Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся
Мне повезло, уже минут через десять воздух в коридорах заметно посвежел, и вскоре я выбралась на поверхность. Покинуть катакомбы удалось на удивление легко. Во-первых, стояла ночь, безлунная и темная. Во-вторых, выход не охранялся. Последнее легко объяснилось. Не знаю, с чего я решила, что выйду в городе… На деле я понятия не имела, где нахожусь. Пробравшись через небольшой подлесок, огляделась. Во все стороны простиралось необъятное заснеженное поле. Я приуныла. Морозный воздух меня несколько взбодрил, да и выбираться стоило бы поскорее. Что, если с рассветом кто-нибудь из бандитов решит проверить, куда ведут странные одинокие следы?
Собрав остатки сил, я направилась к полю. И вскоре поняла свою ошибку. Если поначалу азарт и радость скорого освобождения грели меня, то очень быстро я обнаружила, что перейти поле не смогу. Более того, утром прекрасно будет видна траншея, которую я прорыла.
Снег огромным толстым ковром укрывал землю. По краю я еще пыталась идти, затем поползла, потом провалилась чуть не по самые уши. Холодные струйки потекли за шиворот, промокли ноги. Пытаясь утолить жажду, съела кусочек снега. Теперь холодно стало не только снаружи, но и внутри. Голодная, уставшая и продрогшая до костей, я принялась прощаться со всеми знакомыми. Говорят, замерзнуть — не больно. Заснешь, и все.
«Джокер!!! — мысленно закричала я. — Ну где тебя носит, черт возьми, когда ты так нужен!»
Злые слезы катились из глаз и замерзали прямо на щеках.
Я сделала еще несколько вялых попыток приподняться и выбраться из снежного плена. Затем почему-то увидела крутанувшиеся перед глазами звезды. «Ну хоть головой в этот раз не ударюсь», — мелькнула безразличная мысль.
ГЛАВА 8
Порой становилось хорошо. Мне чудилось, что вокруг тепло, что меня мягко качают волны моря, а рядом кто-то шепчет непонятные, но обязательно приятные слова, и хочется смеяться, радоваться, взлететь и, кружась, парить в воздухе. А после вновь накатывал холод, сгущалась темнота, и не было сил подняться, я куда-то падала и кричала, кричала, кричала…
В какой-то момент сумела приоткрыть глаза. Надо мной простиралось широкое и синее полотнище с крошечными бордовыми цветочками. Долго-долго я рассматривала узорчик. Розочки и тюльпанчики то расходились по отдельности, то собирались в круги, словно водили хороводы. От мысли о цветочных танцах мне стало весело. После этого мне показалось, что лепесточки — это на самом деле маленькие ручки и ножки, и цветочки — то вовсе не цветочки, а маленькие феи. Я мысленно дала всем имена, поздоровалась с каждой и с улыбкой заснула.
Проснулась на рассвете. «Феи» никуда не исчезли. Серый утренний свет их едва освещал. Теперь я узнала — это балдахин над моей кроватью в общежитии. Повернула голову — надо же, не болит. Чуть скосила глаза — так и есть, это моя комната — вон столик с изогнутыми ножками и золотыми завитушками, старинный комод, а с другой стороны кровати — кресло, пододвинутое вплотную, и в нем спит Джокер. Не знаю, как выгляжу я… лучше и не знать, наверное. А по Джокеру словно каток проехал. Какое-то время рассматривала его лицо — темные круги под глазами, небритые щеки, помятая одежда… А борода у него растет темно-русая, а не черная. Вот как, оказывается. Я улыбнулась. Потом не выдержала, потянулась рукой и легко коснулась пальцами щеки.
Глаза мужчины моментально открылись, и я чуть не захлебнулась в их нежности. Боги, как же я рада его видеть. Несколько бесконечно долгих секунд мы смотрели в глаза друг другу. Я чуть подалась вперед и не успела опомниться, как Джокер подхватил меня под руки, поднял, прижал к себе и закружил. От неожиданности я тихо вскрикнула.
— О, прости, прости, — торопливо зашептал мужчина, бережно ставя меня обратно на кровать. — Где-то болит?
Я качнула головой.
— Нет, не отпускай. — Я вернулась к теплому мужскому телу, обхватила его руками и счастливо прикрыла глаза.
Джокер сел рядом. Большая горячая ладонь легла мне на голову, прижимая к плечу, пальцы с силой зарылись в волосы. Я уткнулась ему в подмышку и хотела только одного — чтобы никакая зараза не вошла в комнату и не испортила эти мгновения.
