Алло, милиция? Часть 3 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич (книги бесплатно txt, fb2) 📗
Было довольно светло. Фары седельного тягача светили поверх боднутой им легковушки.
Оставив «жигуля» чуть впереди, Егор подошёл вплотную.
— Пацаны, что происходит?
К нему обернулись. Один зарычал в духе «вали на…», другой принялся озвучивать предъяву, что грузин «помял почти новую машину», самый умный (или самый осторожный) предпочёл молчать.
Лейтенант достал руки из-за спины, в левой сжимая раскрытое ментовское удостоверение, в правой пистолет на боевом взводе и с патроном в стволе. Заговорил, демонстрируя дефект речи, из-за чего название УВД, должность и фамилия прозвучали невнятно.
— Руки держать на виду! Вздрогните — стреляю!
— Ты чё… В натуре! — самый борзый сделал шаг вперёд.
Грохнул выстрел. Ижевский «москвич» грустно опустил морду из-за спустившего переднего левого колеса.
— Следующая в башку. Руки!
Грузин опустил боковое стекло и высунулся.
— Мнэ что дэлать, началник?
— Уезжай. Догоню, — чуть тише Егор добавил: — Мне не нужны свидетели… Руки, я сказал!
Вторая пуля пробила заднее колесо.
— На чём же мы поедем? — как-то совсем не агрессивно спросил самый молодой, тот, что возбухал по поводу вмятины.
— Сейчас это наименьшая из ваших проблем.
Он согнал троицу с дороги и заставил, проваливаясь в снег, отойти метров на сорок. Едва начало светать, но три силуэта, тем не менее, вполне угадывались на белом.
Однако и Егор был как на ладони. Если у кого-то из грабителей с собой ТТ или другой точный пистолет, хана. Свои стрелковые таланты он оценивал ниже среднего, поэтому, продырявив ещё одно колесо, быстро юркнул в «жигуль» и дал газ.
Пули вдогонку не летели. Проклятия — наверняка.
Скоро показался грузинский МАЗ. Лейтенант моргнул фарами и снова пристроился в кильватере. До Минска не случилось ничего, достойного внимания. Проводив грузовик до базы, Егор поехал на Добромышленский переулок в УВД. Даже успел к началу рабочего дня, дисциплинированный и законопослучшый сотрудник органов внутренних дел.
Но с нелегальным «макаровым» в кармане, несущем нагар от стрельбы, случившейся при криминальных разборках.
Глава 18
Вскоре появился Паша, отягощённый толстой папкой бумаг, будто только их не хватало для полного счастья в захламлённом макулатурой кабинете. Изучив добычу, следователи поняли: ценность копий процессуальных действий КГБ, как говорят белорусы, «каля наля».
Полупанов настучал на машинке десять-двенадцать листов допроса каждого из арестованных или просто вызванных заводчан, заставил припомнить едва ли не почасово дни их жизни накануне даты задержания контрабандного груза. Остальное: есть ли у вас родственники за границей? Кто за границей из ваших знакомых заинтересован в получении часовых механизмов из СССР? Поступало ли вам вербовочное предложение от иностранной разведки?
— Он ведь не произвёл впечатление тупого. Надменный, самодовольный. Но неглупый.
— А ещё очень злой на мусоров и на нас с тобой лично. Что же касается дебильных вопросов, думаю, это не его инициатива. Наверняка им спускаются инструкции проверять всех неудачников, замаравших себя в каком-то деле с забугорьем, на предмет контактов с ЦРУ, — предположил умудрённый жизнью майор. — Поскольку оперативных мероприятий никакой следак не проводит, кроме тебя, но ты — исключение, Полупанов задаёт вопросы в лоб и добросовестно конспектирует ответы. Все при деле — и ГБ, и свидетели, и злодеи. Сейчас…
Паша, сдвинув бумажные предгорья Монблана, обнаружил под ними старый бобинный магнитофон. Наверняка — предназначенный для записи допросов. Но когда лампы прогрелись, вместо покаянной исповеди какого-то урки оттуда грянул Высоцкий:
Но работать без подручных —
может, грустно, может — скучно.
Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек.
Где-то в дебрях ресторана
гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
'А за это, друг мой пьяный, —
говорил он Епифану, —
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…'
— Как говорил один несознательный гражданин, — подхватил Егор, — «Я бы Родину продал, только никто за неё ничего не предлагает». Паша! Ты сам эти механизмы видел?
