Зловещий доктор Фу Манчи - Ромер Сакс (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Я начал выколачивать мою трубку в пепельницу, затем так и замер с трубкой в руках В доме была абсолютная тишина, так как моя хозяйка и слуги ушли.
В шуме проходившего трамвая мне показалось, что я услышал, как открылась дверь холла. Затем — тишина. Я сел и прислушался. Ни звука. Подожди-ка! Я вытащил из ящика стола револьвер и встал. Там был какой-то звук. Кто-то или что-то кралось в темноте по лестнице!
Уже знакомый с жуткими методами, которыми действовал китаец, я был охвачен порывом броситься к двери, захлопнуть и запереть ее. Но шуршащий звук шел теперь прямо снаружи от моей полуоткрытой двери. У меня не было времени закрыть ее; зная об ужасных средствах, имевшихся в распоряжении Фу Манчи, я не осмеливался ее открыть. Сердце у меня бешено колотилось. Я не отводил взгляда от щели в двери, за которой таилась темнота, в которой могло быть что угодно! Я ждал — будь что будет. Молчание продолжалось секунд десять-двенадцать.
— Кто там? — закричал я. — Ответьте, или буду стрелять!
— О нет, — услышал я волнующий музыкальный голос — Положите его, этот пистолет. Ну, скорее! Мне нужно поговорить с вами.
Дверь распахнулась, и вошла тонкая фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Сердце у меня упало, я стоял, онемев, глядя в прекрасные глаза посланца Фу Манчи, или его рабыни, если верить ее собственным утверждениям. Дважды эта девушка, чья связь с Фу Манчи была одной из глубочайших загадок во всем этом деле, рисковала, подвергая себя угрозе, возможно, неописуемо сурового наказания, чтобы спасти меня от смерти, ужасной смерти. Зачем же она пришла сейчас?
Губы ее слегка полуоткрылись; она стояла, придерживая свой плащ и следя за мной огромными страстными глазами.
— Как… — начал я.
Она нетерпеливо покачала головой.
— У него есть второй ключ от входной двери, — ошарашила она меня. — Я никогда раньше не выдавала секретов своего хозяина, но вы должны сменить замок.
Она подошла и доверчиво положила свои тонкие руки на мои плечи.
— Я пришла просить вас забрать меня от него, — просто сказала она.
Она подняла ко мне свое лицо. Ее слова задели в моем сердце струну, которая пела странную музыку, такую сладостную, что я, честно говоря, покраснел, обнаружив, что она созвучна моим мыслям. Я говорил, что она красива? Это ни в малейшей степени не дает представления о ней. С ее чистой прекрасной кожей, глазами, подобными бархатной восточной ночи, и трепетными губами, находившимися так близко от меня, — она была самым соблазнительным и прелестным существом из тех, что я когда-либо видел. В тот наэлектризованный момент мое сердце могло понимать и сочувствовать людям, которые променяли свою честь, страну — все, что имели, — на один женский поцелуй.
— Я позабочусь о вашей безопасности, — твердо сказал я, хотя и не совсем своим голосом. — Говорить о рабстве здесь, в Англии, — совершенный абсурд. Вы свободны в своих действиях, иначе вас бы не было здесь. Доктор Фу Манчи не может контролировать ваши действия.
— Ах! — воскликнула она, с презрением откинув назад голову и освободив облако мягких шелковистых волос, на которых сверкал украшенный драгоценностями головной убор. — Нет, не может? Вы знаете, что это такое — быть рабыней? Здесь, в вашей свободной Англии, вы знаете, что это такое — налет, путешествие через пустыню, хлысты погонщиков, дом работорговца, позор?! Эх вы!
Как прекрасна была она в своем возмущении!
— Может быть, вы воображаете, что с рабством покончено? Вы не верите, что сегодня — сегодня! — за двадцать пять соверенов можно купить темнокожую девушку, а, — шепотом, — за двести пятьдесят — белую? Нет рабства! Так-то вот! Тогда кто же я?
Она распахнула плащ, и я буквально не поверил своим глазам, думая, что сплю. Она была одета в тонкий прозрачный шелк, который подчеркивал совершенство линий ее тонкой фигуры, на ней был украшенный драгоценностями пояс и восточные украшения. Это была фигура, подходящая для садов Стамбула, потрясающая, непонятно как попавшая в прозаическую обстановку моего жилища.
— Сегодня вечером я не успела переодеться в английскую мисс, — сказала она, быстро закутываясь в свой плащ. — Вы видите меня такой, какая я есть.