— О боги, малышка, — хрипло прошептал он, осторожно покачиваясь вместе со мной, словно убаюкивал, — мы уже не надеялись тебя найти…
— Сколько времени прошло?
— Почти пять суток. Из них два дня ты лежала здесь, не приходя в сознание. Я думал, что с ума сойду. — Он легко коснулся губами моей макушки и прижался щекой к волосам. — Мы все время тебя искали…
— Как долго…
— Тише, малышка, тише, не говори ничего. Я потом все расскажу. Тебе надо поесть. Подожди, я сейчас вернусь, — по-прежнему шепотом выговорил Джокер, пытаясь уложить меня в постель, но я с силой вцепилась в него.
— Нет! Не уходи! Пожалуйста.
Картинки прошедших дней замелькали перед глазами. Меня начала бить дрожь. Неожиданно для себя я принялась рассказывать обо всем, что со мной произошло. И про каменный мешок, и про бандитов, и про долгий путь наружу… Я жаловалась на все, что успела пережить, на боль, на голод и жажду, на усталость, на страх смерти… Когда закончила, обнаружила, что оросила слезами половину рубашки Джокера. А он все сильнее прижимал меня к груди, будто я могу исчезнуть, ласково гладил по волосам и баюкал в своих объятиях.
ГЛАВА 9
Весь день я отлеживалась, откармливалась и принимала гостей. За время моих скитаний новостей набралось прилично. Самой яркой для меня оказалась та, что Кир с Джокером чуть не побили друг друга. Как и ожидалось, принц не пришел в восторг ни от нашей авантюры, ни от результатов работы Джокера. Последний, естественно, тоже за словом в карман не полез. А если добавить к этому связанное с моим исчезновением нервное напряжение, которое необходимо было куда-то выплеснуть, то мои резвые друзья не нашли ничего лучше, чем ввязаться в драку. Впрочем, их быстро растащила охрана, а пару синяков сразу ликвидировали целители.
Как ни странно, остыв после этой вспышки, принц все-таки расширил полномочия Джокера, разрешив ему не только вести расследование, но и организовать охрану. Тот не упустил случая и развернулся как смог.
Во-первых, к каждой конкурсантке приставили двух охранников, которым предписывалось приглядывать не только за подопечной, но и друг за другом.
Во-вторых, всем — и девушкам, и персоналу — выдали личные амулеты. Поскольку не гарантировалось, что амулет спасет от ментального влияния подобного рода, то принцип их работы сделали несколько другим. Они отслеживали вмешательство в психику человека на уровне ауры, не препятствуя внешнему воздействию. Обнаружив, что человек загипнотизирован, амулет активировал заложенные в него заклинания, а именно паралича и левитации — как владельца амулета, так и ближайших к нему предметов. Таким образом, человек не мог двигаться и, следовательно, причинить вред себе или кому-то еще, и в то же время исключалось случайное падение. В первый же день одна из девушек — Поли Красс, находившаяся в то время на третьей строке рейтинга, — и пара охранников попали под действие амулетов, после чего попытки ментального воздействия прекратились.
В-третьих, ужесточили правила поведения. Будущим невестам настойчиво рекомендовали в целях безопасности не покидать конкурсную территорию. Уйти можно было, лишь получив специальное разрешение и по действительно важному вопросу. И обязательно с охраной. Входящих же проверяли более чем тщательно.
И наконец, теперь шагу нельзя было ступить, не нарвавшись на одну из магических охранок. С помощью Ленси их наставили по всей территории — сигнальные, защитные, оборонительные… В людных местах появились следящие глазки. В пролетах лестниц и вокруг стен здания плотными гамаками висели невидимые глазу магические сети.
Хоть Кир и ворчал, что из обители прекрасных юных дев получается солдатская казарма, за прошедшие дни никто не пострадал.
И конечно, все это время искали меня. Кир рассказал, на Джокера больно было смотреть. Да не только на него. Тали винила себя за придуманный план, Джокер — за то, что недоглядел, принц — что вообще позволил мне ввязаться в расследование. Причиной столь повышенного беспокойства явилось то, что Джокер успел на меня повесить магический маячок. И когда тот резко пропал, с огромной долей вероятности это должно было означать, что меня уже нет в живых. Надежду давали показания нашего несостоявшегося убийцы, которого Джокер тоже в свое время не смог магически засечь. Преступник все твердил о каком-то камне. Соответственно, оставался шанс, что я подобрала камень, а тот непонятным образом отсек от меня маячок.
