Ледяная старуха в Снежном замке (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" (читать книги без регистрации TXT) 📗
— А неизвестная, которая в перчатках?
— Та легла на койку и не вставала вообще. Есть отказалась, перчатки снять не дала. Поскольку не было указания применять жесткие меры…
— Да, конечно. Давайте мы на нее поглядим, — распорядилась Лавиния.
Картинка на мониторе подвижностью не поражала. Дама без имени по-прежнему лежала на кровати, отвернувшись от двери.
— А она вообще жива? — озабоченно спросила госпожа Редфилд.
— Вполне! — бодро доложил Карвер. — Вечером и утром вставала, чтобы… э-э-э… воспользоваться удобствами.
— Понятно. Покажите остальных, пожалуйста.
Зажглись еще три монитора. Хансен ходил по камере. Три шага от двери до кровати, три шага обратно. Периодически он останавливался и начинал загибать пальцы, что-то подсчитывая и бормоча себе под нос.
— Звука нет, что ли? — удивилась Лавиния.
Уж что-что, а воспроизведение звука в амулетах наблюдения давным-давно было доведено до совершенства…
— Есть. Просто он очень тихо говорит, до устройства не долетает.
— Жаль… ладно, давайте посмотрим на мадам Даммартен.
Но ни спокойное лицо хозяйки Снежного замка, ни лежащая ничком фигура графа никакой новой информации не принесли.
— Ну что, вызываю на допрос? Кого первого? — в голосе Карвера звучал азарт. В конце концов, ему не часто доводилось допрашивать серьезных правонарушителей. — И. кстати, на что делаем упор?
— Давайте так… Допрашиваете вы, я посижу тихонько в углу и послушаю. В первую очередь упираем на несанкционированный портал, во вторую — на содержимое лаборатории. Тамошних пузырьков хватит лет на сорок заключения, и уж мадам Даммартен, как минимум, должна это понимать. О найденном журнале записей пока молчим. Это серьезный козырь… Вернее, это может оказаться серьезным козырем, если правильно его использовать. И начнем, пожалуй, с Хансена. Он будет упирать на то, что не имеет никакого отношения ни к порталу, ни к алхимическим экзерсисам хозяйки, вот и послушаем, как он это сделает…
Неожиданно для сыщиков тот, кого Алекс совсем недавно назвал «слизнем», был совершенно спокоен, когда его привели к начальнику городской стражи. Куда девался потный, нервный человечек, метавшийся по камере и загибавший пальцы? Хансен вошел, сухо поздоровался и сел на стул, равнодушно глядя на хозяина кабинета.
После проверки анкетных данных Карвер перелистнул пару страниц в толстой папке, взглянул на допрашиваемого и попросил вежливо:
— Расскажите мне о чаше Шехзаде, пожалуйста.
Вздрогнув, Хансен отмер:
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Серебряная чаша с крупной темно-красной шпинелью и отделкой чернеными орнаментами; по краю чаши на позолоченной полосе надпись на аль-арабийя. Носит название «чаша Шехзаде». Предмет с 2108 года находился в коллекции Нурмагомеда Кармаль-бека, откуда был похищен в 2182 году. Именно этот предмет, — тут Карвер в упор посмотрел на задержанного, — был обнаружен в Снежном замке, как раз рядом с вами.
— Я в этом замке был даже не гостем, а всего лишь курьером!
— Вот как? И что же вы доставили?
— Коробку! Просто картонную коробку, запечатанную магически!
— А в коробке была… ну же, Хансен? Ведь там была именно чаша Шехзаде?
— Не знаю, я ее не вскрывал и не в курсе. Я уже должен был уехать. Но…
— Да-да, — подбодрил его Карвер.
— Граф Сен-Лари почувствовал себя плохо, и хозяйка попросила меня задержаться, чтобы помочь ему дойти до спальни.
— Ага, очень интересно! Каким же образом вы вместе с бесчувственным телом этого самого графа оказались в большом бальном зале?
Но в ответ Хансен только помотал головой и отвечать отказался наотрез. Побившись с ним минут двадцать, Карвер сдался и отправил упрямца назад в камеру. Лавиния сняла заклинание незаметности и вышла из угла, где сидела в удобном кресле.
— Ладно, — сказала она. — Не хочет — и не надо. Он испуган настолько, что упрется и будет отказываться от всего, даже если перед ним гору безупречных доказательств вывалить. Давайте посмотрим на нашу молчаливую даму в перчатках. И на сей раз, пожалуй, я посижу с вами рядом, если вы не возражаете.
