Спроси у Ясеня - Скаландис Ант (читаемые книги читать .txt) 📗
– Ничего. Классная тачка.
– Бери, – сказал Ясень, словно продавец в автосалоне. – Я точно решил: с "патролем" не расстанусь.
Вот такая была встреча.
А потом я решила начать как бы с конца. Нормальный ход для нормального сыщика.
Бразилиа, столица Бразилии. Город-шедевр, произведение архитектурного гения двадцатого века.
Город, где убили Чистяковых.
Я уговорила Сергея поехать со мною вместе. Ему – для разрядки, мне – для поддержки. И действительно мы неплохо отдохнули. Вот только от полученной под занавес информации стало нехорошо. Один из убийц скончался в тюрьме в том же восемьдесят третьем при невыясненных обстоятельствах, а другой был жив до сих пор, но содержался в психушке. Он был абсолютно невменяем, с тех пор, как местные бандиты порешили всю его семью. В Бразилии тоже разборки бывают лихие. И все-таки я встретилась с сумасшедшим Педро. Зачем? Понятно, зачем. Чем шизоидней информация, тем больше шансов на успех. Чокнутый мексиканец лопотал целыми днями полную абракадабру, но я не поленилась записать ее, и прослушав затем несколько раз, вычленила несколько навязчиво повторявшихся фраз. Одна из них была такая: !Italiano es la cagada! (Итальянец – говно!) Какой итальянец, почему итальянец? Местная полиция не знала ни бандита с такой кличкой, ни хоть отчасти связанных с Педро граждан Италии.
Так появилась в этой истории новая загадка.
И следующей точкой моего мистического путешествия в поисках истины стал Неаполь. Сергей снова поехал вместе со мной. Во-первых, он стал элементарно бояться отпускать меня одну, во-вторых, Неаполь был для него не просто городом – велико оказалось искушение поворошить прошлое, а в-третьих, подходил уже конец декабря, мой день рождения и Новый год – грех расставаться в такие дни. В общем, когда в Москве над Кремлем торжественно опускали красный флаг и поднимали трехцветный, в Неаполе по традиции выбрасывали из окон на улицу всякую дребедень, а мы слушали, как все это со звоном и грохотом падает и смотрели по телевизору, конечно же, московскую программу, и Миша Задорнов поздравлял с наступающим обалдевший от неожиданности, замерший в растерянности советский народ, и все это было ужас как символично, а потом в шикарном отеле вдруг отключили горячую воду (может быть, кто-то по случаю Нового года решил выбросить старый водопровод, "сработанный еще рабами Рима"), и мы, уже выпив по бутылке роскошного шампанского хохотали в голос, складываясь пополам всякий раз, когда входил вызванный нами коридорный, чувствующий лично себя безмерно виноватым в случившейся аварии, и когда с присущей только итальянцам экспрессией перед нами многословно и яростно извинялись по телефону; мы говорили друг другу: "Вот видишь не только красные отключают горячую воду!" И снова хохотали, и Сергей предполагал: "А может, это происки Красных бригад?" Потом мы отправились на городской пляж (все равно горячей воды нет, а в море приятнее, чем под душем) и на потеху местной публике искупались в ледяных волнах Неаполитанского залива, разумеется, без всяких плавок и купальников. Потом, растеревшись полотенцами и накинув пуховые куртки, мы тут же на берегу пили "чинзано", которым нас угостили местные рыбаки, и граппу, любезно предоставленную для согрева докерами. Здорово было
А на утро я, наконец, получила телефон некоего Четриоло, знавшего Бернардо Фелоцци не только как Джинго, но и как Бернардо Фелоцци, позвонила ему и договорилась о встрече. Похоже было, что Четриоло (по-нашему "огурец") – это просто кличка, ну что ж, каждый волен представляться, как хочет.
Было часов одиннадцать, не меньше, но Сергей еще спал и правильно делал. Ведь это я ждала важного звонка и была им разбужена, и вообще это я приехала в Неаполь работать, а Ясень хотел просто отдохнуть. Но все-таки пришлось его растолкать.
– Сережа, вставай, мне надо срочно с тобой поговорить.
Он сладко зевнул, потер глаза и попросил:
– У нас там граппа осталась. Налей, пожалуйста.
– А без этого ты не можешь обойтись?
– Могу. Но не хочу. Помнишь, у Генри Каттнера? Папаша Хогбен умел пьянеть, превращая сахар в спирт прямо у себя в желудке, но все равно предпочитал маисовую. Вот и я запросто могу подавлять усилием воли похмельный синдром, но предпочитаю… Слушай, Верба, не томи душу, налей маисовой.
