Слон Килиманджаро - Резник Майкл (Майк) Даймонд (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Но никто из них не попадал в ситуацию, когда женщин-масаи просто не было. Последнему масаи нельзя руководствоваться этим правилом.
— Не в этом дело, мистер Роджас.
— Тогда я повторю вопрос: почему вы не можете жениться?
— Потому что я не мужчина. Я недоуменно воззрился на него.
— Не понял.
— Ни один мальчик-масаи не становится мужчиной, elmoran, пока его не обрежут. Он не может занять место среди равных, не может давать совет старшим, не может жениться. — Он помолчал. — Меня так и не обрезали, мистер Роджас. По закону моего народа я все еще мальчик.
— Обрезание — очень простая операция. Ее может сделать любой врач.
— Это невозможно.
— Тогда почему вас не обрезали, чтобы вы могли жениться и вести нормальную жизнь?
— Я скажу вам, когда вы найдете бивни. Но я уже говорил, что не судьба мне жениться и заводить детей. Я очень сожалею об этом, мне хотелось бы иметь большую семью, но я вынужден избрать другую тропу.
— Какую же?
Он долго смотрел на меня, и, пожалуй, впервые на его лице отразились чувства.
— Более ужасную, чем вы можете себе представить, мистер Роджас.
Маска бесстрастного масаи заняла привычное место, и он предложил мне выпить молока. Я догадался, что такое случалось с ним крайне редко, если вообще случалось, поэтому взял бурдюк в руки.
Прежде чем выпить, заглянул в его темное чрево.
— Пейте спокойно, мистер Роджас. — Мандака усмехнулся. — Крови там нет.
Я глотнул молока, которого не пил с детства, вернул ему бурдюк.
— Спасибо, что разделили его со мной, — искренне поблагодарил его я.
— Молока у меня много, да вот пить его не с кем. — Он пожал плечами. Поднялся. — Пойдемте со мной, мистер Роджас. Я покажу вам остальные комнаты. Другого дома масаи уже не будет, так что вы сможете утолить свое любопытство.
Я встал и последовал за ним, инстинктивно склонив голову, чтобы не удариться головой о воображаемый дверной косяк, и мгновением спустя оказался в другом помещении, размерами побольше.
Украшали его головные уборы из львиного меха, около каждого стояло копье. Аккуратные ярлычки указывали имя владельца головного убора и копья.
— Да у вас тут музей, — восхитился я.
— Такой коллекции нет ни в одном музее, — ответил он с ноткой гордости в голосе. — Вот этот головной убор принадлежал Нельону, в честь которого назвали один из горных пиков.
Несколько минут он рассказывал мне историю каждого головного убора и копья, лицо его оживилось. Такое случалось с ним, лишь когда речь заходила о бивнях. Наконец мы подошли к последнему из головных уборов, самому непритязательному, из сухой травы.
— А это что? — спросил я.
— Это мой головной убор. Львов на Земле не осталось, пришлось пользоваться подручными материалами.
— Неужели ваше детство прошло в таких условиях? — недоверчиво спросил я. — Вы жили в хижине?
— В manyatta, — поправил он меня. — Хижина — часть усадьбы, в которую входят другие хижины и окружающий их забор.
— Но как власти могли допустить, чтобы вы жили, извините, как дикарь.
— Я же все объяснил: Земля практически обезлюдела, те представители властных структур, что еще остались, не считали необходимым указывать семье, живущей в Кении, вдали от всех остальных, как им вести хозяйство и что есть. — Он помолчал. — До тринадцати лет я видел лишь родителей да бабушек с дедушками.
— Вы никогда не играли с другими детьми? — изумился я.
— Никогда.
— И вы жили, как ваши далекие предки?
— По форме, но не по духу, — ответил он. — Да, мы жили в глинобитной хижине, но в ней стояли три компьютера. И хотя я не посещал школу, я получил дипломы по экономике, бизнесу и африканской истории.
— Насчет истории мне понятно. Но почему экономика и бизнес?
— Я знал, что наступит день, когда мне придется покинуть Землю и убедиться, что я — последний масаи. А если моя догадка окажется верна, на меня ляжет поиск бивней. И первое, и второе будет стоить немалых денег.
— И когда вы покинули Землю?
— Двадцать шесть лет тому назад, после того как умерли мои родители.
