Неразрешимое бремя - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

— Мальчик мой, но я так радовался, что ты получил назначение сюда, а теперь… Неужели ты уедешь? Почему?

— Потому что… Не стоит испытывать судьбу, ведь если постоянно находиться рядом с соблазном, то когда-нибудь можно и не выдержать.

— Ты про Лидию?

Я кивнул, и хотя мне не хотелось говорить на эту тему, все же пояснил:

— Про нее. И дело даже не в плотском влечении, святой отец. С этим я справлюсь. Дело в ее манере действовать и думать, понимаете? Она отравляет меня, я стал замечать за собой, что… Что лгу и не краснею. Что в ночном убийстве подозреваю всех, в том числе и своих братьев по вере. Что становлюсь бессердечным, как она…

Отец Георг отечески похлопал меня по плечу, успокаивая.

— Это не так, Кысей. Ты просто взрослеешь, столкнувшись с суровой действительностью, приходит осознание того, что далеко не все люди благочестивы, что иногда приходится добиваться чего-то, переступая некоторые моральные принципы. Но поверь, если ты солгал или совершил дурной проступок, это еще не делает тебя плохим.

— Но это опасный путь, отец Георг. Оправдывая себя, можно зайти очень далеко. Не думаю, что Лидия считает себя плохой. Она тоже наверняка находит оправдание собственным неблаговидным поступкам.

— А вот тут ты не прав, мальчик мой, — отец Георг лукаво усмехнулся. — Я слишком долго живу на этом свете и многое повидал. И могу с уверенностью сказать, что госпожа Хризштайн вообще не ищет оправданий. Такие мелочи ее не терзают, в отличие от тебя. Именно в этом и заключается разница между хорошим и плохим человеком. Равно как и то, что ее добрые поступки не делают из нее достойного человека.

Я задумался, но потом с сожалением покачал головой.

— Что же тогда получается? Чтобы быть хорошим, достаточно просто знать, что поступаешь плохо, но искать себе оправдания? Раскаиваться, молить о прощении, а потом опять грешить? А Лидия? Если она совершает добрый поступок, например, удержав от падения несчастного портного, что потерял дочь, помогая обрести семью приютской девочке, но при этом преследуя свои корыстные интересы, Лидия все равно остается плохой?

— Ты утрируешь, Кысей, — старик нахмурился. — Я вижу, что эта женщина действительно слишком сильно на тебя влияет. Я…

— При чем тут она? — отмахнулся я раздраженно. — Я считаю, что праведность или греховность человека определяется исключительно его деяниями! Если я совершаю дурное, даже из самых лучших побуждений, это все равно останется грехом. И смысл раскаяния не в том, чтобы простить себя и идти грешить дальше, а в том, чтобы больше такого не совершать и искупить содеянное.

Я вытер пот со лба, мы уже достигли конца испепеленной солнцем набережной. Дальше начиналась дикая прибрежная полоса, только вдалеке виднелись крыши одиноких пансионов у моря, куда приезжали отдохнуть богатеи и вельможи. Отец Георг устало присел на валун, похлопал рядом.

— Оставь вещи и сходи искупайся, Кысей. А я пока отдохну.

Я застыл в нерешительности — окунуться очень хотелось, но повязка…

— Иди, иди, тебя здесь никто не увидит. Я же помню, как ты мальчишкой тосковал по морю. Ведь я специально поднял старые связи, чтобы ты получил назначение именно в портовый город, а заодно и поближе ко мне.

Я отбросил последние сомнения, скинул рубашку и сапоги. Прикрыл глаза, наслаждаясь легким дуновением морского воздуха, ощущением горячего песка под босыми ногами, даже резкие крики чаек и солено-гниловатый аромат выброшенных на берег водорослей доставляли удовольствие. А потом разбежался и бросился в волнующую синеву, поднимая брызги и шумно фыркая. Понимал, что веду себя как ребенок, но не смог удержаться. С момента приезда я так ни разу не удосужился искупаться, всегда находились дела важнее. Море приняло меня в свои холодные объятия, смывая разом все заботы и сомнения, даже пощипывание в ране не доставляло беспокойства. Хотелось рассекать морскую гладь, пока не выбьешься из сил, а потом просто лежать на спине и смотреть в бесконечное небо, сплетая собственное дыхание с мерным покачиванием волн.