— Интересно, как бы я мог возразить? — пробурчал начальник городской стражи себе под нос; впрочем, Лавиния все равно это бурчание расслышала и проигнорировала.
Женщина сидела на стуле и равнодушными серыми глазами смотрела в какую-то точку над левым ухом Карвера; на госпожу Редфилд она и вовсе не взглянула и на приветствие не ответила.
— Итак, ваше имя? — спросил стражник, усаживаясь за стол.
Никакого ответа на вопрос не последовало.
Через какое-то время Карвер прекратил задавать вопросы и беспомощно посмотрел на Лавинию; та подошла к допрашиваемой поближе, взяла ее за подбородок и стала внимательно разглядывать. Потом отпустила, отряхнула пальцы и решительно сказала:
— Я вас где-то видела, но не могу вспомнить, где именно. И еще не могу понять, делали вам пластическую операцию, или это результат неудачного магического вмешательства?
Руки в алых перчатках сжались, но женщина продолжала сохранять молчание.
— Почему вы думаете, что было неудачное воздействие магии? — подхватил свою реплику понятливый Карвер.
— Потому что аура явно изменилась уже во взрослом возрасте! Вы этого не видите, Эдмонд, но вот здесь и здесь, — господа Редфилд небрежно махнула рукой вокруг головы допрашиваемой, — грязные полосы, хотя должен бы быть чистый светло-синий цвет. Судя по ауре, у этой особы была довольно слабая магия воды… а сейчас ее нет. Ну, ничего, я отправлю отпечаток ауры в центральных архив Службы магбезопасности, и завтра мы будем знать не только ее имя и происхождение, но даже оценки на вступительных экзаменах.
— Да чтобы ты понимала в удачных и неудачных воздействиях! — внезапно взорвалась женщина. — Профе-ессор, понимаете ли, а сама обвешана амулетами, словно… словно мул бомбошками!
— Ага, — с удовлетворением кивнула Лавиния и снова села в кресло, вытянув ноги чуть ли не до середины комнаты. — Я так понимаю, что это моя бывшая студентка, и, судя по накалу страсти, недоучившаяся. Двоечницей была, милая, да?
— Ну, еще бы ты меня вспомнила теперь-то, — с горечью ответила ее оппонентка. — А ведь тогда глубокоуважаемая профессор Редфилд самолично моим родителям объясняла, почему их дочь не может закончить образование по выбранной специальности! Извинения приносила!
— Ага… Так, минуточку… Лет сорок назад, не так ли? Долорес… Нет-нет, Изабелла! Да, точно, Изабелла Вилье-Леман. Не так ли?
Дама в алых перчатках гордо промолчала, а Лавиния пояснила для Карвера:
— Ну, вот, теперь я вспомнила! Эта особа и в самом деле училась у нас в Академии на факультете целительства. Зачем-то ей втемяшилось в голову посещать спецкурс боевых магов, подозреваю, из-за того, что там учился один из принцев королевства Спаньи. Как я ни объясняла, что с ее водой и небольшим резервом мало чего удастся достичь, она уперлась. И, кстати, теперь я понимаю, откуда взялись эти дурацкие перчатки!
— Перчатки-то тут при чем? — удивился Карвер.
— Где-то мадемуазель Вилье-Леман вычитала заклинания, которыми якобы можно подчинить себе чужой гримуар, и решила это проверить на семейной книге своей сокурсницы. Вот только гримуар оказался слишком сильным…, пожалуй, даже я не рискнула бы голыми руками, без подготовки, лезть к тому, куда записывали заклинания шесть поколений сильнейших боевиков, огненных магов и некромантов.
— То есть, ее обожгло?
— Да я удивляюсь, как ей не сожгло напрочь руки по локоть! — без доли какого-либо сочувствия ответила Лавиния. — Если бы не мэтр Корвинус, а он был учеником самого Парацельсуса, перчатки надеть было бы не на что.
— Ты ничего не понимаешь! — с горечью сказала женщина, обретшая, наконец, имя. — Где уж тебе, с твоим чудовищным резервом, понять, каково это, когда все, что ты можешь сделать — это вызвать легкий дождик или уговорить ручеек остановить течение на пару минут! А твой любимый в это время смотрит на тебя, потом поворачивается и уходит с другой.
