по лестнице, уложенной коврами, вдоль по коридору, мимо картин и бюстов, в большую библиотеку. Там находилась группа людей, среди которых я узнал Чалмерса Клива с Харли-стрит. Он стоял, склонившись над неподвижным телом, вытянувшимся на кушетке. Другая дверь, ведшая в маленький кабинет, была приоткрыта, и я видел человека, на четвереньках исследовавшего ковер. Ощущение неловкого молчания; группа, стоявшая около врача; странная фигура, ползающая, как жук, во внутренней комнате; и то страшное, тот центр, вокруг которого разворачивалась вся эта зловещая активность, — все вместе составляло картину, которая неизгладимо врезалась в мою память.
Когда мы вошли, доктор Клив выпрямился и задумчиво нахмурился.
— Честно говоря, я бы не рискнул сейчас высказывать каких-либо предположений насчет непосредственной причины, вызвавшей смерть, — сказал он. — Сэр Криктон употреблял кокаин, но некоторые признаки не согласуются с версией кокаинового отравления. Боюсь, что только вскрытие может установить истину, если, — добавил он, — мы до нее когда-нибудь вообще доберемся. Очень загадочный случай!
Смит подошел к знаменитому врачу-патологу и завел с ним разговор, а я тем временем воспользовался случаем, чтобы осмотреть тело сэра Криктона.
Мертвец был в вечернем костюме, но на нем был старый смокинг. Он был худощавого, но крепкого телосложения, с тонкими, орлиными чертами, которые теперь были странно одутловатыми, как и его сжатые руки. Я поднял его рукав и увидел следы подкожного впрыскивания на левой руке. Я механически повернулся к правой руке и увидел, что на ней не было шрамов, но на тыльной стороне ладони имелся слабый красный отпечаток, что-то вроде мазка губной помады. Я посмотрел ближе и даже попытался стереть «краску», но, очевидно, это было какое-то местное воспаление, если не родимое пятно.
Повернувшись к бледному молодому человеку, который, по-видимому, был личным секретарем сэра Криктона, я обратил его внимание на это пятно и спросил, не было ли его раньше.
— Нет, сэр, — ответил доктор Клив, услышавший мой вопрос. — Я уже спрашивал. Вам это о чем-нибудь говорит? Должен признаться, что мне — нет.
— И мне нет, — ответил я. — Но оно очень странное.
— Простите, мистер Бэрбойн, — сказал Смит, поворачиваясь к секретарю, — но инспектор Веймаут скажет вам, что я имею право задавать вопросы. Если я правильно понимаю, эта… болезнь поразила сэра Криктона в его кабинете?
— Да, в половине одиннадцатого. Я работал в библиотеке, а он внутри, как у нас заведено.
— Дверь из библиотеки в кабинет была закрыта?
— Да, все время. Она открывалась на минуту или меньше в десять двадцать пять, когда сэру Криктону пришло письмо. Я отнес его к нему, и он в это время выглядел нормально.
— Что за письмо?
— Не знаю. Его принес рассыльный и положил к нему на стол. Без сомнения, оно и сейчас там.
— А в половине одиннадцатого?..
— Сэр Криктон вдруг распахнул дверь и с воплем бросился в библиотеку Я побежал к нему, но он замахал руками, мол, не подходи. В глазах у него горел такой… ужас ненависти. Я только успел подбежать к нему, как он упал, корчась, на пол. Он казалось, потерял дар речи, но, когда я поднял его на кушетку, он выдохнул что-то вроде: «Красная рука!» Я не успел добраться до колокольчика или телефона, как он уже был мертв!
Голос мистера Бэрбойна задрожал, произнося последнюю фразу, но Смита, похоже, что-то смущало в его рассказе.
— А вы не думаете, что он говорил о метке на своей руке?
— Думаю, что нет. Судя по тому, куда был устремлен его последний взгляд, я уверен, что он имел в виду что-то, находящееся в кабинете.
— Что вы сделали затем?
— Вызвал слуг, а сам побежал в кабинет. Но там не было абсолютно ничего необычного. Окна были закрыты и заперты на засовы. Он работал при закрытых окнах в самую жаркую погоду. Другой двери в кабинет нет, он находится в конце узкого крыла дома, поэтому туда никто не мог проникнуть незамеченным, пока я был в библиотеке. Если бы кто-то спрятался в кабинете вечером заранее, — а я убежден, что там негде спрятаться, — он мог бы выйти обратно только здесь.
Найланд Смит подергал себя за мочку уха, что он всегда делал, когда размышлял.
— Вы здесь уже довольно долго так работаете?
— Да. Сэр Криктон готовил к печати важную книгу.
— А до сегодняшнего вечера не происходило ли чего-нибудь необычного?
— Да… — сказал мистер Бэрбойн с явным смущением, — хотя тогда я не придал этому никакого значения. Три дня назад сэр Криктон пришел ко мне и выглядел очень нервозным; но у него нервы иногда шалят, знаете ли. Так вот, на этот раз он попросил меня обыскать кабинет. Ему пришло в голову, что там что-то спрятано.
— Что-то или кто-то?
— Он сказал «что-то». Я искал, но безрезультатно. Он казался вполне удовлетворенным и вновь вернулся к своей работе.
— Спасибо, мистер Бэрбойн. Мы с моим другом хотели бы вдвоем, без посторонних, на несколько минут зайти и осмотреть кабинет.
ГЛАВА II
НАДУШЕННЫЙ КОНВЕРТ
Кабинет сэра Криктона Дейви был маленький. Достаточно было беглого взгляда, чтобы убедиться, что, как сказал секретарь, спрятаться там негде. Обилие ковров, бирманских и китайских орнаментов и антикварных вещей. На камине — несколько фотографий в рамках, свидетельствующих, что богатый холостяк не был женоненавистником. Большую часть стены занимала карта Индийской империи. Каминная решетка была пуста, потому что погода была чрезвычайно жаркой, а единственным источником света была лампа с зеленым абажуром, стоявшая на заваленном бумагами столе. Воздух был спертый, так как окна были закрыты на засовы.
Смит сразу бросился к большому квадратному конверту, лежавшему рядом с пресс-папье. Сэр Криктон даже не потрудился открыть его, но мой друг открыл и обнаружил… чистый лист бумаги!
— Понюхай! — сказал он тоном приказа, передавая мне письмо. Я поднес его к носу. В ноздри мне ударил едкий аромат.
— Что это? — спросил я.
— Это довольно редкие эфирные масла, — ответил он, — которые я встречал и раньше, но никогда — в Европе. Я начинаю понимать, Петри.
Он наклонил абажур и внимательно осмотрел обрывки бумаги, спички и другой мусор, лежавший за каминной решеткой и на камине. Я рассматривал с любопытством медную вазу, которую снял с камина, когда он повернулся, глядя на меня с каким-то странным выражением.
— Поставь назад, старина, — сказал он тихо.
Удивленный, я тем не менее выполнил его приказ.
— Не трогай ничего в этой комнате. Это может быть опасно.
В тоне его голоса было нечто, от чего у меня похолодело внутри. Я поспешно поставил вазу на место и встал у двери кабинета, наблюдая, как он методично, дюйм за дюймом, просматривал все: книги, орнаменты, ящики стола, буфета, полки.
— Ну, хватит, — сказал он наконец. — Здесь ничего нет, и у меня нет времени искать дальше.
Мы вернулись в библиотеку.
— Инспектор Веймаут, — сказал мой друг, — у меня есть особые причины просить, чтобы тело сэра Криктона было немедленно вынесено из этой комнаты, а библиотека заперта. Никого не впускайте ни под каким предлогом, пока я не дам знать.
Насколько велики были таинственные полномочия моего друга, можно было судить по тому, как сотрудник Скотланд-Ярда без возражений принял его приказы. После короткого разговора с мистером Бэрбойном Смит быстро сошел вниз. В холле ждал какой-то человек, похожий на лакея без ливреи.
— Вы Уиллс? — спросил Смит.
— Да, сэр.
— Это вы слышали что-то вроде крика сзади дома примерно в то время, когда с сэром Криктоном произошло несчастье?
— Да, сэр. Я запирал дверь гаража и, случайно взглянув на окно кабинета, увидел, как он вскочил со своего кресла. Там, где он обычно сидел, когда писал, сэр, можно было видеть его тень на занавеске. В следующее мгновение я услышал какой-то зов из переулка.
