Наука и проклятия - Орлова Анна (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Пройдемся? — так же коротко предложил он, кивком указав на Западную башню.
Как интересно! О чем собрался беседовать Донал, раз так боится, что нас подслушают? Не в любви же признаваться! Я вообразила сурового начальника стражи стоящим на коленях с охапкой роз в руках, и мне стало смешно.
— Миледи? — Он нетерпеливо напомнил о себе, когда пауза затянулась.
— А? — Я встряхнула головой. Знал бы начальник стражи, какая чушь мне лезет в голову! — Да, конечно. К башне так к башне.
И быстро зашагала в указанном направлении, словно пытаясь убежать… от чего?
Донал как всегда бесшумно двигался чуть позади.
У подножия Западной башни я резко затормозила и обернулась к нему.
— О чем вы хотели поговорить?
Донал оказался неожиданно близко и смотрел как-то странно — внимательно, испытующе.
— Вы знаете, кто ваш отец, миледи?
Я опешила.
— Что за глупые вопросы? Вы же знаете, Виктор Саттон, путешественник.
Донал нахмурился и повторил с нажимом, буравя меня взглядом:
— Настоящий отец, миледи, а не тот, кого им считают.
Во рту стало кисло. Не зря барон хвалил умение Донала докапываться до истины!
Это все же могло быть совпадением, поэтому я попросила сухо:
— Выражайтесь яснее.
— Виктор Саттон — ваш отчим. Ваш родной отец — Максимилиан фон Гровер, профессор биологии Дойчляндского королевского университета, не так ли, миледи?
И смотрит так, словно хочет вскрыть мою черепную коробку и хорошенько там порыться. Если ему известно это имя, то остальное скрывать глупо.
Двадцать шесть лет назад профессор фон Гровер приезжал в нашу страну для каких-то исследований. У них с мамой случился бурный роман, фон Гровер напел ей песен о любви, позабыв упомянуть, что давно женат и растит двоих сыновей. Потом он, как водится, уехал обратно, а маме пришлось срочно подыскивать мужа. До недавних пор Максимилиан фон Гровер не объявлялся, нисколько не интересуясь судьбой обманутой девушки и прижитого от нее ребенка, так что своим настоящим отцом я считаю Виктора Саттона.
— Допустим, — сказала я сухо. — Вам-то что с того? Донесете Фицуильяму, что я — незаконнорожденная, поэтому не достойна родить ему наследника? Думаете, я буду возражать?
Признаюсь, я храбрилась. Если барон подаст на развод, указав причиной мое происхождение, то скандал разразится оглушительный. И все из-за излишне проницательного Донала, будь он неладен!
Он зло усмехнулся, словно услышав посылаемые на его голову громы и молнии.
— Вы именно этого хотите? Избавиться от этого брака?
— Вас это удивляет? — подняла брови я. — Мы ведь уже, помнится, обсуждали этот вопрос. Меня приволокли к алтарю силой, а потом заставили поддерживать этот фарс.
Он качнул головой.
— Какой фарс, миледи? Милорд с вами неизменно вежлив. Ухаживает, водит на прогулки… И вы совсем не протестовали, когда он вас целовал.
Я провела рукой по лбу, вдруг почувствовав себя страшно усталой. Сколько можно ходить по кругу?
Признаю, поцелуй был неплох, хотя я мало что в этом понимала. Опыта-то у меня с гулькин нос — несколько поцелуев украдкой с однокурсником Джерри Лорелом. Тогда я не испытывала ничего, кроме смущения. С Фицуильямом было даже приятно, хотя у меня не кружилась голова и не подкашивались ноги, как шептались более опытные подружки. Видимо, мне это просто не дано.
— Дальше поцелуев мы не зашли, — напомнила я ровным тоном. — И не зайдем, потому что я действительно не горю желанием оставаться замужем за Фицуильямом.
Донал вдруг шагнул вперед и навис надо мной, стиснув руками мои плечи.
— Значит, вы поэтому разыграли покушения? — проговорил он хрипло, глядя в мое запрокинутое лицо.
Взгляд был настолько странным, что я облизнула пересохшие губы. А как он целуется? Было бы интересно получить еще один опыт, исключительно для статистики, разумеется. Благо, от поцелуев дети не рождаются даже в моем случае.
