Гарри Диксон. Дорога Богов (Повести) - Рэй Жан (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Прощайте, Гарфанг! Я покидаю вас. Когда вернусь, то найду ваш труп. Он будет настолько изувечен, что совершенно потеряет человеческий облик.
Он взял Лилиан Мерридейл на руки и ногой отодвинул тюфяк. В полу открылось зияющее отверстие.
— Для вас будет утешением смотреть на вашу будущую могилу, Гарфанг, а поскольку я человек справедливый, то уложил в нее те деньги, которые обещал. Не знаю, послужат ли они вам в мире вечных мук, в который вы вскоре попадете. Прощайте!
Он удалился, неся на руках спящую молодую актрису.
За ним захлопнулась дверь. Дыба снова включилась — левая нога Гарфанга сломалась в двух местах.
— Мистер Эрл у себя? — донесся голос из ночной тьмы.
— Сэр спит, — с яростью ответил кто-то, высунувшись из окна. — Кто вы такой, чтобы звонить в дверь в такой час?
— Доложите Гарри Диксон!
— Простите, сэр… Надо было сказать сразу. Сейчас открою дверь и доложу мистеру Эрлу.
Сыщик нервно вышагивал по широкому тротуару перед господским домом, ожидая, когда откроется дверь.
Наконец в холле появился свет, и загремели засовы.
— Входите, господин Диксон. Сэр Эрл сейчас появится.
Слуга проводил сыщика в небольшую гостиную.
— Итак, мистер Диксон. Вы мне принесли новости о мисс Лэндон?
В комнату вошел Эрл в длинном домашнем халате.
— Сожалею, сэр, но только что нашли мисс Мерридейл.
— Прекрасно.
Гарри Диксон вкратце пересказал события вечера и добавил:
— Примерно в два часа ночи один кучер фиакра, стоявший в Людгейте, обнаружил мисс Мерридейл в своем экипаже, но не понимает, как она в него попала. Ее усыпили с помощью мощного наркотика. Когда она проснулась, то не смогла ничего вспомнить, кроме того, что ее схватили на сцене и унесли в ночь.
— Отлично! Но это не возвращает нам мисс Лэндон! Гарри Диксон помолчал.
— Вы тайно взяли в жены скромную, но славную работницу, которая вскоре умерла, сэр Эрл. А мисс Лэндон ваша дочь.
Старый джентльмен кивнул.
— Вы правы… Но вы мне ее вернете?
— Увы, нет… Вы знаете, сэр, что многим рискуете?
— Чем, господин сыщик? — надменно спросил старик.
— Вас могут арестовать!
— Правда? А можно узнать, какое обвинение предъявят?
— В том, что вы неуловимый Крик-Крок!
— Я ждал этого.
— Однако я ничего не стану предпринимать!
— Можно ли узнать причину такого милосердия? — усмехнулся мистер Эрл.
— Маловато улик.
— Я тоже так думаю. Доброй ночи, господин Диксон.
— Доброй ночи, господин Эрл.
Сыщик медленно пошел к двери, как вдруг его остановил пронзительный голос старца.
— Мне очень нужны сведения о сеньоре Педро Суаресе! — выкрикнул он.
— Не беспокойтесь, господин Эрл. Я займусь этим, — ответил Гарри Диксон и закрыл за собой дверь.
Происшествие с «Довер-герлз»
В доме Холдона праздновали, но это уже не был дом Холдона. Его занял дон Педро Суарес, пригласивший к себе целую орду гуляк, бездельников, паразитов и завсегдатаев ночных заведений.
Богатый аргентинец решил больше не посещать сомнительных дансингов вроде «Пингвина Скандалиста», а превратил свое жилище в настоящее ночное кабаре. В этот вечер в гостиных, превращенных в буфеты, в игорные и зрительные залы, толпилась самая разношерстная публика.
Периклес Холдон не пришел, хотя новый хозяин дома настойчиво его приглашал. Это было понятно. Осквернение дома заезжим выскочкой было драматургу крайне неприятно.
Педро Суарес прекрасно организовал празднество. Чтобы добиться успеха, он пригласил самый цвет лондонских театров. Двенадцать «Довер-герлз», которых ночные заведения переманивали друг у друга, платя буквально золотом, тоже отозвались на приглашение.
Говорили, что эта хореографическая фантазия влетела аргентинцу в копеечку, потому что танцовщицам пришлось разорвать выгодные контракты, чтобы удовлетворить желания богатого покровителя.
