Остров доктора Фу Манчи - Ромер Сакс (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Да.
— Изобретение, которым мы обязаны арабам, — сказал мне Фу Манчи. — Оно стимулирует подсознание. — Он резко хлопнул в ладоши. — Вернись, Ардата! Это твой желанный?
Ардата выпрямилась, вздохнула и огляделась по сторонам, будто ее внезапно разбудили. Когда ее взгляд остановился на мне, она побледнела, и я подумал, что сейчас она упадет в обморок. Но вот румянец вернулся на ее щеки, а в глазах засветилось божественное торжество.
— Барт! — всхлипнула она. — Ах, мой дорогой, где же ты был?
ГЛАВА XXXVI
ЛАМПА ФОРТЛАНДА
— Вы замечаете, что жизнь здесь имеет свои приятные стороны? — спросил доктор Фу Манчи.
Ардату он передал на попечение Хассана. Перед расставанием ее прекрасные глаза светились, но сиплый голос доктора вернул меня на землю. Некоторых людей любовь возносит до невиданных духовных высот. Я посмотрел на Фу Манчи уже без всякого страха, что прежде считал невозможным.
— Я вам обязан, — сказал я. — Чего вы потребуете взамен?
Он принялся вертеть в руках нефритовую табакерку.
— Я не меняла, мистер Кэрригэн. Вы в моей власти. Давайте предположим, что я отпущу вас на волю.
— Это была бы не настоящая свобода. Ардата привязана к вам узами, которые можно разорвать лишь ценою жизни.
— Вот как? Я полагаю, это она выболтала вам, когда ваша любовь возродилась, если можно так выразиться. Вы, безусловно, должны пожениться. Потомство от такого союза непременно будет весьма занятным.
Голос его звучал все так же тихо и с присвистом. Неужели он потешался надо мной?
— Мой сотрудник, которому было поручено это дело, обрабатывал Ардату психологически, — продолжал он. — Укол, который ей сделали, был безвреден. Противоядие — легкий стимулятор. Частичная потеря памяти — итог гипноза. Я все исправил.
Я испытал странный прилив чувств. Ардата больше не обречена на смерть при жизни. Но потом я вспомнил те страшные месяцы, которые ей довелось пережить.
— Ваши методы — это методы антихриста! — вспыхнул я. — Да, я встречал ваших «сотрудников», некогда бывших хорошими честными людьми. Сейчас они зомби, автоматы, их чувство реальности разрушено…
— Простая операция. Используемое средство, мое собственное открытие, известно как 973.
Но я сжал кулаки и продолжал орать во все горло:
— Они живут в выдуманном мире! Работают день и ночь ради воплощения ваших грязных амбиций.
Доктор Фу Манчи встал, и я приготовился к худшему.
— Неужели мои амбиции обязательно должны быть грязными? Радикальные перемены в мире достигаются только ценой страданий тысяч людей. Какая разница, отравить спящего врага или разбомбить ночью его дом? Вы не разозлили меня. Я восхищаюсь вашей храбростью, хоть вы и англичанин. Англичане — правильные люди, и министерство иностранных дел у вас правильное, недаром же вас заставили изменить кое-что в вашей статье о моей последней встрече с сэром Дэнизом Найландом Смитом — что ж, идемте. Я строю планы на ваш счет.
Как журналист я был задет: доктор говорил правду.
Он нажал кнопку; открылась дверь, и вошел один из этих низкорослых крепко сбитых бирманцев, с которыми мне уже приходилось иметь дело в прошлом. Одет он был в какую-то синюю униформу, желтая физиономия была совершенно бесстрастной.
— Следуй за нами, — бросил Фу Манчи по-английски.
Бирманец отдал честь и отступил в сторону. Доктор махнул мне рукой и пошел по тому же коридору, по которому я раньше проходил с Эллингтоном, но в противоположную сторону.
Открыв дверь в белой стене большого здания без окон, он сказал:
— Здесь вы переобуетесь.
Я увидел ряды галош на полках. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у них необычайно толстые подметки. Я развязал шнурки и сбросил свои туфли. Бирманец наклонился помочь мне. Я словно попал в восточную мечеть.
