Повесть о Ферме-На-Холме - Алберт Сюзан Уиттиг (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
— Ну что, получил этот племянник дом? — с нетерпением спросила Димити. — И кто эта Сара Барвик? И как насчет Констебла?
Майлс удивленно поднял брови.
— Откуда тебе известно про Сару Барвик?
— Она остановилась в «Айви-хаусе», — ответила Димити, опуская подробности. — Так получил или нет?
— Робертс? Из Кендала? — Майлс усмехнулся. — Ты знаешь, нет, не получил.
— Ну надо же, — еле слышно произнесла Димити.
— Можешь себе представить. — Майлс снова усмехнулся. — Видела бы ты, в какую ярость он пришел! Хилис еще дочитывал завещание, а Робертс уже вскочил со своего места и принялся орать как сумасшедший. Я думал, этот парень вот-вот лопнет от злости, он прямо весь дымился. Он бы и лопнул, если бы Хилис не прервал чтение и его не урезонил. — Майлс замолчал: конюх вывел лошадь, запряженную в кабриолет. — А вот и Яшма, посмотри, как ее причесали и вычистили — блестит словно новый пенни. Залезай, дорогая, и едем. Я уже проголодался.
— Я тоже начинаю дымиться и вот-вот лопну, — не унималась Димити, садясь в экипаж, — если ты сию же минуту не скажешь, кому достался дом!
Когда Майлс хотел что-нибудь рассказать, он умел делать это быстро и без излишних деталей, и, сгорая от желания услышать главное, Димити не прерывала брата. Завещание мисс Толливер было кратким, простым и весьма своеобразным в том, что касалось раздела ее имущества между наследниками. Дом-Наковальня со всем его содержимым отходил к мисс Саре Барвик из Манчестера; мистеру Генри Робертсу из Кендала, согласно завещанию, досталась сумма в один фартинг — самая мелкая монета, имевшая хождение в стране, — а также шкатулка с письмами, которые мать мистера Робертса писала мисс Толливер, и медальон с волосами его матери. Был и список, составленный завещательницей год назад, в котором значилась живописная миниатюра в позолоченной раме без указания автора и стоимости. Уилли Хилис сообщил мисс Барвик, что соседка мисс Толливер уведомила его о возможной ценности картины и о том, что она исчезла. Он также предложил мисс Барвик незамедлительно предпринять поиски пропавшей картины и вызвался отвезти ее в Сорей сегодня же, чтобы срочно приступить к делу.
— Но кто же такая эта мисс Барвик? — спросила Димити, чувствуя, что на месте раскрытой тайны тут же возникает другая.
— Друг мисс Толливер, — сказал Майлс, — и это все, что мне известно, Дим. Больше я ничего о ней не знаю.
— Но если она была другом мисс Толливер, — настойчиво продолжала Димити, — почему она не…
— Тебе придется спросить у нее самой, — прервал сестру Майлс. — А что касается слухов об отравлении, я сказал о них и судье, и Хилису. Оба они сходятся во мнении, что это вряд ли имело место, поскольку доктор Баттерс такой возможности не рассматривал. И оба полагают, что давать ход этой версии можно только при появлении веских улик.
— А это означает, — с сожалением сказала Димити, — что разговоры об отравлении не прекратятся.
— Боюсь, ты права. — Майлс слегка пожал плечами. — Люди будут болтать об отравлении, пока у них не появится новая тема для пересудов.
Димити поежилась. Ей очень не хотелось думать о том, что́ может стать такой темой.
13
Мисс Поттер видит себя в новом свете
Беатрикс проснулась от пересвиста водяных курочек, которые живо обсуждали наиболее важные дела: съеденных за завтраком улиток, лучшие места для гнездовий, проблемы обучения молодежи. Высокое солнце успело высушить туман над Эстуэйт-Уотер, и было видно, как легкий ветерок морщит серо-голубую поверхность озера. Мисс Поттер села и протерла глаза. Справа, совсем близко от нее, вдоль берега по колено в воде стояло с полдюжины бурых с белыми пятнами коров; бархатистые карие глаза под густой бахромой ресниц задумчиво смотрели на Беатрикс. Слева, из трубы над Ивовым Домом, поднимался легкий дымок, и она видела чью-то сидящую фигуру у крыльца.
