Следователь, Демон и Колдун (СИ) - Александров Александр (читать книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
- Так, – Тиккер закончил стряхивать снег с шубы, – автоматончика моего оставим тут. В Кривой коридор он один чёрт не влезет. Берем, господа, рюкзачки, не стесняемся, не стесняемся! Придётся немножко потаскать скарб на горбу. Понимаю, что устали, я тоже устал как собака последняя, но спать на камне, я вам доложусь, не особо приятно. И жрать сейчас захотите – зуб даю. Так что давайте, давайте. Мы уже в тишине, в тепле… Да, для столичных господ краткая экскурсия: в этих пещерах постоянная температура – плюс одиннадцать по Цельсию. Извините, как механик все эти Реомюры-фунты-дюймы не признаю. До отвращения. Здесь всегда постоянные температура и влажность, неизменный химический состав воздуха… ну, конечно, когда газ из стен не начинает переть, но мы с вами не намерены тут ничего взрывать, правда? Пещера имеет главный проход, который ещё называют главным стволом, протянувшийся отсюда и до самых бывших рудников на том стороне кряжа, а длина этого прохода аж двенадцать километров. Кто не знает, что такое «километр», листайте словари, мне объяснять недосуг… Так вот: если придерживаться центрального коридора, то заблудиться тут невозможно – везде вешки. Вот прямо стрелки на стенах свечной копотью: выход там, а вход, значит, туда. Но вот в боковые проходы сворачивать категорически не советую. Там лабиринт, и никакой хрен этот лабиринт, конечно же, не картографировал и не изучал – спелеологи у нас тут редкость.
- А кого из Других можно встретить в этом милом месте? – Френн, пыхтя, пытался приспособить свой рюкзак обратно на спину. Получалось плохо: инквизиторская шуба покрылась толстой коркой льда и снега, которые сейчас с весёлым скрипом сыпались с Френна на каменный пол.
- О! В этих тоннелях вы, господин Френн, можете легко столкнуться с такими ужасающими обитателями извечной тьмы, как шахтные гномы. Поэтому если вам дороги кошелёк с портсигаром, прячьте все блестяшки с глаз долой.
- Гномы? – Фигаро недоверчиво покачал головой. – И всё? Другие навроде домовых с белыми бородками и в красных колпачках? Вы хотите сказать, что тут, на Хляби, ни одна Другая тварь не удосужилась устроить себе в этих пещерах лежбище?
- В этих конкретных – нет. – Харту, наконец, удалось сбить со спины огромный корж льда, налипший на шерсть шубы. – Хищные Другие ведь как: в пещерах хоронятся либо когда переваривают уже нажранное, либо когда гнездятся. Ну, вот, драконы такие, например. Но пещеры для этого нужны просторные, чтоб с размахом. А тут так, ерунда. Да еще и шахтёров сколько померло – призраки, стало быть. Другие, что людей харчат, человеческие призраки ой как не любят. И понятно: вроде и жратва, и на зуб не подцепишь, ха-ха-ха!
- Но гномы же есть?
- А куда ж без гномов в шахтах? Это как дом без домового. Горняки с гномами дружбу крепко водят. Кто с шахтовыми в ладе и мире живёт, у того и машинерия не ломается, и кайло не тупится, и жилы серебряные да золотые сами из земли лезут наружу. Да только не любят гномы динамит. Обижаются, понимаешь. Громко им, неуютно. Вот и не предупредили, не уберегли, когда газ попёр… Ладно, господа, двинули. Тут идти-то всего метров пятьсот.
- А куда идём-то?
- В Бриллиантовый холл. Да сами сейчас увидите, господин следователь. Подвяжите челюсть, чтобы на пол не упала, хе-хе…
…Фигаро за свою довольно бурную жизнь побывал в самого разного рода подземельях и пещеры в их числе тоже имелись. Но те пещеры разительно отличались от той, по которой он сейчас шел, подсвечивая себе дорогу колдовским «светляком». Во-первых, в них пахло. Влагой, плесенью, селитрой, мускусом; даже в подземных термах в горах на западе Королевства, куда Фигаро как-то занесло по работе стоял ни с чем не сравнимый запах: тяжелый дух подземелья.
