Тайна царя Иоанна - Хомяков Петр Михайлович (список книг TXT) 📗
Так что арианцы вполне могли использовать и языческую символику и языческие знания. А Сварогов квадрат – это древнейший арийский символ. Он, помимо всего прочего, мог еще во времена ледниковья использоваться как первый навигационный прибор, позволяющий ориентироваться по звездам. Его легко сплести из прутьев. А один из лучей, его на изображениях иногда заштриховывают, направляли на Полярную звезду.
В этом исполнении Сварогов квадрат, это всегда знак, указывающий на местоположение чего-то.
– Но там кругом полно и этих немецких свастик? Только немного закругленных.
– Правильно. Но это же кладбище! Обратная свастика есть символ отрицания. Символ смерти. Вполне уместный на кладбище и только на кладбище.
– А теперь вопрос к тебе, княжна. Ты говорила, что в библиотеке должны быть какие-то книги и твоих предков. В частности что-то вроде Кама-сутры по-русски, – сказал Мыльников.
– И она тебе это демонстрировала, Семен?
– Что это?! – Мыльников не знал, что ему делать, оскорбляться или смеяться.
– Ну, копии этих документов, – как будто невинно уточнил Кузнецов.
Тамара звонко расхохоталась. А Мыльников промолчал, не зная, что сказать. Между тем, княжна сказала:
– Грозный был большой любитель книг по мистике и эзотерике. Как, кстати, и все руководители орденских структур во все времена. И он в свою библиотеку собрал и эти русские ведические книги. Часть из которых принадлежала моим предкам, арийским князьям-колдунам Полоцким.
Мы еще не смотрели наши находки, но, наверное, там кое-что есть и из этой части его книжного и рукописного собрания. Но я думаю, что это не обязательно там будет. Сдается мне, что не всю библиотеку мы выкопали. Там еще надо искать и искать.
– Хватит поисков, – решительно вставил Кузнецов. – Придем к власти, найдем остальное. А пока надо толкать за хорошие деньги то, что нашли и начинать мутить русскую антиимперскую национальную революцию.
Он был снова бодр, как будто не было этих сумасшедших дней и этой бессонной ночи.
– Ну, Святослав, революции это по твоей части. Мы с княжной с вами только до момента продажи. После этого по братски поделим доходы и вы снова сюда, а мы во Флориду. Или в Ниццу? Как, Тамара?
Он сказал это так по-хозяйски, что ей показалось, как будто он при всех хлопнул ее по заду. Не как княжну, а как деревенскую бабу из Лукъянцева.
Но она опустила глаза, и кротко ответила:
– Я предпочитаю Флориду, Сеня.
– Ну, вот и славненько. А теперь спать. На дворе утро. А дел у нас впереди невпроворот.
Тамара заметила, как радостно блеснули глаза Малыша, при словах Кузнецова «снова сюда», которые теперь подтвердил в своей реплике Мыльников. И она вдруг до боли в стиснутых скулах позавидовала этой малышке. А та, нежно посмотрев на Кузнецова, попросила:
– Отвезешь меня на работу, Святослав?
– Да, конечно, но почему не домой?
– Так ведь уже полшестого. – Она обернулась к Мыльникову, – А вы, Семен через пару дней можете идти в больницу. Скажите, что травма связана с автомобилем. И дальше уж сможете лечиться официально. Вам, скорее всего, потребуется и физиотерапия.
Семен посмотрел на нее внимательно.
– А вы, Лена, меня еще раз не посмотрите?
– Нет, Семен. У меня сегодня в ночь дежурство, а завтра вы и сами уже управитесь. Да и я завтра буду не в состоянии вам помочь. Буду отсыпаться.
– Господи, извини, Малыш, я тебя так напряг, – сказал Кузнецов с искренним раскаянием в голосе.
– Присоединяюсь к извинениям профессора, – серьезно сказал Мыльников.
– Да что вы, мальчишки. Все нормально. Удачи вам.
Она опять улыбнулась с такой щемящей добротой и нежностью, что даже у Мыльникова что-то защекотало в горле.
Глава 3. Психологические этюды
Хотя все устали просто смертельно, а легли поздно, тем не менее, спали недолго. Проспав часа три с небольшим были уже на ногах. Не терпелось посмотреть, что же в этих старых, огромных сундуках.
