Хуторок (СИ) - Онучка Алевтина Александровна (список книг .txt) 📗
— Проклятый крестьянин! Копался там у себя в курятнике, так чего сюда припёрся, иди, копайся дальше. — Поняв, что человечек перед ним и правда умеет своей аурой, что пропитана ужасающей силой воли, нейтрализовать его демонический яд, заявил демон.
— Не могу. Твои проделки мне мешают, расстраивают мои планы, мешают моей воле. Поэтому, извини, но я вынужден прибить тебя, чтоб не лез, куда не надо.
— Размечтался! — Заорал демон и, увеличившись в размерах, стал бросать в противников сгустками демонической энергии наполненной стихиями. — Раз не сдохните от яда, помрёте от буйства стихий! Ни один человечек не может устоять перед силами матушки природы — самой жестокой в этом мире.
— Твоя правда. — Согласился гончар, едва увернувшись от шара, пропитанного ветром, что пролетев мимо него, вырвался за пределы дворца и взорвался, превращаясь в смерч. — Природа прекрасна и жестока. В ней каждый поедает каждого без зазрения совести, борясь за собственную жизнь. Только вот ты не учёл одного маленького факта. Мы — люди, тоже дети природы. Да бог нам — отец, но природа — наша мать. И в своей жестокости, мы не уступаем своей матушке, а может, и превосходим её. — Говорил гончар, продолжая уворачиваться, дабы не погибнуть.
— Да толку от вашей жестокости? Только и можете, что друг дружку убивать. — Рассмеялся демон. — Против сил той, кого матушкой назвал, всё равно не попрёшь. Было бы иначе, не дохло бы столько народу во время землетрясений, наводнений и прочих радостей, что посылает вам ваша матушка.
— Да. Не спорю, дохнем. Но каждый выживший в испытании, посланном нам природой, становится сильней и сильнее. Даёт начало детям, что вновь проходят тяжкий путь и тоже становятся сильнее, пока в их душах не просыпается дух, что унаследован от отца. И тогда, матушка перестаёт посылать беды на головы своих детей, ибо дети легко справляются с ним.
— Ха-ха-ха! — Рассмеялся демон, продолжая бросаться в вёрткую цель сгустками демонической энергии, что постоянно взрывались и на месте их взрыва возникал то мощный фонтан воды, то пламенный столб, то смерч, то сотрясение земли. — Где же эти достойные дети своего отца, что-то я слыхом не слыхивал о таких? Если бы такие существовали, я ты точно знал, а так даже название их мне не ведомо.
— Почему же — знаешь ты его. Слышал наверняка сотни раз. — Возразил гончар, продолжая уворачиваться в ожидании момента, когда его дух воспылает. — Мы называемся просто — мастера. Мастера своего дела. Я вот гончар, в котором пылает дух земли! — Провозгласил Аким. — Да воспрянет он, да воспрянет мой дух!
И тут у Потапыча, что всё это время наблюдал за происходящим из своего укрытия, время от времени спасая свою жизнь быстрыми перебежками, челюсть отвисла от удивления. Он и раньше подозревал, что с местными мастерами не всё так чисто, поэтому и не полез следом за ними к демону. Но теперь, старый следователь убедился — эти люди не зря снискали себе уважение, ибо в их телах таился могучий дух, что они развили в себе собственным трудолюбием. И этот дух в час опасности, вырвался наружу и обычные люди, которых он хорошо знал, стали в одночасье воплощением божественных духов стихий. Четыре мужчины превратились в четырёх духов, огромных, не уступающих по размерам демону. Их тела больше не были человеческими — они стали сотканными из природных стихий. И тут, Потапыч впервые увидел, какими на самом деле должны быть големы, ибо Аким именно в голема и превратился, но не каменного или глиняного — он стал живым, ходячим куском бриллианта, что сверкал разноцветными красками. В его кристаллическом теле преломлялись солнечные лучи, раскрашивая стены дворца сотнями радуг. И каждая такая радуга, словно солнечная стрела, разгоняла серый туман, освещая дворик, предавая ему сказочный вид.
Но демон не терял времени, пока Аким проходил трансформацию, бросил прямо в него демонический шар, пропитанный стихией земли. Грозный снаряд угодил точно в цель, ибо во время трансформации, гончар не мог увернуться.
