Возвращение доктора Фу Манчи - Ромер Сакс (читать книги полные .txt) 📗
Блуждающие огни, которые мы заметили при подходе к Крегмайру, оказались предвестниками тяжелых облаков, штормовой закат посылал алые лучи сквозь громоздящиеся друг на друга глыбы туч, оставляя у самого горизонта узкую ярко-красную полосу. Когда мы спустились по ступеням и вышли из ворот, я повернулся, чтобы взглянуть на луну. Отраженное пламя заката придавало красноватый оттенок всему пейзажу. Все вокруг дышало каким-то величием первозданной дикости. Найланд Смит задумчиво изучал коническую вершину древней башни, весь еще во власти беседы с американским писателем; я успел забыть свои необоснованные страхи, но сейчас, в этом красном сиянии над Сейджмуром, как будто призванном напомнить о крови, которая здесь пролилась, у подножия грозно нависающей башни, мне опять стало не по себе Да и вообще в окрестностях любого замка среди ночи вы чувствуете, что они внушают вам какой-то непонятный, суеверный страх. Однако в нашем случае было нечто совсем другое.
— Что это? — спросил отрывисто Смит, схватив меня за руку.
Он внимательно смотрел в южном направлении, в сторону одинокой хижины. Я сделал то же самое.
— Петри, — прошептал Смит, — мы привели за собой «хвост». Я его не видел, но голову даю на отсечение, что он есть. Смотрите! Там какое-то движение!
Некоторое время мы стояли, напряженно вглядываясь в сумерки. Затем я услышал прерывистый смех Смита, и он хлопнул меня по плечу.
— Да это же мулат Хаггар, — воскликнул он. — И наши вещи. Этот необычайный американец своими рассказами о блуждающих огнях и привидениях на развалинах аббатства совсем расстроил нам нервы.
Мы ждали мулата у ворот, и вот он появился на тропинке, неся в обеих руках наш багаж. Этот рослый, мускулистый парень с лицом стоика, видимо, по случаю визита в Сол скинул свое белое одеяние и облачился в некую разновидность ливреи.
Смит проводил его взглядом до дома, а затем сказал:
— Удивляюсь, как этот Ван Рун снабжается провиантом и всем необходимым. И еще странно, что в «Возничих» ничего не знают о новых арендаторах Крегмайра.
Сказав это, он внезапно погрузился в задумчивость и на какое-то время совершенно забыл обо мне. Взгляд его перестал что-либо выражать, и он машинально затеребил мочку левого уха. Вдруг, не говоря ни слова, он взял меня за руку и повел вокруг дома. Когда мы снова оказались у ворот, Смит внезапно пробормотал:
— И все же я клянусь, что за нами наблюдают.
Возвратившись в дом, мы обнаружили, что комната сразу же у входной двери была скудно меблирована, имела высокие потолки и на этот раз освещалась лампой, укрепленной на металлической скобе. Напротив входа была дверь в кабинет, а слева — лестница, по которой мулат попросил нас подняться вслед за ним. На втором этаже мы очутились в коридоре, ведущем от фасада до задней стены. Смиту мулат показал на комнату слева. Она была достаточно просторна, чрезвычайно просто меблирована, но зато ее украшали платяной шкаф, буфет, а саквояж Смита стоял у белой эмалированной кровати. Я окинул все это взглядом и вернулся к мулату, который должен был проводить меня в мою комнату.
Мой проводник все еще был в ливрее, и, идя за ним по пятам, я имел великолепную возможность восхищаться шириной его плеч и мощью шеи.
Я уже не раз говорил о том неясном предчувствии, которое посещало меня перед очередным столкновением с доктором Фу Манчи или кем-нибудь из его боевиков. И странное дело, я почувствовал, что нечто подобное происходит со мной и сейчас, как раз в тот момент, когда я оглядывал свою опрятную спальню на той же самой стороне коридора, но расположенную в дальнем его конце. Какое-то немое распоряжение заставляло меня вернуться. Сердце охватила ребяческая паника. Мне стало страшно входить в комнату, оставив мулата за спиной.
Несомненно, все это было подсознательно спровоцировано слишком широкими плечами моего провожатого, но каково бы ни было происхождение этого импульса, я не мог не повиноваться ему. Поэтому я кивнул на прощание провожатому и, круто развернувшись, пошел в комнату Смита.
