Точка сингулярности - Скаландис Ант (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Я смолил уже третью сигарету и заказал еще пива. Стив, как истинный йог, тантрист, буддист и все такое прочее, оказался, разумеется, некурящим, но пивом не побрезговал и даже похвалил вкусовые достоинства легкого и горьковатого гамбургского сорта.
– Ну вот, – вздохнул Чиньо, аккуратно опуская на стол пузатый бокал с фирменной надписью «Ганзаштадт», – а теперь все окончательно запуталось. Для любой спецслужбы с обычными трезвыми мозгами ситуация выглядит неразрешимой. Вы, Сергей, не захотели слушать о концепциях, так послушайте хотя бы о Меукове. Он-то как раз и подобрался ближе всех к решению нашей задачи. Сам того не желая. О дискете Сиропулоса, уверяю вас, он не слышал и слышать не мог, но к понятию точек сингулярности пришел без посторонней помощи. И через эти самые точки планировал воздействовать на весь мир чисто психологическими методами. Я сам долго бился над проблемой концентрации ментальной энергии, писал об этом в своих книжках, а Эдмонд сумел прочесть у меня между строк самую суть и на своих семинарах, аккумулируя сексуальную энергию очень разных, но всегда многосторонне одаренных людей, склонных к мистицизму, он добивался потрясающих результатов. Конечно, он не мог знать, что все это фиксируется соответствующими органами, что подобной тематикой уже давно занимаются и в КГБ, и в ГРУ, и в целом ряде спецслужб других стран. Ну и, конечно, ваши друзья в Спрингеровском Центре исследовали аналогичные методы.
Он сказал «ваши», и я отметил про себя, что Стив так и не ответил на мой первый вопрос по существу: кого он, собственно, представляет.
Меж тем господин Чиньо продолжал:
– Меуков стал жертвой собственного таланта в сочетании с неосведомленностью. Возможно, если б я забрал его к себе в Америку, Эдмонд остался бы жив, но это все голая теория. Во-первых, он в Америку не хотел, а во-вторых, как говорится, кому написано на роду сгореть, тот не утонет. Судьба, карма, точка сингулярности – как не назови, суть одна. Правильно?
– Правильно, – согласился я. – Но я-то тут при чем? Ваш несчастный Меуков, вы, Шактивенанда, гуру Раджниш, учитель Асахара, великий психиатр Станислав Гроф, Карл Густав Юнг, Зигмунд Фрейд, граф Калиостро, Магомет, Христос, Кришна, Будда – по мне все едино. Я очень уважаю все их нетрадиционные методы лечения человечества, но сам-то я прагматик и циник с советским высшим образованием и предельно западным взглядом на мир. У меня не получится искать точку сингулярности даже в родной Москве среди старых друзей.
– Вы ничего не поняли, Малин. Или пора называть вас Разгоновым, чтобы вы, наконец, встряхнулись. Если я правильно информирован, господин Жуков уже объяснил вам, что выбора нет, заниматься этим делом придется именно вам. Почему? Я готов объяснить своими словами. Лично вы, Разгонов – как Разгонов, даже больше, нежели как Малин, – завязли в этой истории. Перечислять по пунктам не стану, сообразите сами, что и каким образом роднит вас с мелким коммерсантом Тимофеем Редькиным и прочими участниками мероприятия. Но поймите, если судьба собирается нанести удар, лучший способ – активное противодействие. Что мы вам и предлагаем. Сценарий, кстати, разрабатывал лично Шактивенанда. А убегать от судьбы – это все равно, что пытаться в чистом поле спрятаться от преследующего вас вертолета. Нанда еще выдаст вам некоторые более конкретные инструкции, а я, уж простите за занудство, все-таки расскажу о генеральной концепции поиска. Поверьте, вы должны это знать.
Я заказал себе еще пива и в несчетный раз закурил. От берега, коротко гуднув, отчаливал востроносый, стремительный, легкий и какой-то ненормально чистый, словно пластмассовая игрушка в магазине, большой катер-ресторан с синей надписью по борту, сделанной отчего-то по-английски: «Hanseatic». В Гамбурге очень любят вспоминать, что это был когда-то ганзаштадт, то есть вольный ганзейский город. Собственно, он и сегодня имеет определенную юридическую самостоятельность, но это не так интересно, как романтические воспоминания о средних веках. И я думал именно о далеком прошлом, когда созерцал дефилирующих вдоль причала шикарно одетых ганзейцев. Стив не слишком-то и выделялся на их фоне, все-таки один из крупнейших в Европе портов – это не самое бедное место на Земле.