Беатрикс вздохнула, поднялась на ноги, стряхнула травинки с шерстяной юбки и сунула под мышку свой альбом. Уж если она не могла рисовать, то, право же, стоило провести время с бо́льшим толком, чем просто спать на берегу, — скажем, зайти к соседям и познакомиться. Тем более что ей было очень интересно взглянуть, как мисс Кросфилд прядет и ткет. В длинной череде предков мисс Поттер были и прядильщики хлопка, и набойщики ситцев, и суконщики, и у самой Беатрикс время от времени возникала мысль приобрести прялку. Мисс Кросфилд могла бы ее научить прясть. Мисс Поттер пошла вдоль берега и, добравшись до ограды, сложенной из камней без всякого раствора, приподняла подол юбки и перелезла через стенку.
Однако оказалось, что перед домиком сидит вовсе не мисс Кросфилд. Это был довольно хрупкий паренек лет десяти-одиннадцати, рыжий и босой, одетый в выгоревшую голубую рубаху и потрепанные штаны с красными самодельными подтяжками. Рядом с ним лежала куча тонких дубовых полосок и незаконченный плетеный короб — в таких жители Озерного края обычно носят корм для животных, овощи с огорода или уголь для печи.
Мальчик, похоже, позабыл о своей работе. Он был занят тем, что углем рисовал черно-белую кошку, дремлющую на прогретом солнцем плитняке, которым была вымощена дорожка к дому. Парнишка поднял голову от клочка грубой бумаги, который лежал у него на коленях, на идущую по тропинке Беатрикс, и она увидела широко расставленные серые глаза на бледном лице, густо усыпанном веснушками.
— Здравствуй, — сказала Беатрикс. — Меня зовут мисс Поттер, я ваша новая соседка с Фермы-На-Холме.
— Если вам нужна тетя, — сказал мальчик, возвращаясь к своему рисунку, — то вы с ней разминулись. Она уехала в Хоксхед — продать что соткала. А я Джереми, — добавил он, стирая пальцем неудачную линию.
— Джереми! — воскликнула Беатрикс. — Какое совпадение!
— Совпадение? — Он с любопытством на нее взглянул. — Какое совпадение?
— Дело в том, — сказала мисс Поттер, подобрав юбку и опускаясь на каменную ступеньку рядом с ним, — дело в том, что я сейчас сочиняю историю о лягушке по имени Джереми. Мистер Джереми Фишер. — Беатрикс нагнулась, чтобы лучше рассмотреть рисунок мальчика. — Отличный кот, — сказала она, — особенно хороши у него уши.
— У нее, — поправил Джереми. — Ее зовут Загадка. — При звуке своего имени кошка шевельнулась, открыла зеленый глаз и снова его закрыла. Паренек потрогал ее ногой. — А ну перевернись, Загадка, — скомандовал он, и та, не открывая глаз, послушно перекатилась на другой бок.
— Какая умница, — восхитилась Беатрикс. — Мне никогда не удавалось убедить кошку сделать что-нибудь подобное. Они, похоже, не любят подчиняться приказам. Вот кролики, — добавила она, — совсем другое дело.
— А у вас есть кролики? — спросил Джереми.
— Знаешь, у меня перебывало много всяких животных, — ответила Беатрикс. — И мыши, и ежи, и белки, и совы, и лягушки, и ящерицы. Они мне позируют — я их рисую. Но лучше всех выделывают всякие фокусы конечно же кролики. — Она улыбнулась приятному воспоминанию. — У меня был приятель, его звали Питер — замечательный бельгийский кролик. За кусочек печенья он прыгал через руку и сквозь обруч и вообще мог уморить кого угодно своими штучками.
Загадка села и широко зевнула.
— Ей скучно это слушать, — со смехом заметила Беатрикс. — Кошки вообще не слишком высокого мнения о кроликах.
Джереми тем временем не спускал глаз с альбома мисс Поттер.
— А у вас нет с собой рисунков ваших кроликов?
— Боюсь, что нет, — сказала Беатрикс. — Я сейчас тружусь над Джереми. — Она открыла альбом на зарисовках лягушек, которые видел еще Норман.
Джереми молча и внимательно их разглядывал.
— Хорошие рисунки, — сказал он наконец. Было видно, что похвала идет от чистого сердца. — Вот уж не думал, что городская дама может знать, какие лягушки на самом деле.
— У меня была зеленая лягушка по имени Панч, — задумчиво проговорила Беатрикс. — Почти все эти рисунки — его портреты. Он жил у меня лет пять или шесть, повсюду со мной ездил в бамбуковой клетке. Самым большим лакомством для него были живые кузнечики. — Она улыбнулась. — В этой истории обязательно будет кузнечик Пожалуй, жареный кузнечик Будто мистер Фишер пригласил к обеду гостей, ну как это делает какой-нибудь владелец усадьбы, и хотел подать к столу рыбу, но ему пришлось довольствоваться кузнечиком.