Как и ожидала Тамара, там были в основном рукописи на пергаменте. Часть на арамейском, совсем древние, часть на древнегреческом, часть на латыни.
Были и книги. В основном различные варианты Библии. В основном рукописные. Правда, было несколько экземпляров первопечатных европейских изданий этой книги. Часть Библий были в богатых переплетах, напоминавших иконы в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями и прямо-таки усыпанных жемчугом.
Один сундук, который они откопали первым, хранил следы недавнего вскрытия. И в нем явно не доставало одной, а может и пары, рукописей.
Этот сундук они нашли первым. Он был даже не закопан, а лишь слегка прикопан точно под аркой со Свароговым квадратом.
– Разобрались и с этим делом, – сказал Мыльников. – Половцев судя по всему проник в подземелье в пролом на стройке Тонкова. Дошел до зала по подземному ходу. Сразу, в отличие от нас, заметил Сварогов квадрат на арке. Откопал этот, прикопанный весьма неглубоко, сундук. Взял рукопись и стал выходить через лаз, который его заинтересовал. И здесь на свою беду встретился со Ступаковым. Возможно, тот просто рыскал в окрестностях Симонова монастыря, посчитав, как и профессор, что место это перспективное.
Скорее всего, убийца не видел, откуда вылез Юрий. Но он его обнаружил. Юрий бросил рукопись, чем отвлек убийцу и бросился назад в лаз. Ступаков наугад выстрелил ему уже вслед. Попал, но обнаружить не смог. Потом был кем-то вспугнут, наверное, теми уголовниками, или кем-то из их банды. И побежал к настоятелю церкви в Старой слободе.
А Юрий решил уходить подземным ходом. Но не рассчитал сил.
А дальше мы все знаем.
Впрочем, могло быть все и не так. И Юрий проник в подземелье уже второй раз через наш лаз, ибо пролом на стройке уже был заделан. В этой версии Ступаков выследил его, но не смог понять, где лаз и просто поджидал Юрия, обходя окрестности. Так или иначе, Ступаков с Половцевым пересекся, попытался убить, завладел рукописью, но вынужден был скрыться у настоятеля церкви в Старой Слободе.
– Да, дела, – неопределенно протянул Кузнецов.
– Итак, охота за нами продолжается. Но что же мы имеем? Что мы нашли? И кто это сможет оценить и купить? Давайте подумаем, прежде, чем делать резкие движения.
– Время есть, давайте подумаем, – согласился Кузнецов.
Несколько часов они перебирали свои находки. Княжна, похоже, что-то смогла даже прочесть. Хотя было непонятно, откуда она знает древние языки, ведь она их вроде бы не учила.
От попыток что-либо спросить, она отмахивалась. Что-то записывала.
Наконец, инвентаризация, как пошутил Мыльников, была закончена.
– Неплохо, – сказала Тамара.
– И это все, что ты нам можешь сказать? – иронично спросил Мыльников.
– Могу сказать, что здесь материалов на дюжину сенсаций, и нам за них знающие люди неплохо заплатят.
– Так, так, так, – протянул Мыльников, и добавил, – а теперь слушайте меня, господа кладоискатели и серийные убийцы.
Я верю в оценки, данные Тамарой. Но где эти люди, которые способны согласиться с этими оценками и заплатить? Этих людей надо еще найти. И показать им товар.
Насколько я понимаю, в России нам таких людей найти будет сложно. Далее, господа. В сундуках есть несколько ликвидных вещей. Я не знаю, насколько ценно их содержание, но вот переплеты ряда книг весьма дороги. Золото, алмазы, изумруды и немеренно жемчуга.
Но, к сожалению, таких экземпляров меньшая часть. Говорю к тому же, как знаток, работа грубая.
Вижу возражения княжны, – прервал он готовую сорваться у нее реплику, – работа грубая, но старая, а потому весьма ценная.
Да кто же спорит, княжна! Но опять же, оценить такие вещи можно не в ювелирной скупке, а на аукционе. Но до аукциона надо добраться. А для этого нужны деньги. И потом, я не знаю, как выйти на аукцион с таким количеством совершенно очевидно похищенных ценностей.
– Мы понимаем все эти трудности, но что ты хочешь всем этим сказать, Семен? – несколько резко возразил Кузнецов. – Давай уж я продолжу твою мысль. Она проста. Влипли мы ребята. А теперь, извиняйте, каждый за себя, один Бог за всех. Так что ли?