Ее одежды испускали слабый аромат, и это напоминало мне о другой нашей встрече. Я взглянул в ее вызывающие глаза.
— Ваша просьба — всего лишь притворство, — сказал я. — Почему вы храните тайны этого человека, которые несут смерть многим другим?
— Смерть! Я видела, как моя родная сестра умерла в пустыне от лихорадки, видела, как ее бросили, как падаль, в яму, вырытую в песке. Я видела, как бичевали людей, пока они не молили о смерти, как о милости. Я сама узнала вкус плетей. Смерть! Подумаешь, смерть!
Я был шокирован. Теперь, когда она опять была закутана в плащ и разве что легкий акцент выдавал в ней не англичанку, мне было страшно слышать такие слова от девушки, которая, если не считать ее уникальной экзотической красоты, могла бы сойти за цивилизованную европейскую молодую леди.
— Тогда докажите, что вы действительно хотите бросить служить этому человеку. Скажите мне, почему погибли Строцца и китаец, — потребовал я.
Она пожала плечами.
— Этого я не знаю. Но если вы меня увезете, — она нервно вцепилась в меня, — так, чтобы я была беспомощна, заприте меня, чтобы я не убежала, бейте меня, если хотите, — и я расскажу вам все, что знаю. Пока он мой хозяин, я не предам его. Оторвите меня от него — силой, понимаете, силой, и вы снимете с моих уст печать молчания. Ах! Вы и ваши «власти» ничего не понимаете. Ваша полиция! Я сказала достаточно.
Часы за пустырем начали бить. Девушка вздрогнула и опять положила руки мне на плечи. В ее загнутых черных ресницах блестели слезы.
— Вы не понимаете, — прошептала она. — О, неужели вы никогда не поймете и не освободите меня от него! Я должна идти. Я уже и так задержалась. Слушайте. Уходите отсюда немедленно. Будьте где угодно — в отеле, где хотите, но не оставайтесь здесь.
— А Найланд Смит?
— Что он мне, это Найланд Смит? Ах, почему вы не хотите снять печать молчания с моих уст? Вы в опасности, слышите, в опасности! Уходите отсюда! — Она сняла руки с моих плеч и выбежала из комнаты. У открытой двери она обернулась и страстно топнула ногой.
— У вас есть руки, а в руках — оружие, — воскликнула она, — и все же вы отпускаете меня. Берегитесь, бегите отсюда. — Голос ее оборвался, и я услышал нечто, похожее на рыдание.
Я не двинулся с места, чтобы остановить ее — прекрасную сообщницу Фу Манчи. Я слышал, как ее легкие шаги прозвучали по ступенькам, как она открыла и закрыла дверь — дверь, от которой у Фу Манчи был ключ. Я все стоял, не двигаясь, даже когда в двери заскрежетал ключ и бегом в мою комнату поднялся Найланд Смит.
— Ты видел ее? — начал я.
Но по его лицу было видно, что нет, и я быстро рассказал ему о странной посетительнице, о ее словах и ее предупреждении.
— Как она могла пройти через весь Лондон в таком костюме? — воскликнул я, ничего не понимая. — Откуда она пришла?
Смит пожал плечами и начал набивать крупно нарезанную табачную смесь в знакомую вересковую трубку.
— Она могла приехать на машине или в такси, — сказал он, — и, конечно, она приехала прямо из дома Фу Манчи. Надо было задержать ее, Петри. Уже в третий раз эта женщина в нашей власти, и в третий раз мы ее отпускаем.
— Смит, — ответил я, — я не мог. Она пришла по своей воле, чтобы предупредить меня. Она меня обескураживает.
— Потому что ты видишь, что она в тебя влюблена? — предположил он и разразился смехом, что бывало очень редко, увидев, как я покраснел от гнева. — Да, Петри, зачем притворяться, что ты этого не видишь? Ты не знаешь восточную душу так, как ее знаю я; но я хорошо понимаю положение девушки. Она боится британских властей, но готова сдаться в плен тебе! Если бы ты схватил ее за волосы, затащил в какой-нибудь погреб, бросил ее на пол и встал над ней с плеткой, она бы рассказала тебе все, что знает, и успокоила бы свою восточную совесть тем, что ты силой заставил ее говорить. Я не шучу; это так, уверяю тебя. И она будет обожать тебя за твою варварскую жестокость, считая тебя мужественным и сильным.