— И больше вы туда не возвращались? Он покачал головой.
— Еще нет.
— Но собираетесь вернуться?
— Собираюсь, — вздохнул он.
— Я вам завидую.
— Правда? Почему?
— Потому что я всегда хотел побывать на прародине человечества.
— Вы — богатый человек. Почему вы не съездили туда? — спросил он.
— Пару раз намечал такую поездку, — признал я. — Но всегда что-то мешало.
— Вроде бивней?
— Именно. Передо мной ставились такие интересные задачи, что я не мог от них отказаться. Но я надеюсь, что все-таки выкрою время.
— Меня это не удивит, — усмехнулся Мандака. На какое-то время в хижине повисла тишина.
— Пожалуй, мне пора, — нарушил я молчание. — День выдался долгим, я устал.
— Уделите мне еще пару минут, мистер Роджас, — остановил меня Мандака. — Я хочу вам кое-что показать. Вас это заинтересует.
Следом за ним я прошел в еще одну топографическую хижину. Я увидел несколько примитивных картин и скульптур, потом Мандака подвел меня к рисунку, изображавшему огромного слона с непропорционально большими бивнями.
— Что вы на это скажете, мистер Роджас? Я всмотрелся в рисунок.
— Это он?
— Я думаю, да. Даты совпадают, художник нарисовал еще нескольких слонов, но не с такими бивнями.
— Каких же он был габаритов? — с трепетом спросил я.
— Мы лишь знаем длину его бивней — более десяти футов, так что обычный человек доходил бы ему до сих пор. — Он указал на точку посередине ноги.
— Просто великан! — вырвалось у меня.
— Самое крупное животное из всех, живших на Земле, — согласился со мной Мандака.
На рисунке слон выглядел как живой, и я без труда представил себе, как он идет по саванне Восточной Африки. Земля дрожит от его шагов, а трубит он громче грома.
— Есть другие рисунки или фотографии? — спросил я Мандаку.
— Только этот.
— Позвольте вас поблагодарить. Я так рад, что вы показали мне его.
— Пустяки.
— Но мне действительно пора. Надо поработать.
— Я думал, вы собрались спать.
— Я могу поспать и в моем кабинете. Но сначала я должен кое-что выяснить.
— Знаю.
Я изучающе посмотрел на него.
— Вроде бы вы не одобряли моего интереса к истории бивней.
— Я ошибался. Мне казалось, что охотник не должен слишком много знать о добыче.
Через другие хижины он провел меня к входной двери.
— Завтра вы свяжетесь со мной? — спросил я. Он кивнул.
— Позвольте поблагодарить вас за ваше гостеприимство.
Дверь открылась.
— Это я благодарю вас за то, что пришли. Вы — мой первый гость;
— С тех пор как вы приехали сюда. — Я вышел в коридор. — Вы мне это уже говорили.
— С тех пор как я покинул Землю, — уточнил он, когда коридорная дорожка понесла меня к воздушному лифту. Я оглянулся, чтобы посмотреть, машет ли он мне на прощание рукой, но дверь уже закрылась.
В кабинете царил мрак. Я приказал компьютеру включить неяркий свет и налить мне чашечку кофе, сел в кресло, установил нужный мне угол наклона спинки, закинул руки за голову.
— Компьютер?
— Да, Дункан Роджас?
— Какой процент твоей мощности занят розысками бивней?
— Семьдесят два и три десятых процента.
— Направь пять процентов на выполнение моего следующего распоряжения и продолжай розыски.
— Приступаю… Исполнено.
— Я видел рисунок, судя по всему, прижизненный, Слона Килиманджаро.
— В соответствии с имеющейся у меня информацией таких рисунков нет. Я должен просмотреть банки памяти и сравнить хранящиеся там сведения с вашим наблюдением.
— Прекрасно. Но мне почему-то кажется, что таких свидетельств очевидцев может быть несколько.
— Логичное умозаключение.
— Я хочу, чтобы ты связался с банком памяти библиотечного компьютера на Делуросе VIII и выяснил, нет ли там таких свидетельств. Ограничь поиск временным периодом от тысяча восемьсот семьдесят пятого до тысяча восемьсот девяносто восьмого года Нашей эры. Свидетельства могли написать и позже, но этот отрезок времени просмотри обязательно.