— Откуда?
— Вроде там есть протокол осмотра с фотками. Хреново переснялись, но всё же… Открой! — он до боли в глазах всматривался в муть печати на ротапринте, сгорбившись над копиями. Наконец, разогнулся. — На механизмах нет маркировки. Значит, спёрли до этапа финишной сборки. Что в свою очередь значит…
Егор задумался, а когда, его, наконец, посетила здравая мысль, нанёс прямой удар кулаком в пространство перед собой. Следователь отшатнулся, представив своё ухо на траектории удара.
— Ты что, Брюс Ли?
— Хуже. Чак Норрис. Вечером смотрел по видаку «Сила одиночки».
— Даёшь. Я про Брюса Ли и Чака Норриса только слышал, но не видел…
— Найди видеомагнитофон в вещдоках, дам кассет. А вдруг нам премию выпишут за часовой, купишь себе.
— Ты о чём, авантюрист?
Егор опустился в кресло отпускника.
— Помнишь, я тебе рассказывал… Нет, наверно, не рассказывал.
— О чём?
— Что в студенчестве подрабатывал на скамейке запасных у «Песняров». Гитаристом. Там звукач был от Бога, Андрей Медведко. Рассказывал, что студенты из РТИ лепят в общаге гитарные и микрофонные усилки. На коленках, но не хуже «Бига» или «Регента». А ещё промышляют телевизорами. В радиомагазинах продаются платы-некондиции и царапанные корпуса от телеков «Горизонт». Студенты-умельцы скупают недостающие части у «несунов» с завода «Горизонт», там по улице Куйбышева меньше километра идти, собирают и продают телевизоры. Настроенные вручную, показывают лучше купленных в магазине!
— И ты думаешь, с часами…
— Та же хрень. Только часовые детали, даже корпус с циферблатом, гораздо меньше, чем, скажем, одна радиолампа. Проще вынести, остаётся собрать и впарить. Смотри!
Лейтенант расстегнул браслет и показал наручные Citizen.
— Обалдеть! — присвистнул майор. — Настоящие швейцарские?
— Бери выше. Японские. С «Песнярами» ездили по северу Грузии, я там с одним богатым местным в обнимку спел «Сулико». Прикинь, у него голос не хуже чем у Кашепарова! Короче, грузин так расчувствовался, что снял котлы и мне цепляет, я — в отказ, он — вах, абыжаешь… В «Верасе» у меня жена работала, показал часовщикам — узнать, натура или грузинская подделка, интересно всё же. Вдруг там только корпус под фирму, внутри — «Слава» или тот же белорусский «Луч». Часовщик раскрыл, показал клеймо на механизме, в них такая большая общая деталь вроде шасси, натуральная Япония, с лёту предложил за них две сотни и смотрит: сколько я запрошу. Но — подарок, уважуха, память, вдруг ещё к грузинам обращаться. Не продал. И так с тех гастролей мы подняли в разы больше, чем с тура по Латинской Америки.
Паша, судя по многочисленным признакам, жил ровно на зарплату. За должность, звёзды и выслугу выходит чуть более трёхсот на руки, не бедствовал по советским меркам, но и не шиковал. Безделушка на запястье за двести с лишним рублей была не из его вселенной. Тем более, Егор не стал делиться с ним своей насущной проблемой: купить ещё одну открытку на «жигуль», второй в семье, потому что с Элеонорой теперь трудились в разных частях города.
Что важно, она даже не заикалась о желании бросить работу. Объективно, денег от грузинских поставок более чем достаточно на двоих, троих, четверых, не считая собаки. Но предпочитала трудиться. Советская женщина — активный член социалистического общества и строитель коммунизма, а также добытчик дефицитов из подсобок магазинов. Это вам не хухры-мухры.
— Я все жё отправляю документацию «Луча» на экспертизу, — решил Чешигов. — Ты копай на заводе и вокруг. Потом сравним результат. Мой будет скорее.
Егору, если честно, страшно хотелось спать. Ночная поездка за Борисов — не лучшая форма отдыха, слишком он вышел активный. Да и держать трёх бандюков на мушке, наверняка — чем-то вооружённых, стрелять по колёсам и рисковать, всё это отнимает некоторое количество душевных сил, после напряга требуется расслабуха. Лучше всего — сто грамм и в люлю. Вместо этого покатил в Промторг, соврав Паше, что работает по «Лучу».
