Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Ффорде Джаспер (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
– «Дарджилинг», – ответила я, – и две порции сливок. Мне с земляникой, а моему другу – с айвой.
Остров исчез. Теперь мы сидели в чайной в Винчестере. Официантка что-то записала в блокнотике, улыбнулась и ушла. Почти все столики занимали симпатичные супружеские пары средних лет, сплошь в твидовых костюмах. Все было так, как я запомнила, – и неудивительно.
– Ловко! – воскликнула я.
– Я тут ни при чем! – рассмеялся в ответ Лондэн. – Это все ты. До самых мелочей. Запахи, звуки – все твое.
Я огляделась вокруг в молчаливом изумлении.
– И я все это могу вспомнить?
– Не совсем, Чет. Еще раз посмотри на наших соседей.
Я повернулась на стуле и окинула чайную взглядом. Все пары были более-менее похожи. Все средних лет, в твидовых костюмах и все говорили с характерным столичным произношением. На самом деле они и не ели, и не разговаривали по-настоящему – просто создавали видимость многолюдной чайной.
– Замечательно, правда? – возбужденно сказал Лондэн. – Поскольку ты не можешь как следует вспомнить всех, кто там был, твой разум просто заполняет комнату обобщенными образами тех, кого ты могла бы увидеть в этой чайной в Винчестере. Так сказать, мнемонические обои. Здесь все кажется знакомым. Столовые приборы как у твоей мамы, картины на стенах – пестрая смесь тех, что висели у нас дома. Официантка – гибрид Лотти, подававшей ланч вам с Безотказэном, и женщины из фаст-фуда. Все белые пятна твоих воспоминаний заполнены чем-то, что ты действительно помнишь. Это примерно как подтасовка фактов для затыкания дыр.
Я снова посмотрела на наших соседей, которые теперь показались мне безликими.
Вдруг я вспомнила кое-что, и это «кое-что» меня ужасно встревожило.
– Лондэн, ты, случаем, не забирался в мои подростковые воспоминания?
– Конечно нет. Это все равно что читать чужие письма.
Услышанное меня обрадовало. Меньше всего мне хотелось посвящать Лондэна в историю своего идиотского увлечения парнем по имени Даррен и потери невинности с этим неумелым идиотом на заднем сиденье угнанного «морриса-восемь». Впервые я пожалела, что у меня хорошая память и что дядя Майкрофт не усовершенствовал свое устройство для ее очистки.
Лондэн налил мне чаю и спросил:
– А как дела в реальном мире?
– Мне надо как-то пробраться в книги, – поведала я ему. – Завтра утром придется поехать на гравиметре в Осаку и попробовать найти миссис Накадзима. Далековато, но кто знает, может, выгорит?
– Осторожно, не…
Лондэн осекся, словно кто-то за моей спиной привлек его внимание. Обернувшись, я увидела того, кого меньше всего хотела бы здесь встретить. Я вскочила, отшвырнула в сторону стул, выхватила пистолет и направила его на высокого мужчину, который только-только вошел в чайную.
– Не поможет! – осклабился Ахерон Аид. – Единственный способ убить меня здесь – забыть обо мне, но ты скорее о своем милом муженьке забудешь.
Я посмотрела на Лондэна, и он возвел очи горе.
– Извини, Чет. Я собирался рассказать тебе о нем. В твоих воспоминаниях он живехонек – но безобиден, уверяю тебя.
Аид велел паре рядом с нами убираться, если им жизнь дорога, и сел на их место, принявшись за их недоеденное печенье с тмином. Он выглядел в точности таким, каким я видела его в последний раз на крыше Торнфильда, – одежда на нем до сих пор немного дымилась. Я даже ощущала сухой жар углей, оставшихся от старого дома Рочестера, почти слышала треск огня и страшный предсмертный вопль Берты, когда Аид сбросил ее вниз. Злодей надменно усмехнулся. В моих воспоминаниях он был в относительной безопасности и знал это: прогнать его я могла, только проснувшись.
Я сунула пистолет в кобуру.
– Привет, Аид, – сказала я ему, садясь на место. – Чаю?
– Мне? Как любезно.
Я налила ему чаю. Он положил в чашку четыре ложечки сахара, перемешал, посмотрел на Лондэна оценивающим взглядом, а потом спросил:
– Так значит, вы и есть Парк-Лейн, да?
– То, что от него осталось.