– Хорошо, – сказала я, доставая недопитую бутылку, – но только при одном условии. Ты будешь совершенно серьезно отвечать на все мои вопросы.
– Годится.
Он хлебнул, я тоже хлебнула – совсем чуть-чуть, за компанию, и мы начали.
– Существует архив службы ИКС?
– Разумеется.
– Ты имеешь к нему доступ?
– Очень ограниченный. Неограниченный имеют только три человека: Базотти, Спрингер и Кумахира. Возможно, еще Сиропулос. Ну, и наверно, есть личный архив Дедушки, к которому вообще никто доступа не имеет.
– А Ковальский?
– Анжей знает гораздо меньше, чем ты думаешь. Ему это все просто не нужно. Он далек от политики и интриг.
– Откуда взялся Кумахира?
– Кумахира – один из, говоря по-нашему, паханов якудзы, контрразведчик высочайшего класса и редкий интеллектуал. Дедушка искал такого человека долго и методично. Сегодня Кумахира – это реальный контроль над Японией и Китаем, как минимум.
– Доверять ему можно?
– Нет, конечно. Доверять никому нельзя.
– И Дедушке?
Ясень сделал паузу и налил себе еще капельку по поводу такого вопроса.
– Это отдельная тема, – сказал он. – Если у нас сегодня обзорный бриффинг, давай углубленное изучение проблем отложим на следующий раз.
– Давай, – согласилась я. – Это был не вопрос, а подколка. Поехали дальше. Кому ты звонил в Неаполь из Ясенева в ту ночь, когда мы познакомились?
– Роберто Пьяцци, одному из ведущих агентов Дедушки здесь, в Италии.
– С ним можно сейчас связаться?
– Разумеется. О чем ты хочешь его просить?
– Я хочу узнать все о Бернардо Фелоцци. О Джинго. Кстати, как его настоящее имя?
– Паоло Ферито.
– Забавная фамилия.
Ferito по-итальянски означает "раненый".
– Его убили? – я решила уточнить.
– Да, местные мафиози. Ему нельзя было возвращаться в Италию.
– Почему же он вернулся?
– Видишь ли, мы, конечно, были друзьями детства, но эту сокровенную тайну Бернардо не доверил мне.
– Я же просила серьезно. Сейчас граппу отниму.
– Отнимай, мне уже не надо. И я действительно ничего больше не знаю об этом итальянце. Тогда я навел о нем справки в самом общем виде и не для дела, а просто по привычке.
– Хорошо. Знал ли Дедушка Чистякова?
– Ничего себе перескок! Полагаю, что нет. Чистяков был резидентом в Португалии в те времена, когда Базотти еще только раскручивался, а уже в шестьдесят третьем году Анатолия Геннадьевича переводят в центральный аппарат, и до самого восемьдесят второго он сидит в Москве, если не считать нескольких краткосрочных командировок.
– Куда?
– Бразилия, Ангола, Бельгия, Испания, Германия, кажется. Наверняка не помню.
– Но это можно уточнить?
– Конечно, можно.
– Отлично. Встречался ли Дедушка с Андроповым?
– Да. В начале восемьдесят второго года. То есть это я считаю, что встречался. Ни документов, ни живых свидетелей этой встречи не существует.
– Ты хочешь сказать, что есть мертвые свидетели?
– Именно. С Дедушкой были два его лучших агента. Они убиты в том же январе командой гастролеров из Греции. Дедушка провел расследование и назвал заказчиком одного крупного перуанского торговца кокаином. Перуанец по сей день сидит в нашей далекой тюрьме, но те два убийства по-прежнему за собой не признает. И в данном случае я верю перуанцу. Дедушка сам убрал своих агентов.
– Ты же уверял меня, что с пятьдесят седьмого года, Базотти никого не убивает.
– Да, но это было исключение.
– А может, было много исключений?
– Не думаю. Встреча с Андроповым – абсолютно уникальный случай в биографии Дедушки. Очевидно, в том разговоре он впервые в жизни потерпел фиаско. Может быть, просто не сумел договориться ни о чем – это уже удар, а может быть, того хуже, почувствовал за собеседником непреодолимую силу, испытал давно забытое чувство страха и, пусть совсем недолго, но выглядел жалким и слабым. Базотти из тех людей, кто не умеет проигрывать. Никто не должен знать, что он вообще бывает слабым. Вот почему те двое не имели права на жизнь.
