Дым и зеркала (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗

А заговор с участием Тай-ай-Арселя мог иметь только одну цель: Его Величество и всю царскую семью.

Не будут просто ради убийства одной Иллюзионистки тратить столько сил. И все мои недавние рассуждения о том, что она свидетель каких-то событий, мало чего стоят. Потому что изнасилование сейчас доказать невозможно; это будет слово девчонки против слова Владыки Иллюзий. А смерть её матери — слишком давнее преступление, исполнителей уже, скорее всего, закопали очень глубоко и основательно.

Лейла может опознать заговорщиков. Точнее, кого-то из главных лиц заговора. И именно поэтому её пытаются устранить. Она мешает, и может всё сорвать. Мешает настолько, что они не считаются ни с чем. Вот только много ли даёт мне этот факт?

Где она могла их видеть? Насколько помню, она была в Закатном дворце всего два раза, два раза видела дора Керца. И в первый раз она, надо полагать, видела только его. А во второй…

Стоп. А ведь всё до смешного просто. Не нужно лезть в прошлое, не нужно копаться в воспоминаниях, ответ очевиден. Во второй раз была иллюзия. Иллюзия, созданная Лейлой, подробностей которой не знает никто, кроме неё. То есть, только Лейла может ответить, кто из персонажей той фантасмагории был настоящим. Кто убийца, а кто должен был умереть. Её ли дело рук самоубийство Тай-ай-Арселя в составе Безумной Пляски, или кто-то добавил к её иллюзии свою? Вот почему подробности Безумной Пляски должны были остаться по договору не разглашёнными. Но почему покушения начались после посещения Полуденного дворца? Действительно ли из-за страха перед тем, что царь собственной волей может отменить клятву? Или это вовсе случайное совпадение?

Сложно поверить, но, похоже, да, совпадение. Царь, как оказалось, может отменить клятву в обход Дома, но только через две недели, которые даются на размышление. И информацию об этом сложно назвать закрытой. Один факт сложно оспорить: этот кто-то, кому выгодно молчание госпожи магистра, точно знает, что Дом Иллюзий не отменит клятву. Или, по крайней мере, не сделает этого до тех пор, пока будет слишком поздно искать истинных виновников. То есть, осталось меньше двух недель.

А до тех пор, если это действительно заговор, есть всего один удобный случай расправиться с Его Величеством и всеми наследниками престола — день Возложения Венца, до которого осталось восемь дней. Конечно, меры предосторожности будут на высочайшем уровне, но хотелось бы поспешить.

Дальше развить мысль я не успел, экипаж остановился возле знакомого дома. Точнее, на взгляд с дороги это был не дом, а островок тропических джунглей: буйная растительность прятала небольшой аккуратный домик от посторонних глаз.

Попросив возничего подождать, я пробрался по довольно сомнительной тропе ко входу. Реакция на громкий стук в дверь оказалась неожиданной, потому что мгновенной. Такое ощущение, что Целитель дежурил у порога.

— Что? — угрюмо вопросил он без приветствия, глядя на меня рассерженным дэлзахом [7].

— Дело есть, — спокойно ответил я. С Тахиром порой и не такое случалось.

— А подождать не может? У меня пациент, — скривился Целитель.

— Зайди, как освободишься, ко мне домой, поговори с госпожой Шаль-ай-Грас. У неё кошмары, и ты сможешь помочь, — вкратце изложил я. Если бы начал с «может подождать, но…», остальное пришлось бы рассказывать закрытой двери. Такое уже случалось.

— Хорошо, — кивнул он и хлопнул дверью. А я невозмутимо развернулся на месте и отправился в обратный путь. Кажется, пациент у Тахира новый, незнакомый и не вызывающий особой симпатии. То есть, если исходить из моего опыта общения с великим Целителем, плохо сейчас им обоим, и неизвестно, кому хуже. Поэтому по меньшей мере глупо ждать от него вежливости и дружелюбия. Да мне они и не нужны; главное, информацию Тар принял, и обязательно взглянет на свою новую кровницу. Полегчать должно, опять-таки, обоим.

Следующим пунктом назначения был дом мастера Иллюзий. К счастью, перехватить Пирлана мне удалось, причём на пороге; он как раз спускался по ступеням.

