Последствия больших разговоров (СИ) - Барышева Мария Александровна (читать книги регистрация .TXT) 📗
- Смотри-ка, он был белым, а как только я его надела, стал цвета слоновой кости, - она подсунула кольцо под нос Славы, и тот кивнул.
- Значит, все в порядке. Я не раз с ним работал.
- То есть, если ты не только соврешь, но и просто не вспомнишь эту люстру, а она, все же, являлась твоим собеседником, камень все равно станет совершенно прозрачным, правильно?
Слава недовольно кивнул и отвернулся, усиленно дымя в окно.
- Я-то думала, у вас все основано на взаимном доверии, - ехидно произнесла Эша, крутя кольцо так и этак.
- И на осторожности тоже. Всякое может случиться. Мы все так решили. Но большую часть времени все действительно основано на доверии, иначе все носили бы такие кольца.
- А почему нам не выдали оружие?
- У нас есть огнетушитель, - утешил ее человечек. - А оружие там зачем? Пострадавших пугать?
- У меня есть оружие, - сказал "нотариус", и Слава вонзил ему в затылок недовольный взгляд.
- Вообще-то, ты не должен был этого говорить. Я не сторонник ни агрессивных действий, ни...
- А вы ведь неГоворящий, - утвердительно произнесла Эша, перегибаясь через спинку пассажирского сиденья.
- Нет. Но мне кажется, я мог бы отлично договариваться с подвесками, - Коля покрутил в воздухе растопыренными пальцами. - Знаешь, которые звенят? Люблю очень подвески. У меня их знаешь сколько?!
Шталь посмотрела на него с легкой опаской, закурила и подбросила на ладони зажигалку, глядя на нее с гордостью. Это была ее собственная зажигалка. У нее не было никаких особенных свойств, но зажигалась она всегда только с третьего раза. Ни со второго, ни с четвертого, никогда. Поделать тут ничего было нельзя, ибо зажигалка считала это единственно верным способом работы, но Шталь знала об этом. Она подумала, сколько же обычных, ничего не представляющих из себя вещей держат у себя Говорящие только потому, что хорошо с ними знакомы.
Машина притормозила возле старой пятиэтажки, окруженной черным кованым заборчиком, вспугнув стаю пухлых голубей, и крошившая им хлеб необъятная пожилая женщина возмущенно раскричалась:
- Да как вам не стыдно?! Да что ж это такое?! Чуть птичек не задавили! Вы же видите - гули едят!
- Здесь дорога, вообще-то! - сообщил Коля, снимая очки, прихватывая портфельчик и выбираясь из машины.
- А если б тут дети были - вы б и по ним проехали?!
- Дурацкая логика, - заметила Эша, захлопывая дверцу. - А из голубей получается отличный паштет. Гляди-ка, какие жирные! Только нужно их часика три вымочить в молоке. Лучше брать голубей помоложе, а вот если варить консоме, то французы, например, считают, что голубь нужен старый.
Женщина, позеленела, беззвучно открывая и закрывая рот, потом развернулась и торопливо заколыхалась через двор.
- Дал бы я тебе подзатыльник, - мечтательно сказал Слава, - да не достану.
Он набрал код на подъездной двери, потянул ее, и все трое шагнули в прохладное, гулкое нутро подъезда. Здесь было чисто, стены покрывала свежая голубенькая краска, кое-где были пристроены искусственные лианы, и, тем не менее, Эше на мгновение отчего-то стало не по себе, словно порыв холодного, сырого ветра хлестнул прямо по сердцу. Она оглянулась на своих спутников, но их физиономии хранили обыденное спокойствие. Ее пальцы подобрались к хризолиту и ощупали его. Тот был в недоумении. Эша приподняла брови. Хризолит был истериком, нытиком, занудой и ворчуном, но она еще никогда не ощущала, чтоб он был в недоумении.
Это похоже на предчувствие... но у меня не бывает предчувствий, никогда не бывает предчувствий.
Дверь им открыл пухлый лысеющий мужчина в невероятно красивом черном с серебром шелковом халате, совершенно к этому халату не шедший, и посмотрел на них очень удивленно.
- Вам чего?
- Рыжов Леонид Игнатьевич? - вопросил Коля, выходя на первый план.
- Ну?
- Мы по поводу вашей люстры. Независимая комиссия из общества защиты прав потребителей.
