Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина (читать книги онлайн .txt, .fb2) 📗

О почерке внедрителя Эль и Гай уже думали. Где-то в подсознании Фаустино де Веласко кроются улики, способные помочь… но вот беда: надо иметь не просто образец почерка, а что-то, с чем его можно сравнить. А у них не было ровным счетом ничего. Да, они поняли, как все закручено вокруг одного Фаустино, но на этом все. Тупик, который придется тупиком оставить.

Потому что Эль и Гай выяснили кое-что важное и для себя: Уго Лерой действительно сын сектантов. Тройки с их концом света и дочерью кошмаров… но на этом его связь с сектой заканчивалась. Никаких зацепок. Вызывало подозрение время, когда Уго Лерой объявился в Глетчерхорне, слишком близко к появлению там Гая и Эль, но даже это оказалось пшиком. Странно было такое признавать, но… все осталось по-прежнему. Никаких кошмаров за спиной, сектантов поблизости или матери Эль за углом. Конечно, бдительность терять никто не собирался, но… все тихо. После взлома Комиссии, после похищения заключенного – тишина. Эль хотелось счесть это подозрительным, странным, но… вдруг ее «дефект» сработал им на руку? Будь иначе, за ними бы уже пришли.

Ведь так?

– Ты не права насчет тупика: осталась беременность Бланки, – сказал Фаустино. Сдаваться он не собирался, Эль на это и не надеялась.

– Эксперт, проводивший вскрытие, так же провел анализ ДНК. Знаю, тебе это не понравится, но… мой друг собрал образцы со всего окружения Бланки. С Шарля, Генри… со всех, с кем она общалась ближе, чем обычное «привет». Никто из них не отец. Так же на роль отца с большой долей вероятности не могут рассматриваться родственники вроде брата или… отца Бланки. Это тупик.

– Ты… вы…

– Мы не привыкли верить людям, – пожала плечами Эль, ей вдруг смертельно надоел этот разговор. На лбу выступила испарина от борьбы, что велась где-то внутри. И Эль боялась проиграть, поэтому Фаусту пора на выход.

Она подняла взгляд на парня и криво усмехнулась:

– Что за выражение лица, де Веласко? Как у побитого пса… скажи еще, что нигде в мире убийцами не оказывались самые близкие. Заглянул бы в статистику, наивный дружочек… там все прозрачно: убийца почти всегда хорошо знаком жертве. А в нашем случае это неоспоримый факт, если, конечно, Бланка не залетела от святого духа.

– Никто из окружения Бланки не навредил бы ей таким диким способом.

– Уверена, в полиции такую святую простоту слышат ежедневно: «Он не мог, он не такой!». Там, поди, уже научились над таким не смеяться, а вот у меня сего навыка нет… так что хватит меня смешить!

– Анализы, проведенные за моей спиной, подтвердили мою правоту, – Фауст вдруг покачал головой и усмехнулся, шок от новостей он пережил быстро: – Знаешь, что я понял? Ты бесцеремонно лезешь в мою жизнь, в мою голову, и не видишь в этом ничего особенного, а мое предложение помочь воспринимаешь личным оскорблением. Несправедливо как-то.

– Вот только ты сам пригласил меня в свою жизнь и в свою голову, – язвительно напомнила Эль. – Я как бы туда не рвалась. А благотворительность свою втюхивай кому-нибудь другому.

– Другого ответа и не ждал. Скажи лучше, как долго ты теперь будешь… – глядя на Эль, Фауст запнулся и выдал: – Самой собой, блистательной Эльфиной Рейн, это я помню. Но с соседом по имени Уго Лерой. Как долго?

– Точных сроков нет.

– А если заменить его кем-то?

Эль усмехнулась. Из-за дурацкого гипса она сидела, точно к стулу приклеенная, но ей до ужаса хотелось закинуть нога на ногу, чтоб эффект от ее высокомерного взгляда был полным. А так пришлось лишь взглядом и ограничиться:

– Меня все устраивает, де Веласко. Опять с советами лезешь?

– Есть сомнения, что тебя все так уж устраивает… значит, ты не можешь сейчас залезть кому-то в голову? Это либо опасно для тебя, либо вообще невозможно. Думаю, ты бы предпочла иной вариант, более удобный.