Металлическая дверь открылась, и я оказался в просторной лаборатории. Пол был покрыт каким-то материалом, напоминающим резину, стены и потолок были, очевидно, из светонепроницаемого стекла. Многочисленные механизмы, частью работающие, были расставлены по всему залу, в центре с потолка свисал медный шар футов двенадцати в поперечнике. На одной стене располагался громадный распределительный щит, а на столах со стеклянными крышками стояли неведомые сосуды с яркими жидкостями, неизвестные химические приборы. Чувствовалась слабая вибрация. Работал какой-то мощный завод, но людей я не видел.
— Моя личная лаборатория, Кэрригэн. Поскольку ваши научные познания весьма поверхностны, не стану утомлять вас рассказом о шаре Ферриса, который произвел революцию в системах освещения. Сэр Джон Феррис работает с нами. Вот радиопередатчик Стендла. Он не больше пишущей машинки. Приемник, как вы знаете, мог бы уместиться в этой табакерке, и действует он без помощи электроэнергии. — Фу Манчи постучал по нефритовой табакерке, которую прихватил. — Я привел вас сюда для того, чтобы прояснить некоторые недавние события. Следуйте за мной.
Я повиновался. Телохранитель-бирманец шел на шаг позади меня.
— Это… инфралазурная лампа Фортланда.
На длинном узком столе со стеклянным верхом я увидел точно такую же лампу, какая стояла в мастерской на берегу Темзы.
— Йоханн Фортланд умер, не завершив работу над лампой. Мученик науки. Сэр Уильям Крукс проводил почти параллельные исследования. Я приобрел все его материалы и приступил к опытам, которые проводил непрерывно в течение трех лет. Вероятно, вы помните, что как раз этим я занимался в Лондоне. Многие ученые пошли по стопам изобретателя. Фортланд, физик, победил; я, химик, потерпел неудачу. Лампа выполняла свои задачи, но тот, кто ею пользовался, либо умирал, либо серьезно заболевал. Вы, возможно, помните некоторые характерные образцы, которые собрал, и необычную внешность покойного доктора Остера.
При этих словах у меня по спине побежали мурашки.
— Хассан, нубиец, который пришел ко мне вместе с Ардатой, во многих отношениях помог моим исследованиям. Свет лампы не оказывал на него вредоносного воздействия. Он слеп от рождения. Однако результатом стала полная лейкодермия. Из угольно-черного он сделался белоснежным. Текстура и железы кожи остались в норме, органической реакции не последовало. Оперевшись на это достижение, я пошел дальше и добился успеха. Если бы во время моих визитов в «Регал-Атениан» в Нью-Йорке там нашелся внимательный наблюдатель, он бы не мог не заметить маленькую светящуюся точку, перемещавшуюся в воздухе на определенной высоте над полом.
Говоря, он облачал свое тощее тело в точно такое же зеленое одеяние, какое было на нем в лондонской лаборатории. Теперь, правда, добавились еще маска и перчатки. Все вместе это выглядело устрашающе.
— Сейчас я включу инфралазурную лампу, — глухо донеслось из-под маски.
Доктор наклонился и коснулся какого-то выключателя. И снова появилось странное аметистовое свечение.
— Вы видите, что над этой лампой есть лампа поменьше, а над ней третья, еще меньше. Теперь я включу вторую.
Так он и сделал. При этом большая лампа исчезла.
— Наконец, третью…
Исчезла вся установка!
— Смотрите внимательно, — поучал меня властный голос. — Верх третьей лампы остается едва видимым.
— Да, я его вижу.
— Рефлектор настроен особым образом. Лампу можно прикрепить к головному убору — вот так.
Подняв лампу, он прикрепил ее к верху маски… и исчез!
Сердце у меня дико запрыгало. Этот человек был не ученым, а волшебником.
— Прозрачным я не сделался, — донесся его голос из пространства. — Это воздействие на зрение смотрящего. Разумеется, я ограничен в движениях. Придя за Пеко в Колоне, я был весьма неуклюж. Глядите!
В воздухе появилась и исчезла зеленая рука!
Вот что Бартон видел в Колоне, а я — на Волшебной горе!
— Нужно оставаться в фокусе. Используя эту лампу, я сумел взглянуть на карту Кристофа во время вашего совещания в Нью-Йорке и принять необходимые меры.