— Ха-ха-ха! Дух земли мне тут выискался! Сейчас проверим, какой ты у нас дух! Сдохни! — Радовался демон, посылая в большую и неповоротливую цель снаряд за снарядом. Они попадали в бриллиантовое тело, ударялись об него и рассыпались то градом камней, то сотрясением земли, от которого падали с ног все, кроме гончара.
— Это шутка такая? — Усмехнулся голем. — Неужели ты так глуп, что решил землю победить землёй?
— Нет! Я хочу выяснить чьи силы земли сильнее. Мои? Или твои?
— Само собой мои. — Спокойно ответил Аким и Потапыч, чуть от страха, за жизнь Акима, не умер.
Ведь демон столько ударов обрушил на него, что огромный голем скрылся из виду.
— Хм? И это всё? — Спросил Аким, когда все поняли, что каждый демонический удар, отправленный точно в цель, теперь просто в паль разлетается не причиняя даже царапин, не вызывая даже землетрясений. И сколько бы демон не старался, сколько бы ни бросался землёй, камнями или песком, голем стоял, словно под душем.
— Поигрался и хватит. — Заявил Аким. — Забираю я у тебя связь с землёй, не достоин ты этой силы. Направил её на разрушение, нет, чтобы созидать. Видно, ручонки у тебя кривые, даже для собственной зашиты, хорошую стену земли построить не смог. Вместо этого какое-то болото сотворил, да големов недоделанных, не качественных. А ведь столько веков просидел тут бездельник, сотни, раз бы уже мастером своего дела стать мог. Ну а раз так, незачем позорить звание мастеров земли. — С этими словами, Аким размахнулся и как врезал прямо по демоническому личику бриллиантовым кулаком. Да так врезал, что радужные отблески во все стороны полетели.
Взвыл демон, да так, что у Потапыча сердце от ужаса зашлось, он как никогда прежде ощутил неминуемую смерть. Но едва успокоился, едва собрался старый вояка с духом, как его ожидало новое, невообразимое зрелище.
Пока Аким отвлекал демона, вызвав всю его ярость на себя, остальные три мастера успели перевоплотиться. Теперь Максим был воплощением огня и металла, что пыша жаром и пламенем, наносил удар за ударом по демоническому телу. Захар стал водой, огромным человеком, чьё тело состояло лишь из воды, которую он извергал мощными потоками прямо в те места, куда наносил свои удары Максим. От соприкосновения с огнём и металлом демоническое тело приобретало плотность, а едва на него попадала вода, как оно тут же затвердевало и по него, обрушивал свои удары Семён. Мельник, сотканный из ветра, разрывал в клочья затвердевшее тело демоническое тело, тело, что с каждым ударом мастеров лишалось своих сил, лишалось связи со стихиями и слабело всё сильнее и сильнее.
И посреди этого хаоса и страшных воплей, спокойно стоял Сергей при поддержке силы воли, что излучал из себя фермер. Стоял с жестокой, безжалостной улыбкой на лице. Стоял и смотрел прямо на страдающего в мучениях демона. Стоял, а его ангельский взор пылал пуще прежнего. Так сильно сиял, что разрывал пространство меж мирами своим сиянием, словно делая в тонкой границе между мирами крестообразный надрез.
— Изыди. — Едва слышно произнёс идущий по сумеречному пути и раздался громкий треск. Пространство между мирами треснуло, порвалось именно там, куда так пристально смотрел Сергей. И через эту трещину, Потапыч смог собственными глазами увидеть тот, иной мир, демонический, что погряз в темноте и хаосе. И из этого разрыва, из этой дыры меж мирами потянуло леденящим ужасом, и демон заорал от боли и ужаса. Медленно, но верно, под градом ударов воплощений стихий и ангельским взором, его начало засасывать назад в мир демонический, прочь с земли, где ему не было места.
— Дудух! — раздался грохот после которого наступила в одно мгновенье оглушительная тишина.
Потапыч машинально выдохнул, осел с облегчением операясь о стену, что сильно пострадала от демонического буйства.
— Неужели всё закончилось? — Подумал он, не веря своим глазам, не веря собственному уму. Но как было не поверить, что секунду назад тут, на небольшом дворике перед дворцовым крыльцом бушевала не шуточная битва, если там всё ещё стояли четыре могучих духа стихий.