– Нет, я бы предпочла именно этот вариант. Самодостаточный, толковый…

– Нет, Эль. Уверен, что ты бы выбрала что-то другое. Дело в том, что твой Уго Лерой паршиво врет. Либо ты в паре с ним врешь паршиво, в таких тонкостях мне не разобраться… но что-то ты не договорила. Может, даже ты настоящая. И сил терпеть не осталось, уж больно ты хочешь выставить меня прочь, униженного и оскорбленного. Да вот беда: я теперь не оскорблюсь.

Эль было испугалась, что после такого заявления Фаустино ее в покое не оставит, так и просидит рядом всю ночь, выпытывая информацию, но он легко поднялся и отправился на выход. У двери обернулся и сказал:

– Я понял кое-что еще, Эль. Своей ложью ты защищаешь меня, а значит… значит, очень скоро я додумаюсь до остального. Теперь это проще, ведь мне не надо ломать голову над бесчисленными твоими странностями. Переспи с этой мыслью и подумай: а не легче ли рассказать все самой. Без экивоков и тайн друг от друга, без этих песочных заборов, которые все равно падут… как знать, быть может, мы и убийцу так отыщем намного быстрее. Вместе. Не отвлекаясь на сторонние секреты.

Он молча ждал ответа.

Эль передернула плечами и фыркнула:

– Закончил толкать речь? Наконец-то! Спасибо за нее, утомительно вышло. Сегодня засну в разы быстрее, – она отвернулась к окну, слыша, как хлопнула дверь.

Поторопился уйти, мог бы снег на балконе раскидать…

Рассказать ему правду придется, Эль и сама знала. Просто хотела оттянуть этот неприятный момент, надеялась, что получится все как-то исправить. Удалить лишнее, отсечь, как во время хирургической операции. Выкрутиться по привычке, Эль же мастер выкручиваться! Просто Фауст попался какой-то… невыкручиваемый.

И прав Гай: слишком де Веласко талантлив.

У него за душой тоже таится секрет.

ГЛАВА 43

Солнечная погода сменилась чередой снежных бурь.

Эль с тоской поглядывала на балкон, представляя, сколько снега ей придется оттуда выгрести, когда нога заживет. Гай ей не помощник, потому что они как бы и незнакомы вовсе. За несколько дней, проведенных в заточении в собственной комнате, Эль поняла, насколько она одинока. Не то, чтобы это сильно тяготило, но… какое-то «но» грызло душу. И нога ныла то ли от холода, то ли из-за паршивого настроения своей хозяйки. Нестерпимо хотелось на ком-то отыграться за все, да и вообще… что-то сделать. Поэтому Эль подхватила костыль и вылезла из комнаты.

– Ох, что с тобой случилось, бедняжка? – увидев Эль, поинтересовалась соседка, индианка Приянка. – И куда ты собралась в такую погоду? Если хочешь, я могла бы…

– С дороги, иначе с тобой случится что-то похуже моей ноги. Например, вот эта хрень воткнется в задницу, – буркнула Эль, махнув костылем. Удобная штука все-таки! Приянка, округлив и без того круглые глаза, поспешила убраться в свою комнату. И правильно, а то шастают по коридорам всякие, половицами старыми скрипят.

Двигаться по улице оказалось делом затруднительным: костыль то застревал в снегу, то его двигал по сторонам ветер. Эль пыхтела, краснела и злилась. Особенно злилась, когда кто-то предлагал помощь. Выискались благодетели! Можно подумать, она сама не в состоянии о себе позаботиться. Будь ее воля, всех бы костылем отходила, да только трудно без него стоять. Это ж надо было так невовремя ногу сломать…

Путь Эль лежал в башню парней, Шарля де Крюссоля она нашла без труда. К сожалению, он был не один, а в компании Кавендиша, этой английской крысы. Но Эль не растерялась, а коротко объяснила, куда ему следует отправиться. Генри ее побаивался, оттого диалог сильно не затянулся, он ушел без боя.

– Ну и хамка ты, – не оценил ее настрой де Крюссоль. Он валялся за кровати, закинув руки за голову, на его животе лежал планшет с какой-то спортивной трансляцией. В комнате пахло пивом и чипсами, как в самой общажной студенческой общаге. Все-таки замок и принадлежность к виатором не делали студентов какими-то особенными.

– А ты тюлень, – Эль устроилась на кресле, подкатила его поближе к кровати и с наслаждением вытянула ногу. Шарль наблюдал за ее действиями без удовольствия, а ногу на кровати и вовсе не оценил, показательно сморщив нос.