Прикрыв за собой дверь, я сказал ему:
— Смит, от одного вида этого человека у меня по спине забегали мурашки.
Внимательно на меня посмотрев, мой друг удовлетворенно кивнул.
— У вас удивительная чувствительность на такие вещи, — ответил он не спеша. — Я давно заметил эту полезную способность. Мне самому что-то не нравится этот человек. И тот факт, что он служит Ван Руну уже не первый год, не говорит ровным счетом ни о чем. Мы ведь с тобой не забыли Гомопуло, слугу сэра Лайонела Бартона, и вполне возможно, что Фу Манчи подкупил этого парня аналогичным образом, вполне возможно…
Не закончив фразы, он вдруг погрузился в молчание и, уставившись в пространство невидящим взглядом, впал в глубокую задумчивость. На улице окончательно стемнело, и сквозь лишенное занавесок окно хорошо просматривалось все пространство до самых Сейджмурских болот с привидениями. На туалетном столике горели две свечи, а тишина была такая, что отчетливо слышалось потрескивание их отсыревших фитилей. Внезапно Смит, не говоря ни слова, быстро подошел к столику и задул свечи. Комната погрузилась в кромешный мрак.
— Ни слова, Петри! — прошептал мой друг.
Я двинулся к нему навстречу, разглядев у окна его смутный силуэт. Он пристально вглядывался в сторону болота и вдруг зашипел:
— Смотрите, смотрите!
Сердце мое бешено колотилось, пока я устраивался рядом с ним. И опять, уже второй раз за все наше пребывание в Крегмайре, в памяти моей всплыли строчки из «Фенмена»:
То тени грешников и грешниц
В полночь восстали из могил
Блуждать по водам, по топям
Всю ночь — так Бог им присудил.
И действительно, мы заметили, что над болотом пляшет огонек — то пропадая, то появляясь вновь из темноты, как будто ведьма танцевала с фонариком в руке.
— Проверь, есть ли в замке ключ.
С большими предосторожностями я пересек комнату и начал шарить рукой там, где должна быть замочная скважина. Ключа там не было.
— Тогда засунь в дверную ручку ножку стула и никому не открывай до моего возвращения.
Сказав это, он распахнул окно, перебросил ноги через подоконник и пошел по карнизу, к которому крепился свинцовый водосточный желоб, по направлению к башне.
Незамедлительно выполнив приказание в отношении стула, я высунулся из окна, чтобы увидеть, куда он отправился, не переставая удивляться припадку внезапной жажды деятельности, жертвой которого он, видимо, стал. Действительно, я перестал уже верить своим ощущениям, тому, что видел и слышал. И в то же время я сам себе говорил: «Смотри, ну вот же самый настоящий блуждающий огонек на болоте. А вот мой друг, как огромный черный кот, крадется по желобу». Кажется, он еще днем, втайне от меня, наметил маршрут, и теперь я понял его замысел. Выступ упирался в древнюю стену башни, и для проворного скалолаза не составляло особого труда перебраться с него на незастекленное окно, находящееся несколькими футами ниже. А с него на каменную изгородь, с которой можно спрыгнуть на ту самую дорогу, по которой мы пришли из Сола. Смит успешно все это проделал и, к моему величайшему изумлению, побежал в темноту по направлению к блуждающему огоньку. Напрямик, будто совершенно обезумев! От удивления и страха меня начала бить такая крупная дрожь, что я еле мог усидеть на подоконнике.
Мне стало казаться, что сейчас я прохожу через все этапы кошмарного сна. Вокруг и внизу Крегмайра стояла глубокая тишина, однако внезапно я учуял запах приготовляемой пищи. Где-то снаружи из ночи доносился слабый шепот, похожий на шум далекого моря, однако ни луна, ни звезды не могли разогнать эту непроницаемую темноту. Только на болоте все еще плясал этот таинственный огонек.
Одна, две, три, четыре, пять минут прошло… Время ночи медленно истекало. Минуло еще пять минут в абсолютном молчании, и каждая из них была длительностью в сто лет. А я продолжал вглядываться в темноту и прислушиваться, ожидая возвращения Найланда Смита. И еще минуло две минуты, которые превратили мое ожидание в агонию. Но вот появилась чья-то серая тень, и в следующий момент я услышал тяжелое дыхание человека, у которого силы на исходе. Это был мой возвратившийся друг. Он карабкался по стене к черной амбразуре башни. Я услышал его хриплый, задыхающийся голос:
