Город чудес - Беннетт Роберт Джексон (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Мгновение спустя тень исчезает, мигнув.
Сигруд хватается за радиопередатчик свободной рукой — это часть приготовлений на случай, если кто-то попытается устроить ему засаду. «От этого не будет толку здесь, так далеко от входа», — думает он. Отбрасывает эту мысль, гадает, что же делать.
А потом дрейлинг чувствует внезапное внимание, словно вся тьма в комнате повернулась к нему и начала разглядывать.
Во тьме раздается низкий, страшный стон, похожий на звук, с которым высокие деревья медленно колышутся на ветру. Его левую руку внезапно пронзает ужасная боль, как будто шрам наполняется расплавленным свинцом.
Откуда-то из дальнего угла шепотом спрашивают:
— А ты кто такой?
Сигруд опускает пистолет. Он не очень-то понимает, что делать в такой ситуации, — его не готовили к беседам со стеной тьмы, — но, с другой стороны, отвечать на вопросы он умеет.
Дрейлинг инстинктивно прибегает к легенде, которая соответствует документам в его кармане.
— Йенссен, — говорит он.
В ответ тишина.
Потом голос озадаченно повторяет:
— Йенссен?
— Да.
— И… что же вы здесь делаете, господин Йенссен?
— Ищу работу, — решительно отвечает Сигруд. — В ханастане.
На этот раз пауза длится гораздо дольше. Потом справа раздается ритмичное постукивание, как будто змея дергает хвостом. И медленно, очень медленно во тьме проступают… крошечные искорки холодного света, словно ужасно далекие звезды.
— Не уверен, что понимаю смысл происходящего, — негромко произносит голос. — Ты или глуп, или врешь, что тоже довольно глупо. — Потом, приблизившись, он продолжает: — Но ты меня призвал. Ты, или он, или вы оба.
Сигруд смотрит вниз. Круг света медленно сжимается. Дрейлинг самому себе напоминает водяную крысу, которую душит питон.
Голос шепчет:
— Ты работаешь на них? Это они тебя наняли? Скажи мне.
Сигруд понятия не имеет, о ком говорит невидимка, но отвечает:
— Нет. Я один.
— Почему ты убил Кхадсе?
— Потому что… потому что он убил моего друга.
— Хм… но ведь это было довольно трудно, не так ли? Я окружил его защитой, снабдил разными мерами. — Короткий, тихий всплеск стрекота, словно поют сверчки в огромном лесу.
Сигруд спрашивает себя: «Где я? Может, это уже и не скотобойня?» Но над ним по-прежнему висит масляная лампа.
Голос продолжает:
— Ты не должен был его выследить, не должен был ему навредить. Но все же я чувствую, что защита, которую я ему дал, в твоей сумке…
Круг света еще немного сжимается. Единственный глаз Сигруда распахивается, когда он осознает смыл сказанного. «Так это… это существо, — думает он, — и есть наниматель Кхадсе? Неужели эта тварь… Ноков?»
— И я чувствую от тебя запах, — продолжает голос во тьме, — мой собственный почерк, мой собственный список, переданный по моим каналам. Письмо. Мое письмо!
Сигруд сглатывает.
— Ты лжешь мне, — говорит голос. — Я не верю, что ты мог убить Кхадсе без помощи. Их помощи.
— Я сделал это в одиночку.
— Ты так говоришь. И все же я тебе не верю.
Долгая тишина. Сигруд чувствует, как что-то шевелится среди теней: сухой шорох, приглушенный вздох.
— Ты знаешь, кто я такой? — шепчет голос. Граница тени уже всего в нескольких дюймах от ног Сигруда. Он держится очень прямо и напряженно, стараясь изо всех сил не допустить, чтобы локоть или колено соприкоснулись с этой мрачной завесой. — Знаешь, что я могу с тобой сделать? — спрашивает голос. — С Кхадсе ты, конечно, расправился… но я способен на такое, что убийство покажется благостью.
Рядом раздается вздох. Шарканье и скрип — что-то тащат по бетонному полу. Рука так болит, что Сигруд не может перестать сжимать ее в кулак.
— Вечное блуждание в самой темной ночи, — шепчет голос, теперь с другой стороны. — Бескрайняя черная равнина под далекими звездами… Ты будешь идти, идти и идти, идти так долго, что забудешь, как выглядит твое собственное лицо и кто ты вообще такой. И лишь когда это случится — когда ты забудешь собственное имя, саму идею о себе, — тогда я нарушу твое уединение и задам тебе вопросы.