– И вы с Нонетот любите друг друга?
– Да.
Я взяла Лондэна за руку, словно подтверждая его слова.
– Когда-то и я был влюблен, знаете ли, – проговорил с отрешенной печальной улыбкой Аид. – Даже до безумия – по-своему, конечно. Мы вместе планировали гениальные преступления, а на первую годовщину нашего союза подожгли большой жилой дом. А потом сидели на высоком холме поблизости и смотрели на огонь, озаряющий небеса под вопли перепуганных жителей – они звучали для нас словно симфония.
Он грустно вздохнул.
– Но у нас ничего не вышло. Путь настоящей любви редко бывает гладок. Мне пришлось ее убить.
– Вам пришлось ее убить?
– Да, – вздохнул он, – но я не причинил ей боли и сказал, что мне очень жаль.
– Какая душещипательная история, – пробормотал Лондэн.
– Мы в чем-то похожи, мистер Парк-Лейн.
– Искренне надеюсь, что нет.
– Мы живы только в воспоминаниях Четверг. Она не избавится от меня до самой смерти, как и от вас, – в этом есть некая ирония, не правда ли? Мужчина, которого она любит, и мужчина, которого она ненавидит!..
– Он вернется, – решительно ответила я. – Вернется, как только я вызволю Джека Дэррмо из «Ворона».
Ахерон рассмеялся.
– Я не стал бы так доверять обещаниям «Голиафа». Лондэн мертв, как и я, а то и прочнее – я, по крайней мере, не погиб в раннем детстве.
– Но я прикончила тебя, Аид, – сказала я, передавая ему джем и ножик, чтобы он сделал себе тартинку, – и с «Голиафом» тоже разделаюсь.
– Посмотрим, – задумчиво ответил Ахерон, – посмотрим.
Я подумала о воздушном трамвае и упавшей с неба «испано-суизе».
– А ты не пытался вчера меня убить, Аид?
– Если бы! – ответил он, со смехом размахивая ложечкой для варенья. – С другой стороны, почему бы и нет. Правда, здесь я только в облике твоего воспоминания обо мне. Очень надеюсь, что я все-таки не погиб, и существую где-нибудь в реальном мире, и замышляю, замышляю, замышляю зло!
Лондэн встал.
– Пошли, Чет. Пусть этот паяц облопается нашими булочками. Помнишь, как мы впервые поцеловались?
Чайная внезапно исчезла, ее сменила теплая крымская ночь. Мы снова находились в лагере Аардварк и смотрели на обстрел Севастополя на горизонте. Самый замечательный фейерверк на свете – если забыть, что там происходит на самом деле. Приглушенный расстоянием грохот орудий почти убаюкивал. Мы оба были в полевой форме и стояли рядом, но не прикасались друг к другу – один бог знает, как нам этого хотелось.
– Где мы? – спросил Лондэн.
– Там, где впервые поцеловались, – ответила я.
– Нет! – воскликнул он. – Я помню, как мы с тобой смотрели на бомбардировку, но в тот вечер мы только разговаривали. На самом деле я впервые поцеловал тебя, когда ты везла меня на передовые позиции и мы застряли на минном поле.
Я громко рассмеялась.
– Когда доходит до романтических воспоминаний, выясняется, что у мужчин память дырявая! Мы стояли рядом и отчаянно хотели прикоснуться друг к другу. Ты положил руку мне на плечо, притворившись, будто хочешь что-то мне показать, а я обняла тебя… вот так. Мы ничего не говорили, но когда обнялись, нас словно током прошило!
Мы прикоснулись друг к другу. Все так и случилось. Дрожь пронзила меня, прошла по моему телу с головы до ног, стремительно вернулась в сердце и выступила на шее капельками пота.
– Что ж, – тихо произнес Лондэн через несколько минут. – Твоя версия мне больше нравится. Но если мы поцеловались здесь, тогда ночь на минном поле была…
– Да, – сказала я. – Да, правда.
И мы оказались там. Это было две недели спустя. Как на необитаемом острове, сидели мы возле маленького броневичка ночью, в мертвой тишине посреди минного поля, отмеченного, вероятно, самым большим количеством знаков «Стой! Опасная зона!» в округе.
– Подумают, что ты это нарочно, – сказала я ему, когда невидимые бомбардировщики прогудели у нас над головой, направляясь куда-то, чтобы разбить кого-то в лепешку.