— Разыграла? — переспросила я машинально, пытаясь свернуть со скользкой дорожки фривольных мыслей.
Его руки обжигали сквозь тонкий хлопок платья, глаза яростно горели, губы сжались в нитку.
Он вдруг наклонился так близко, что я почувствовала его Дыхание.
— Я поймал Китти.
— Что?..
— Поймал и вытряс из нее правду. Никто ее на вас не натравливал. Несколько лет назад сюда приезжала экспедиция во главе с профессором фон Гровером, который умудрился обидеть Китти. Она не созналась, что именно он устроил…
Надо же, Китти еще и разговаривает? На редкость талантливое чудовище. Понятно, почему «папочка» не устоял — на таких феноменах делаются блестящие карьеры!
По-видимому, Китти выкрутилась, тогда профессор фон Гровер попытался добыть другой материал для исследований. Меня. В конце концов, внучка сатира и нимфы тоже представляет немалый научный интерес. Фон Гровер слишком честолюбив, чтобы упустить такую возможность. Попытка была неудачной, но с тех пор я вынуждена жить с оглядкой.
— Она его запомнила, — подхватила я, наконец сообразив, что к чему. Так вот откуда Донал узнал о моем родстве! — И почуяла во мне его кровь?
Так просто — и так глупо. Столько лет прятать в шкафу этот скелет, чтобы он вывалился наружу из-за какого-то озерного чудища!
— Именно. Значит, это не было покушением, миледи.
— Что? — моргнула я. — Постойте, как не было? Ведь на следующий день мне подбросили записку, в которой четко говорилось о первом предупреждении.
— Покушения не было, — повторил Донал, и тон его мне не понравился.
— Хотите сказать, что меня просто пугали? Был ведь еще и пожар!
— Отличный повод уехать из замка. Китти натолкнула вас на мысль, а миссис Скотт подлила масла в огонь. Вам всего-то требовалось соорудить несколько записок, вырезав буквы из газет.
В голове стало пусто. Размечталась, идиотка несчастная! Нашла у кого искать сочувствия и защиты! Он меня же во всем и обвинил. Очень по-мужски.
— Правда? Пожар тоже устроила я?
Он пожал плечами.
— Это нетрудно. Кошки видят магию, так что наверняка учуяли мои сторожки. Вы достаточно разбираетесь в кошках, чтобы заметить их странную реакцию и построить на этом план. Вам ничего не грозило, в крайнем случае вы бы просто выскочили из спальни и сделали вид, что вовремя проснулись. Признаю, отлично придумано, миледи.
Только восхищения что-то не слыхать. И во взгляде мужчины — разочарование, гнев и что-то еще, темное и непонятное.
Разумные аргументы в голову не приходили. Во мне говорила обида и злость.
— Тогда перестаньте называть меня миледи! Раз уж я оказалась способна на такое, то какая из меня леди? Отпустите же!
— Да, миледи.
Донал разжал руки и отступил на три шага. Упрямец!
— Я не собираюсь ничего вам доказывать! — отчеканила я, пытаясь собраться с мыслями. — Думайте, что хотите. Проводите меня в мою спальню.
— Думаю, дорога вам известна, — бросил он, глядя мимо меня.
Нервы у меня сдали, и я молча пошла прочь. Успела сделать всего два шага, когда за спиной послышался глухой удар и туфли обдало пылью.
— Что за?.. — начала я недоуменно, и меня смело.
Донал притиснул меня к стене под уступом, спиной заслоняя от возможного удара и напряженно всматриваясь в темное окно наверху башни. У меня вдруг ослабели колени.
Надо быть совсем дурочкой, чтобы не понять: очередное покушение. Интересно, что на меня сбросили? Кирпич? Бутылку? Сундук? Сундук вряд ли, слишком массивный.
Я исхитрилась выглянуть из-за плеча Донала… и к горлу подступила тошнота. Здоровенный булыжник оставил солидную вмятину. Страшно представить, во что превратилась бы моя голова!
Случайностью это быть не могло, поскольку щели от выпавшего из кладки камня не видно. Значит, кто-то подобрал обломок, втащил на подоконник и швырнул вниз, целясь в меня.
Донал тихо выругался.
— …ушел! — закончил он с досадой. На его скулах играли Желваки, лицо побелело.
— Почему вы за ним не погнались? — проблеяла я.