— Гор? — озадаченно вскинул брови Пир, отшатнувшись, когда я спрыгнул из экипажа практически ему под ноги. — Ты чего?

— Нужно поговорить.

— А до вечера подождать нельзя? — совсем уж растерянно уточнил он. — Меня дети ждут, я и так почти опаздываю.

— Ничего, подождут, — решительно отрезал я, прихватывая кровника за плечо и аккуратно подталкивая к двери. — За четверть часа с ними ничего не случится.

Пирлан, судя по всему, был слишком удивлён моим визитом, чтобы пытаться возражать. Он открыл дверь и молча прошёл внутрь, делая знак следовать за ним.

Стены опять куда-то исчезли, открывая свободное пространство, заваленное подушками. Спал Пир всю жизнь, насколько я помню, на полу. Там же сидел, ел, играл, читал и учился. В их семье все любили пустые пространства и не любили столы и стулья. Привычка, перенятая от родителей, а теми, кажется, от древних кочевых предков. Хотя последние предки (древние, кочевые) были у всех теров, а на полу обитал только род ай-Таллеров.

— Что у тебя такого экстренного случилось? — со вздохом поинтересовался Пир, усаживаясь на подушку. Я, с трудом пристроив больную ногу, тоже присел, чтобы не разглядывать кровника сверху вниз.

— Вопрос первый. Базила Тамир-ай-Ашес. Она должна была учиться в одно время с тобой, двадцать пять-тридцать лет назад, ты не мог не пересекаться с ней. Очень талантливая Иллюзионистка. Что ты о ней помнишь, если вообще помнишь? — начал я с самого раннего. Пир сосредоточенно нахмурился, даже потёр лоб в попытках простимулировать память.

— Знаешь, удивительное дело; имя знакомое, но никак не могу вспомнить. Никогда такого не было. Ты уверен, что мы учились с ней вместе? — растерянно хмыкнул кровник.

— Не совсем, плюс-минус пара лет. Ей пророчили место одной из Владык, и как минимум твой отец не мог с ней не общаться.

— Да ладно! — вытаращился на меня Пир. Потом совсем уж мрачно нахмурился и, прикрыв глаза, откинулся на подушки. Я молча ожидал ответа; вряд ли он уснул, а сбить с мысли не хотелось. — Гор, это что-то невероятное, — через пару минут Пирлан резко сел, глядя на меня с полубезумным видом. — Я точно слышал это имя, но из памяти как будто стёрся целый кусок. Всё размыто и блёкло, будто это было не в сознательном возрасте, а в глубоком-глубоком детстве. Расскажи что-нибудь ещё. Кто она такая? Как выглядит? Почему ты ей интересуешься?

— Я-то её не знаю, но, насколько удалось выяснить, она родом не из столицы, один из родителей — не пробуждённый или слабый маг-Иллюзионист; предположительно, отец. Рыжеволосая, кучерявая, среднего роста, худощавая.

— А по характеру? — сосредоточенно уточнил Пир, явно пытаясь выпотрошить собственную память.

— Откуда я знаю? — раздражённо отмахнулся я. — Тот человек, что вспомнил её, пару раз видел её мельком и помнит скандал в газетах, связанный с замужеством и шумным уходом из Дома Иллюзий с прекращением практики. Вот только найти хотя бы один экземпляр из того тиража до сих пор не удалось.

— Как такое возможно? — Пирлан вновь в смятении потёр лоб.

— Ты мне об этом скажи. Кто из нас Иллюзионист?

— А я-то что? Невозможно задурить головы всей стране, да ещё газеты испарить, причём уже прочитанные, — убеждённо отмахнулся он.

— А между тем мне тут пытались доказать, что истинное предназначение Иллюзионистов — творить чудеса, и сильный Иллюзионист способен и не на такое, — возразил я, с интересом наблюдая за реакцией Пира.

А прав был Тахир, кинак его сожри. Что-то очень неладно в Доме Иллюзий, если даже такой неожиданно честный для этой магии человек, как Пир, да ещё выросший в семье потомственных Иллюзионистов, слыхом не слыхивал про все эти чудеса.

— Гор, но это глупости, — уже не так уверенно попытался возразить Пирлан. — Мы можем влиять только на разум, и всё. Теоретически, физическое воздействие иллюзорной магии на предметы возможно, но там необходимая энергия возрастает даже не экспоненциально, а…