- Что? - мужчина стал еще удивленней. - Люстры? Но она ведь... ей уже ведь... Я не понимаю. Я не обращался...
- Я обращалась! - рядом с ним появилась гибкая брюнетка со злым лицом. Ее халат был разрисован орхидеями, а золотистые шлепанцы были оснащены каблуками такой длины, что Шталь, видевшая всякое, даже приоткрыла рот.
- Солнце, какого черта?! - вопросил Рыжов. - Этой люстре лет сто! Какая комиссия?!
- Эта люстра чуть не сожгла нам квартиру! - огрызнулась брюнетка, и на ее лице появилась откровенная брезгливость. - Ты сам мне показывал! Я помню, что сказали твои электрики! Если это неисправность, то она уникальна, а я считаю, что это неисправность! - Дина одарила пришедших очень красивой искусственной улыбкой. - Мой муж решил, что у нас в квартире завелись привидения.
Комиссия вежливо потупила взоры.
- Подобная неисправность - вина производителя! Мы могли погибнуть! Я подам в суд и на магазин, и на завод!
- Дина, тетя Валя купила эту люстру в восьмидесятых годах!
- Покажите ваши документы, - потребовала Дина, явно отличавшаяся большей практичностью, чем ее муж. "Нотариус" и Слава продемонстрировали какие-то бумаги. Шталь, которой ничего не дали, сменила позу, продемонстрировав свои голые ноги. Судя по лицу Леонида, для него такой документации было вполне достаточно, но Дина сварливо-подозрительно спросила:
- А ваши документы? Вы кто?
- Я инспектор, который будет вести ваше дело, - заявила Шталь. - Мне документы не нужны, я тут главная, так что если вы меня не впустите, я уйду и заберу с собой своих подчиненных.
Коллеги отсемафорили ей страшными взглядами.
- Я представляю юридическую сторону, - поспешно сообщил "нотариус", - это, - он кивнул на Славу, - наш высококлассный технический специалист, а это, - Коля сурово посмотрел на Шталь, - инспектор.
- Почему ваш инспектор так странно одет? - не успокаивалась Дина.
- Я одета в соответствии с моим вероисповеданием. В нашей организации не ущемляют религиозные права работников, - с достоинством ответила Эша.
- Да? И кто же вы по вероисповеданию?
- Друид.
- Заходите уже! - с раздражением сказал Рыжов и почти насильно затолкал членов комиссии в квартиру, потом махнул рукой в сторону одной из комнат. - Гостиная там. Солнце, с тобой я поговорю позже.
Он удалился, а Дина тотчас схватила с тумбочки пачку бумаг, вероятно, приготовленных специально к прибытию комиссии.
- Вот, пожалуйста, заключение об убытках, стоимость ковра, стоимость замены паркета, стоимость диванного покрывала, медицинское заключение об осмотре ожогов моего мужа, иск о компенсации за физические повреждения, иск о компенсации за моральные страдания...
- Подождите, - "нотариус" с профессиональной ловкостью увернулся от протянутых документов, - вначале мы все-таки осмотрим люстру.
В гостиной, просторной и светлой, густо и жутковато пахло гарью. Скатанный ковер лежал возле балконной двери, по покоробившемуся паркету расползлось огромное темное с рыжеватой окантовкой пятно. Провинившаяся люстра безмятежно поблескивала, забавляясь с солнечными лучами, пропуская их сквозь себя и удерживая немножко света каждой хрустальной пластиной, каждым навершием-лампочкой матовых свечей, каждой золоченой деталькой. Эша, с любопытством разглядывавшая люстру, подумала, что та похожа на огромный хрустальный торт в золотой оградке.
- Нам придется ее включать, - проинформировал брюнетку Слава. - Вы даете свое согласие?
- Еще убытки?! - ахнула брюнетка. - А вы не можете ее снять и включить где-нибудь в другом месте?
- Извините, нет.
- Очень жаль! - проскрежетала Дина и вышла, оставив комиссию наедине с люстрой. Эша тут же с увлечением предалась изучению богатого убранства гостиной, Слава расстегнул "молнию" своей увесистой сумки, оплетая люстру цепкими взглядами сыщика, а Коля прошел в центр комнаты, осторожно вступил на темное пятно и поднял голову к хрустальной проказнице.