Но на берегу под палящим солнцем меня ждал отец Георг. Я с неохотой выбрался на берег, отжал воду с волос и брюк, присел рядом, не торопясь натягивать дурацкую рубашку. Старик приоткрыл глаза и кивнул на мою намокшую повязку.

— А ведь ты нарушил предписание лекаря, Кысей. Как же ты себя после этого чувствуешь?

Я широко улыбнулся.

— Чувствую себя просто отлично. Пойдемте, отец Георг, я провожу вас до церкви. Сегодня еще столько дел.

К полудню я вернулся в громаду. Устроил допрос стражникам, что охраняли прошлой ночью кардинала и отца Бульвайса. Их сонливость показалась мне странной, но проверить свою догадку не представлялось возможным. Остатки трапезы давно были выброшены. Однако я все равно склонялся к мысли, что им подлили сонной настойки. Выяснил, кто приходил в тот день к заключенным. Оказалось, что первой посетительницей была Лидия. Ну кто бы сомневался, как же без нее! После кардинала допрашивал отец Валуа и я. Кардинал грозил обнародовать всю подноготную, если устроят открытый суд, помнится, он тоже упомянул Серого Ангела. После его навестила сестра. Надо же, я и не знал, что у кардинала есть родственница в городе. Надо будет выяснить, кто она. И больше никого из посетителей. Да я и не думал, что Серый Ангел заявился сюда в открытую. Но он неплохо знал планировку громады, без колебаний рванул на лестницу, ни разу не заплутав. Мне не давала покоя мысль, что я упускаю что-то существенное. Поведение вора было странным, он даже не попытался воспользоваться кинжалом, сразу бросившись убегать, но остановился, чтобы вытащить меня. Я прикрыл глаза, вспоминая происшествие на крыше. Чудилось что-то неуловимо знакомое, крутилось где-то на грани сознания. Я встречал преступника раньше? Да, конечно, я видел его в резиденции кардинала, но все же… Было что-то неправильное, то ли в его фигуре, то ли в поведении, то ли в движениях.

Единственное, в чем я был уверен, — что ему помогал кто-то из стражников. Невозможно проникнуть в громаду незамеченным, а проход на крышу был заперт. Пройти мимо дежурных стражников с главного входа тоже невозможно, они никого не видели. Или же боятся признаться, что пустили?

С позволения капитана Лунтико я собрал всех стражников и решил выяснить, кто мог помогать Серому Ангелу. Или убийце. Объявил десятку стражников, нервно топтавшихся в тесном кабинете капитана, что знаю, кто подкуплен, и внимательно вгляделся в их лица. Трюк дешевый, но сработал. На лице безусого белобрысого стражника мелькнул откровенный ужас, который тут же сменился виноватым видом. Он опустил глаза вниз и стиснул зубы так, что заходили желваки.

— Можете быть свободны, — кивнул я остальным, подходя к белобрысому. — Как зовут?

— Януш Немович, ваша святость.

Его лицо медленно заливал пунцовый румянец, покраснели даже уши.

— Кто тебе заплатил? — я остановился напротив него, не сводя внимательного взгляда. Парень тяжело сглотнул и повесил голову, но молчал. — Говори, иначе отправишься за решетку. Пока мы здесь вдвоем, еще можно решить дело без ареста. Потом будет поздно.

Он вскинул на меня светлые глаза, в них было отчаяние.

— Я правда не хотел, но… Мама больна, мне так были нужны деньги… Я ведь не сделал ничего дурного, правда! Просто…

— Кто? — прервал я его сбивчивые оправдания. — Кто тебе платил?

— Госпожа Хризштайн, — тихо прошептал белобрысый.

— Что? — я оторопел. — Ты… Не может быть! За что она тебе заплатила?

— За информацию. Я докладывал все, что касалось расследования.

— Ты подлил сонной настойки в еду охранникам?

Парень яростно замотал головой.

— Нет! Что вы, нет! Да и зачем мне? Я только сообщал, если что происходило, а ее человек платил мне за каждое донесение… Прошу вас, умоляю, не говорите капитану, мне очень нужна эта служба! — он бросился на колени и стал хватать меня за руки.

Я в растерянности глядел на парня. Впрочем, Лидия даже не скрывала, она в открытую заявила, что может подкупить кого угодно и получить любую информацию. Откровенный цинизм и ни капли совести!