Я перебил собеседника, не давая ему в очередной раз начать лекцию о парадигмах:
– А вам не кажется, что географически неверно выбран центр для наших дел?
– В каком, простите, смысле? – не понял Стив. – Мы свой центр не выбирали, он просто существует – и всё. Там, на Тибете.
Чиньо и не должен был понять, ведь я пока разговаривал сам с собою, со своими внезапными ассоциациями.
– Я вас и не имею ввиду, я говорю про Фонд Би-Би-Эс. С какой радости мы зациклились на Америке? Майами, Колорадо, госдепартамент в учредителях, агентура ЦРУ, расходы все в доллары пересчитываем. Меж тем за Штатами нет будущего. Они останутся великой страной, но как мировой лидер очень скоро уйдут в прошлое. Двадцать первый век со всей очевидностью принадлежит Объединенной Европе: евро вытеснит доллар, а трансевропейские корпорации задавят американскую экономику… Надо учиться мудрости у предков и как можно скорее переносить центр службы ИКС в древний Любек, столицу великой Ганзы.
Я находил это все весьма изысканной шуткой, но Стив слушал меня с каменным лицом.
– Вы только представьте себе, – продолжал я, увлекаясь, как Остап Бендер в Васюках, – шестьсот лет назад торгово-политический союз объединял английский Лондон, фламандский Брюгге, норвежский Берген, даже русский Новгород…
– Постойте. Вы что-то путаете, – робко подправил Стив. – Если я правильно помню, Ганза включала в себя только северогерманские города.
– Ну да! Конечно, – я не стал спорить, – но торговля-то шла со всей Европой, включая Россию, – вот о чем я сейчас думаю.
Чиньо посмотрел на меня пристальным и долгим взглядом, будто только теперь понял, кто перед ним сидит.
– И почему вы не хотите работать в службе ИКС? Не понимаю. Вы абсолютно такой же сумасшедший, как они все. Петь дифирамбы Объединенной Европе в тот момент, когда под угрозой находится ваше личное благополучие и личная безопасность. Поймите, предстоит тяжелейшая работа, а вы все о европах рассуждаете! Хотя не согласиться с вами трудно…
– А с чего вы взяли, будто я не хочу работать в ИКСе? – этот вопрос показался мне самым важным. – Я с того самого августа девяносто пятого работаю на них непрерывно, просто я это делаю по-своему.
– Вот! – от избытка чувств, Чиньо даже вскинул вверх указательный палец. – Теперь я понимаю, что наша беседа не пропала даром. Делать по-своему – это и есть самое главное для нас. Ладно, пойдемте, вообще-то уже пора. – Он еще раз глянул на часы. – Нанда совсем скоро начнет ждать нас.
Странная была формулировочка: «совсем скоро начнет ждать», но я не стал переспрашивать, что это значит, а просто поднялся и, в последний раз обозрев водный простор, отметил белеющий вдалеке гигантский сухогруз «Дельфин», порт приписки – Кингстон, Ямайка. Мне вдруг подумалось, что эта махина сейчас подплывет поближе, потом с нее спустят шлюпку и к нам на берег сойдет сам губернатор Ямайки и знаменитый флибустьер Генри Морган собственной персоной в великолепном камзоле и с тяжелой, сверкающей, заточенной, как бритва, саблей.
Я тут же поделился этими мыслями со Стивом, надеясь все-таки сбить его с панталыку, а может быть, даже и обидеть. Уж очень мне не хотелось всерьез задумываться над его жуткой мистикой, и с туповато-отчаянным упрямством я стремился свести разговор на шутку. Однако же и на этот раз ответ прозвучал совсем неожиданный:
– Вы делаете успехи, Разгонов. Если и дальше полет ваших ассоциаций будет столь же раскрепощенным, поставленная службой ИКС задача окажется решена в кратчайшие сроки. И, между прочим, – постарайтесь это понять! – в точке сингулярности появление давно умершего человека, например, того же Генри Моргана, – вполне вероятное событие.
После такого я смирился и покорно выслушивал лекцию по философии и психологии, читаемую мне по дороге, благо еще и дорога оказалась не столь уж долгой.