Здесь же не пахло ничем; сухой воздух был свеж и, похоже, стерилен. Нет, разумеется, какие-то запахи тут наверняка были, но едва уловимые, и их наотмашь перебивал ядрёный аромат сыромятной перевязи, мокрой ткани, махорки и всего прочего, чем благоухал их маленький отряд, вышагивающий впереди по узкому коридорчику (головы, всё же, приходилось пригибать, особенно страдали рослые Зойза с Хартом, которым приходилось идти на полусогнутых). К тому же ноги скользили на странных склизких бугорках, напоминающих брусчатку – гномы, что ли, коридор вымостили?
Во-вторых, эта пещера была не в пример интереснее всех тех, что следователю доводилось видеть до сих пор: подземные воды источили камень стен самым причудливым образом, и теперь на Фигаро со всех сторон молча взирали удивительные химеры. Вот змея, вон что-то похожее на хищно протянувшуюся из скалы руку, а вот явный дракон: крылья, хвост, хитро прищуренный глаз…
- А скажите вот что, любезный Тиккер, что это за метки такие странные?
- Это какие? – Механик заинтересованно поднял взгляд. – Тут много интересных, как по мне.
- Да вон те, похожие на кляксы. Как будто кто-то трещины в скале замазал штукатуркой, а рядом написал дату… Да вот одна: «Отрядъ Г. Ходова, 1759 годъ». Это что?
- А-а-а-а-а! Ну, это буквально то, что вы видите: штукатурка или ещё какая замазка на трещине и дата. Означает такой знак следующее: с такого-то года сейсмической активности в пещере не отмечалось. Видите – на замазке нет трещин? Значит, камень не смещался ни на миллиметр. Это старые горы, Фигаро. Старые и геологически спокойные. И хорошо, а то нам тут только вулканов с землетрясениями не хватало.
- О-о-о-о! Вот это да! Это что, янтарь?!
- Янтаря тут отродясь не было... А, вы про ту красивую бялмбу в стене? Похожую на кусок хрусталя? Это всё гипсы, Фигаро, просто гипсы и вода, которая вымывала их и очищала сотни тысяч лет. Мы в обычной эрозионной пещере… ладно, не совсем в обычной. Пожалуй, это сама красивая эрозионная пещера из всех, что мне доводилось видеть.
- Вы же агорафоб.
- Ага. Именно поэтому я и лезу в любую дыру в земле, которая представляет хоть малейший интерес. Клин клином вышибают. И, знаете, помогает. Первые полчаса трясусь как осиновый лист и потею, зато потом, когда отпускает… М-м-м-м! Со своими страхами, господин следователь, нужно уживаться, как с короткой ногой или сухой рукой. Иначе они уживут вас. Точнее, сживут нахрен со свету. Гарантирую.
Следователь кивнул. Он поймал себя на мысли, что ему начинает нравиться маленький механик. В Тиккере был некий залихватский задор, но не шапкозакидательный, а, напротив, уравновешенный изрядной толикой здравого смысла и добродушной самоиронии.
«Фигура, конечно, прямая как шампур. – Размышлял следователь. – Такой как Тиккер налегке грохнет Харта и не поморщится. Как сказал бы комиссар Пфуй «подходящий психологический портрет». Куча энергии, мастер на все руки… Да, Харта он бы, конечно, прикончил. Только какой у него мотив? И неужели он соорудил бы кривой самострел? Допустим, чтобы отвести от себя подозрение… но, опять же, а чьё? Вряд ли местные шерифы – гении сыска. Святые небеса, да механик квалификации Тиккера подстроил бы шефу двести разных несчастных случаев и никто его ни в чём не заподозрил бы!»
Но в следующий миг все мысли разом вылетели у него из головы.
Потому что коридор, по которому они шли вдруг резко нырнул вниз, свился петлёй, расширился, словно бутылочное горлышко и превратился в огромный подземный зал.
И был этот зал удивителен и до одури красив.
Каменные колонны выточенные водой за бессчётное множество лет соединялись изящными арками под ажурными сводами, с которых вниз ниспадали полупрозрачные канделябры из хрустальных «сосулек» преломлявших свет и перебрасывающихся между собой маленькими радугами. Стены выглядели оплывшими, словно свечной воск, стекающий по каминной полке, и также как и свечной воск создавали удивительные скульптуры, террасы, колоннады… В широком жёлобе у стены грота торила свой путь подземная река, спокойно и неторопливо несущая тёмные воды из полукруглой дыры в стене куда-то вдаль, в темноту.
Но дух захватывало даже не это.
С потолка, откуда-то сверху, куда едва достигало сияние колдовских «светляков», сияли миллионы звёзд.