Что-то шипит впереди него. Позади слышится хихикающий звук, но издает его точно не человеческое горло.
— И ты, — шепчет голос, — рыдая, расскажешь мне все.
Тень приближается. Сигруду кажется, что он стоит в тоненькой трубочке света.
Шепот над ухом, как будто существо во тьме нависло над ним со спины:
— Хочешь, чтобы я так поступил с тобой?
— Нет.
— Тогда скажи, кто…
Граница темноты дрожит. Сигруд ждет первого удара.
Потом невидимка издает досадливое восклицание:
— Хм.
Сигруд приподнимает бровь.
— Хм?
Круг света у его ног расширяется, как будто кто-то — или что-то — теряет хватку. Голос говорит:
— Кто… кто это делает?!
Кажется, у невидимки ужасная мигрень.
Сигруд озирается.
— Делает… что?
Круг света продолжает расширяться. А потом он слышит коров.
Мир сдвигается, меняется, искажается.
Единственный глаз Сигруда распахивается от полнейшего изумления.
Дрейлинг не уверен, когда все изменилось: всего пару секунд назад он был во тьме, и ему угрожало… нечто или некто. Но теперь, и в этом нет сомнений, все обстоит совсем иначе.
Ведь прямо сейчас Сигруд стоит посреди бетонного коридора и таращится на гигантское стадо коров, которое бредет мимо и мычит в легком раздражении. Яркий белый солнечный свет льется из-за его спины. Он поворачивается и видит что-то вроде деревянных ворот на скотный двор. Очевидно, что в какой-то момент ворота откроются и коров выгонят наружу, но пока что они топчутся в тесном коридоре и громко выражают недовольство.
Сигруд тоже недоволен тем, что ничегошеньки не понимает в происходящем. Звучит странно, и все же в последний раз он был уверен в реальности окружающего мира, когда перерезал глотку Кхадсе. А вот теперь все стало каким-то… податливым.
Его окликает женский голос:
— Эй!
Сигруд оборачивается. Через стадо коров к нему пробирается девушка. Он ее узнаёт: невысокая, бледная континентка с забавным вздернутым носиком…
— Ты, — говорит Сигруд. — Я тебя знаю…
Континентка изящно огибает последних коров и резко спрашивает:
— Какого хрена ты тут устроил?
Сигруд понятия не имеет, как отвечать. Он глядит на эту девушку всего-то пяти с половиной футов ростом с пышной гривой черных волос и таким дерзким ртом, словно с ее языка в любой момент может сорваться едкое замечание.
Но есть что-то странное в ее глазах: они бледные, блеклые, цвета неправильно окрашенного фарфора — не серые, не синие, не зеленые. Сигруду кажется, что ее глаза созданы видеть… нечто иное.
— Ты назвал его по имени? — продолжает девушка. — Назвал вслух?! Да что с тобой такое? Хочешь, чтобы всех убили?
Сигруд поднимает руку, словно школьник на уроке, пытающийся ответить на вопрос.
— Кажется, я должен признаться, — говорит он, поглядывая на толпящихся впереди коров, — что на самом деле не понимаю, что происходит.
— Ха-ха, тоже мне новость! Ты прикончил убийцу? Кхадсе?
— Э-э… да.
— Почему?!
— Потому что он убил Шару Комайд, — говорит Сигруд. — И я не смог это вытерпеть.
Девушка тяжело вздыхает, словно ждала такого ответа, но не хотела его услышать.
— Понятно. Провались оно все пропадом.
— Почему?
— Потому что я, — говорит незнакомка, — искала его по той же причине.
— Что происходит? Кто ты? Где мы?
— То же место. Скотобойня. Незадолго до того как ее перестроили, так что поблизости был дневной свет. Я могу — я попробую! — тебя отсюда вытащить, но…
— Погоди, — перебивает Сигруд. — Постой. Ты хочешь сказать, это… прошлое?
— Что-то очень близкое к нему, да, — говорит девушка. — Достаточно далекое, чтобы дневной свет былого просочился в настоящее. Он наиболее силен там, где простираются тени, и, хотя это делает его могущественным, оно же влечет за собой кое-какие ограничения. Там, где есть свет, его нет.