Этот аттракцион был назначен на полночь, и гости, с нетерпением ждавшие его, толпились у буфетов, ломившихся от напитков и деликатесов.
Суарес также пригласил членов «Клуба Восьмерых». Все удивились, что эти джентльмены откликнулись на приглашение.
Тем более что эти молодые люди, относящиеся к сливкам светского общества, отказывались допускать прежнего владельца дома, Периклеса Холдона, в свои ряды, считая, что у него маловато дворянских титулов. Они держались чуть в стороне, были немного угрюмы, но явно заинтересованы кипучей жизнью, царившей вокруг. Вечер Педро Суареса начался с доброй порции ругательств, когда ему сообщили, что третья кадриль «Довер-герлз» выпадает из программы, а танцевать будут всего восемь, а не двенадцать девушек. Но потом успокоился, поняв, что гостям достаточно и этого сокращенного состава.
Педро Суарес, привыкший к разгульным ночам в «Пингвине Скандалисте» и в прочих сомнительных заведениях, понимал, что оживления в его новом доме не хватало. Даже он сам не походил на заводного героя тех ночей. Он бродил по гостиным, жал руки незнакомым, рассеянно аплодировал номерам певиц и танцоров, нанятых на этот праздник.
Наконец, когда большинство гостей окружали столы, обжираясь черной икрой и фуа-гра, он удалился в маленькую комнату на верхнем этаже, которую Холдон с чисто женским жеманством называл «мой будуар». Это была странная шестиугольная комната, стены которой были обтянуты желтым шелком. Ее освещала небольшая люстра с хрустальными подвесками. Из всей мебели здесь было только два глубоких бархатных кресла и низкий столик с курительными принадлежностями.
Суарес рухнул в одно из клубных кресел, налил себе виски и принялся созерцать игру хрустальных призм. Похоже, вся радость оставила его существо. Ему было смертельно скучно.
Снизу доносился шум сдвигаемых кресел и столов. Близилась полночь, и никто не хотел упустить ни малейшей детали от гвоздя вечера, выступления «Довер-герлз».
Вдруг Суарес повернул голову: кто-то по-волчьи вошел в будуар Холдона. Он увидел перед собой высокого мужчину с худым лицом, на котором выделялась ниточка черных усиков. Глаза человека прятались за круглыми синими стеклами громадных очков.
— Извините меня за эти стекла, — любезно произнес незнакомец, — они служат мне своеобразной маской. У меня тысяча причин не показывать мое истинное лицо всем вашим гостям.
Педро Суарес проворчал.
— Я вас не знаю, сэр. В этом салоне я не принимаю никого.
— Посмотрите на меня внимательно, — продолжал незнакомец, — и скажите, не вызволили вы кое-кого из рук полиции на берегах Темзы?
— Я? — удивился Суарес. — Вы бредите?
— Нет, я никогда не брежу… Меня зовут Гарфанг.
Педро Суарес молча разглядывал посетителя.
— Гарфанг… Это имя мне совершенно неизвестно, но теперь, когда я вас внимательно разглядел, мне кажется, что я узнаю ваши очки. В тот вечер вы сидели в «Пингвине Скандалисте» за соседним столиком.
— Прекрасно, — согласился посетитель, кивнув. — И все?
Южноамериканец безразлично махнул рукой.
— Вы для меня никто, и желаю побыть в одиночестве.
Посетитель немного занервничал.
— Очень жаль, что я ошибся, поскольку я хочу покинуть Англию сегодня ночью, но у меня остаются кое-какие дела.
— Я же сказал, что все это меня не интересует.
Посетитель встал.
— Неужели я ошибся? — мрачно прошептал он.
Педро Суарес не ответил, но не спускал тяжелого взгляда с посетителя.
— Я хотел попросить у вас денег, — сказал незнакомец, — но я хотел их перед этим заработать. Поскольку вы не тот, о котором я думал, я ухожу.
Глаза аргентинца сверкнули.
— Стоп, господин Гарфанг!
Что-то изменилось в Педро Суаресе. Это уже не был апатичный мужчина, развалившийся в кресле. В его маслянистых и желчных глазках загорелся странный огонек.
— Вы играете в опасную игру, господин Гарфанг.
Посетитель горько усмехнулся.
— Я знаю, — откровенно сказал он, — но любой может сыграть в большую игру хоть раз в своей жизни, особенно если ему грозит не очень славное расставание с ней.
